Ложь
Шрифт:
Другая причина в том, что у нас нет иного выбора, кроме как стать чем-то серьезным. Возможно, мы начинаем с начала, но в тот момент, когда мы окажемся в кровати, мы станем всем. Я знаю его. Знаю себя. Никаких медленных детских шагов.
Просто не уверена, что готова ко всему этому.
И не уверена, что смогу жить ни с чем.
Я возвращаюсь в квартиру, и Мелисса, как обычно, ждет меня. Она словно перестала ходить на свидания или спать в тот момент, когда я начала ходить на эти встречи, и она теперь болтается дома, ожидая
Но когда она видит мое лицо, голодный до подробностей взгляд пропадает. Она подходит ко мне, воркуя:
— Что случилось?
Мне нужно придумать оправдание, но я чувствую, что больше у меня их не осталось.
— Он продинамил меня, — говорю я, заходя в свою спальню, прыгая на кровать и снимая сапоги.
— Что? — Восклицает она. — Почему ты сразу же не вернулась домой?
— Я действительно хотела посмотреть фильм, — говорю ей, чувствуя себя плохо из-за того, что лгу. — Я привыкла ходить туда одна.
— Может он пошёл не в тот кинотеатр. Или, — она щёлкает пальцами, — может это ты напутала.
Я качаю головой.
— Нет. Я позвонила ему, и он сказал, что забыл, что занят и перезвонит мне. На заднем плане было слышно, как хихикает девушка. Он так и не перезвонил, — я вдобавок пожимаю плечами, не делая из этого большое событие. — Все нормально. Зато я вышла из дома.
— Но ты выглядишь такой расстроенной, — говорит она. — Твоя тушь размазана. Я не видела тебя такой ... ну с тех пор, как он, тот, которого нельзя называть…
Профессор Голубые Глазки.
Измученное лицо Бригса всплывает передо мной, и я быстро закрываю глаза, словно это поможет ему уйти. Он сияет в моем сознании сильнее, чем когда-либо.
— Я просто... — цепляюсь за правильные слова, слова, которые не являются ложью. — Обескуражена. И разочарована.
— Да, я понимаю, — медленно говорит она. — Должна сказать, Таша, приятно видеть, как ты страдаешь.
Я поднимаю брови.
— Ты серьезно?
Она ухмыляется в ответ.
— Я просто говорю, с тех пор, как ты вернулась в Лондон, последние несколько месяцев ты была чертовым роботом. Я понимаю, что ты пытаешься укрепить баррикады и двигаться дальше, но время от времени тебе нужно испытывать хоть какие-то эмоции, даже плохие. Они не делают тебя слабой.
Черт возьми, она на самом деле милая и, по-видимому, говорит искренне. Я тронута.
— В любом случае, — говорит она, — я оставляю тебя. Но если тебе когда-нибудь захочется поговорить, я здесь. Просто рада, что ты выходишь из дома и не позволяешь прошлому определять тебя. Ты лучше, чем это.
Но когда этой ночью я засыпаю, то знаю, что это ложь. Я точно могу быть лучше того человека, который сегодня вечером отправился в кино с Бригсом и напал на него в тот момент, когда он подошел слишком близко, тогда, когда я безумно испугалась.
Завтра мне необходимо найти способ исправить положение, даже если это причиняет мне боль.
***
На
Но лишь потому, что я приняла решение, не значит, что я не безумно напугана. Как и на прошлой неделе, за неделю до этого, я практически заставляю себя пойти на его этаж и, когда снова обнаруживаю, что дверь в его кабинет закрыта, я знаю, что у меня есть последний шанс повернуться и сбежать, игнорируя все это к черту.
Но я знаю, что не могу больше дурачить себя. Я не могу больше игнорировать происходящее.
До того, как растеряю все смелость, я быстро стучу в дверь. Мой стук простой, не похож на тот глуповатый, который я привыкла использовать в старые времена.
Тем не менее, я не слышу ответа. Никакого движения.
Может, его там даже нет.
Стучу снова.
Тишина.
— Бригс? — я говорю достаточно громко, чтобы он услышал меня, зная, что, если он вообще не хочет меня видеть, я предлагаю ему легкий путь. Пришло время мне хоть как-то облегчить ему жизнь.
Но при звуке моего голоса я слышу, как кресло скользит назад. Шаги.
Дверь открывается, Бригс смотрит на меня по ту сторону двери.
— Привет, — говорю ему. — Я не вовремя?
Он качает головой, ничего не говорит и открывает дверь. Входя, я бросаю быстрый взгляд на его лицо. Выражение настороженное. Не виню его в этом.
Секунду он колеблется, рука на дверной ручке, думает, что я могла бы захотеть, чтобы он оставил ее открытой.
— Можешь закрыть ее, — говорю я.
Слегка пожав плечами, он закрывает дверь и медленно подходит к своему столу. Садится в кресло, руки собирают документы, словно он готов вернуться к работе.
— Ты надумала стать моим ассистентом? — сухо говорит он.
— Не совсем, — говорю ему, подходя к другой стороне стола. Делаю глубокий вдох. — Я пришла сюда, чтобы извиниться.
Он смотрит на меня.
— Кажется, в последнее время мы только этим занимаемся.
Я сглатываю, кивая.
— Да. Так и есть. И думаю, мы должны остановиться.
Он хмурится и откидывается в кресле, изучая меня, скрестив руки на талии.
— Хорошо, — говорит он. — Это все?
О, боже, пожалуйста, не будь таким.
Я протираю губы, чувствуя отчаяние.
— Нет, это еще не все, — говорю я ему, и мой голос кажется таким тихим и кротким. — Я...— закрываю глаза. — Черт. Я не могу.
Внезапно слышу, как его кресло отъезжает, мои глаза распахиваются. Он передо мной, хватает мое предплечье, пальцы плавят кожу.
— Если ты еще раз скажешь, что не можешь, — предупреждает он меня низким, резким и полным ярости голосом. — Думаешь, ты имеешь право приходить сюда и дразнить меня, но...