Ложка дегтя
Шрифт:
– Щёлкай пальцами.
Я покорно щёлкнул и увидел, как гора, немного подумав, с грохотом обрушилась, подняв огромное облако пыли.
– Бабочник только горы рушит? – спросил я наивно, притворяясь дурачком.
Лар возмущённо встрепенулся:
– Конечно нет! Он любые причины связывает с любыми следствиями. Помогает, так сказать, малой кровью делать большие дела.
Я рискнул и достал из потайного кармана планшетник.
– Можно записывать?
Юноша удивлённо посмотрел на планшетник. Наверное, для него он был гораздо интереснее
– Конечно, записывай. Секретов тут нет.
«Интересно бы глянуть на ваши секретные технологии», - подумал я, когда мы переходили к следующему устройству.
– Самоорган, - пояснил Лар, показывая на небольшой ящик переливающейся формы. – Самоорганизует материю почти моментально. Ну вот например…
Опять непонятно откуда у него в руках появилась охапка каких-то металлических брусков, которые он с грохотом свалил возле самооргана.
– Сейчас самоорганизуем… - проворковал он, включая самоорган.
Устройство загудело. Через секунд десять бруски зашевелились, поползли друг к другу и сложились в металлическое существо, похожее на робота, сделанного каким-нибудь умельцем в сарае.
– Иди вниз, на склад! – приказал Лар.
«Робот» повиновался, поклонился и, грохоча, умчался из зала.
– Видите? – указал ему вслед гид. – Бруски самоорганизовались и сами ушли к месту назначения. Самоорган удобно использовать для самоотправления разных грузов. И не только…
Не чувствуя усталости, мы бродили за неутомимым гидом, обходя экспонат за экспонатом. Моя таблица пополнялась сумасшедшими темпами. Мой мозг постепенно отказывался переваривать поступающую в огромных количествах информацию, и я удивлялся самому себе. Приступами переинформирования обычно страдают молодые дилаперы.
– Вариалон, - показывал Лар склянку с мутной жидкостью. – Моментальная эволюция любого живого существа или устройства. Предмет эволюционирует до самой оптимальной формы. Падаешь со скалы, глотнёшь вариалона, и тут же крылья вырастут.
– Эковариалон, - совал он мне под нос соседнюю склянку с не менее мутной жижей. – Наоборот, оставляет предмет неизменным, а окружающая среда вокруг него эволюционирует. Эволюция наоборот. Падаешь со скалы, глотнёшь эковариалона, и воздух тут станет плотнее под тобой. Упадёшь не больно.
– Стилятор, - показывал он на полупрозрачную призму, - меняет форму, не меняя содержания. Одну и ту же книгу можно прочесть в разных жанрах или стилях. Содержание её не изменится, а текст – очень даже. Или одну и ту же песню можно послушать в разных музыкальных стилях.
У Виталика, по-моему, опять начался приступ переинформации. Он выглядел совсем плохо, сказывалась ещё и бессонная ночь. Стажёр еле волочил ноги, таскаясь за нами, и равнодушно прислушивался к гиду.
– Сборщило. Позволяет собрать любую вещь из любых деталей. Неважно каких. Для сборщила части не важны, важно целое. Удобно из разного мусора
– Откатилка. Позволяет откатиться в прошлое на любой период и переиграть события. Например, исправить ошибки своего прошлого.
– Расковыватель. Делает константу переменной на любом участке. Хоть математическую, хоть физическую, хоть ещё какую. Например, можно сделать переменным число «пи».
Заметив состояние стажёра, гид замолчал, тревожно посмотрел на него и тут же отреагировал.
– Ты что, болеешь? Есть одно средство. Заодно и посмотрите его действие на практике.
Он повёл нас мимо ещё не осмотренных экспонатов к серебристому конусу, стоящему в конце зала.
– Ремница всем помогает, - объяснял он по дороге. – Она лечит людей и живые организмы, чинит приборы. Полезная вещь в хозяйстве.
Виталик, увидев подозрительный агрегат, начал было упираться, но гид мягко, но настойчиво подтолкнул его к конусу.
– Ремница ещё ни одному забредышу не повредила, - заверил он, пробегая пальцами по конусу.
По ремнице пробежали разноцветные искры от вершины до основания. Мешки под глазами у Виталика немедленно пропали, на щеках заиграл румянец. Стажёр с удовольствием потянулся и улыбнулся:
– Как заново родился!
– Ещё бы! – ответно просиял Лар. – Ремница тебе заодно гастрит вылечила. Хочешь, я тебя ещё под молодилом подержу? Хотя ты и так молодой…
– Спасибо, не надо, - вежливо отказался стажёр.
– Молодило – тоже вещь нужная. Она омолаживает не только людей и живность, но и изношенные детали у механизмов восстанавливает. Хотя кто в наше время использует механику…
– А есть у тебя что-нибудь для оживления мёртвых? – спросил я с издёвкой. Просто надоела самоуверенность этого юного гладиатора; страшно хотелось, чтобы у него хоть на этот раз не нашлось никакой штуковины.
Он удивлённо поднял брови:
– Конечно есть. Восстанова же! Она может не только оживлять мёртвых, но и восстанавливать утерянное навсегда. Например, сломал ты в детстве какую-нибудь любимую игрушку, её дематериализовали… Хотя, зачем слова, давай я тебе покажу лучше.
– Нет, нет, спасибо! – испугался Виталик, наверное, представив, что гид пригласит нас на какое-нибудь кладбище-полигон для демонстрации. – Мы верим!
– А про следопричу слышали? – не смутившись моментально заговорил гид, указывая куда-то в конец зала. – Хорошая штука. Сперва следствие получаешь, а потом причину должен сделать.
– Следствие в кредит, - пробормотал я.
– Что, прости? – уставился на меня Лар.
– Да так, вспомнилось…
– Так вот, нужно, например, тебе вырыть яму. А настроения копать нет. Берёшь следопричу, и яма появляется. А потом ты должен её вырыть.
Я не совсем понял, как можно потом вырыть уже вырытую яму, но не удержался от вопроса:
– А если не вырыть?
– Как это? – удивился Лар.
– Ну, яма появилась, а рыть потом ты не стал.
Гид удивлённо посмотрел на меня: