Ловушка для советника

Зима Ольга

Джаред пролистал том дальше, учитывая лишь подчеркивания — способов скопилось больше сотни. Особенно ему не понравилось, когда жгли грифоньи чучела или вырывали из него ши, оставляя одно дикое создание, опасное и обладающее лишь звериным разумом. В той сказке герой описывался с большим сочувствием, а окровавленный тиран, едва дышащий в собственном тронном зале — с полнейшим осуждением, однако у Джареда сформировалось собственное мнение о короле-грифоне довольно давно.

Нельзя было сказать, что он не осознавал всю опасность, исходящую от Лорканна, однако это был прежде всего ши, знакомый, узнанный и

узнаваемый. Опять же, после этакого тома сказочек Джаред склонялся, что у Лорканна были основания отвечать ударом на удар, не разбираясь, кто именно его наносит. А еще, кажется, Лорканн был исключительно везучим.

Условно везучий грифон вздохнул сзади:

— Спать-то не собираешься? У-у, благой, нет чтобы по ночам спа-уа…

Зачитался Джаред, в итоге, на полночи, а потом Лорканн проснулся в очередной раз и утянул советника спать, не слушая никаких возражений, придавил тяжелой рукой и засопел дальше.

Зато наутро можно было удовлетворить разыгравшееся любопытство:

— Это правда? — Джаред постучал пальцем по обложке. — Тут правда?

— Смотря что ты называешь правдой и держишь в руках, — грифон отмахнулся, не вникая и не собираясь особенно отвечать, отвернулся к костру.

— Это правда, что неблагого можно отделить от его зверя?..

Вот этот вопрос повис в воздухе, а спина Лорканна закостенела. Грифон медленно обернулся от котелка, оценил заинтересованный вид Джареда, удерживаемую им книгу.

— А, благой тебя побери, сказки! Так и знал, надо еще разок все карманы перетряхнуть! — выругался совсем невразумительно, будто просто каркнул, и отвернулся. — Не мог другое что-нибудь на ночь почитать? Например, «О пользе темной магии»? Что-нибудь достаточно свободолюбивое, но попроще? Чтобы теперь так глаза у тебя не горели? Ох, ладно, это бесполезно. Что ты жаждешь узнать, мальчишка, три вопроса!

— Это правда, что вас разделили с собственным грифоном? — дознаться от Лорканна напрямую было страшно и заманчиво.

Или страшно заманчиво, Джаред не определился с ощущениями, особенно ясно покалывало только в пальцах, он словно напал на след.

— Еще ушами подергай, для полноты образа, — Лорканн отвечал безрадостно и нехотя. — Надо было оставить тебе один вопрос, но тогда пришлось бы предъявлять благим твои ошметки, разорвало бы от любопытства…

Джаред осторожно пересел, стараясь не подаваться в сторону интересного грифона всем корпусом.

— Ладно! Ладно! Только не нависай над костром! И лохмами не тряси, подпалишь, — поворочал ветки, переставил пару поленьев обращенными в когти пальцами, посмотрел на них. — Да, правда. Неблагих — можно, это очень больно, мальчишка, прямо вот очень, и в той же степени неприятно, чтобы ты знал. Да, меня разделяли, там все так было невоспитанно, похитили Шайлих, заставили идти к ней одной дорогой, а там, конечно, без потерь пройти было нельзя…

Грифон замолчал, засмотревшись на пламя, снова поворочал поленья, и на миг из самых верхушек языков пламени проступила картина прошлого: широкий зал, полный колдовства, женская фигурка в центре, бьющаяся в путах, стремящаяся подойти к упавшей мужской. Чуть дальше распахивал крылья обессилевший грифон, возле него было черным-черно от заготовленной смерти. Лорканн вздрогнул и взмахнул рукой, смахивая воспоминание.

— Если нельзя

убить чудовище в целом виде, мальчишка, его разделяют, желательно, на большую и меньшую часть, тогда меньшую и более слабую убивают, а большую потом поймать легче. Со мной вышло криво, потому что я разошелся ровно пополам.

Из пламени опять соткался грифон, поднявший крылья и улетевший ввысь.

— Черный грифон разбил окно и улетел к вулканам, к родичам, там у нас живут грифоны, а я остался, но тоже, знаешь, в странном виде, не говорил, только рычал, зато получил выносливость тоже. Дожил до того момента, как пришлось победить самого себя, очень забавно.

Джаред опасался задавать вопросы не по существу: оставалось-то всего два, однако Лорканн замолк, а интерес подтачивал душу совсем по-неблагому.

— Победили себя? Грифона? Что произошло?

— Да, да-да, грифона, — отвлекся, оценил выражение лица Джареда, усмехнулся. — Да, это было именно настолько любопытно. Чтобы соединиться в целое, мне пришлось догнать свою грифонью половину, притащиться к диким грифонам, не признающим других видов. По счастью, меня донесла Шайлих, и она же отогнала первых, попытавшихся пробить мне череп. Крови было…

Лорканн мечтательно замолчал, а костер снова ожил, показывая маленькую на фоне крылатых чудовищ фигурку ши. Над ши расправил крылья очень светлый грифон, расправил и отгонял других.

— Сначала она даже хотела победить меня сама, очень смешно, — неблагой хмыкнул, любуясь огненным спектаклем вместе с Джаредом. — Но это означало бы мою смерть и становление ее вождем дикого племени. Потому что, разумеется, моя грифонья половина, едва прибыв, захватила власть!

Советник Благого двора постарался скрыть улыбку: кое-что, кажется, оставалось неизменным в принципе.

— Я столько лет предпочитал быть там почетным гостем, а этот паршивец, то есть я сам, взял и забил их вождя.

Джаред мимолетно порадовался, что в благих землях воздушные чудовища такого толка не обитали.

— Потом мне пришлось победить себя-грифона в виде себя-ши, а потом мы с Шайлих вернулись ко двору, и крови пролилось еще больше, — Лорканн явно замял концовку.

Зато Джареда выручил огонь: пляшущие языки быстро проиграли фрагмент боя ши с грифоном, потом полет, где соединившегося, но полуживого Лорканна нес в клюве тот светлый грифон, и потом — как этот светлый грифон ломал оружие встретивших их копьями ши. Все это время фигурка самого Лорканна не подавала признаков жизни.

— А соединяться вам еще больнее, чем разъединяться, — это был не вопрос.

Лорканн вместо ответа тяжело вздохнул.

— Если начистоту, мальчишка, ни за что не хотел бы пережить подобное еще раз.

— Почему тогда каждая сказка заканчивается гибелью черного грифона? — этот вопрос был для Джареда самым интригующим. — Зачем писать такую книгу? В каждой сказке злодей — вы, и в каждой вас ждет мучительная смерть!

— Хорошо, что мы не в сказке, а? — Лорканн хмыкнул невесело. — Умеешь ты вопросы задавать, мальчишка. Ладно, я сам разрешил, отвечу. Потому что все очень надеялись, что я на самом деле умру, мальчишка. Поэтому проклятых сказочек так много переписано, поэтому их проговаривают каждому неблагому мальцу с самого детства. Потому что иначе, мальчишка, меня убить не получилось.