Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара
Шрифт:
– Он же вроде вышвырнул Фарнезе из Ватикана!
– выкрикнул осведомленный из толпы.
– Некоторые ушлые бабенки похуже репея будут, сколько не пытайся снять их с себя, они снова насмерть прицепляются!
– люди рассмеялись.
– Уверен, каждую ночь перед сном она молится о том, чтобы однажды он сдох, елозя по ней...
– Скажи нам о детях Борха!
– закричала девушка из первых рядов, - о Цезаре и Хуане...
– Слышали последние новости из Рима? Поговаривают, что эти бестолковые ублюдки помирились и теперь дружат против белобрысой змеюки Лукреции...
– Я слышал, что Хуан учит жену Хоффрэ, как лучше всего ублажить
– Ставит раком и впендюривает ей!
– один из мужчин показал действо наглядно.
– Да все знают, что трусливый Хуан и на лошади без седла не усидит, сомневаюсь, что ему хватит сил прокатиться на неаполитанской необъезженной кобылке...
– и снова народ засмеялся над словами Савонаролы, - а вот кобелина Цезарь, не пропускающий ни одной юбки, мог бы научить Санчию всяким непотребностям. Говорят, потаскуха Креция его бросила и теперь он ходит в маске Арлекино по городу.
– люди загудели, - Каждый носит траур, как умеет.
– По толпе прошлась волна злорадного хохота.
– Это ещё что! Когда я узнал, что "исчадие ада" ушло из семьи в женский монастырь, знаете, о чем я подумал?
– мужчина задумчиво почесал висок, - У вас есть предположения?
– В ней проснулась совесть, загрызла её почти насмерть и заставила бежать из дома?
– Она подсунула свой чай кому-нибудь не тому и теперь скрывается от возмездия?
– Наконец-то милостивый господь добрался до неё, подарив ей просветление?
– Я слышал, что Папа готовит аннулирование её брака, так как уже подыскал для неё нового мужа. Если Ватикан не даст ему это сделать, Креция овдовеет.
– Джироламо породил тягостную тишину.
– Если Ватикан уступит напору Папы, нас ждет скандал века! Где ещё мы с вами насладимся цирковым представлением, где конченная шлюха будет не просто утверждать, но и представлять доказательства своей нетронутости?
– Ей же нужно доказать, что муж её не трогал, а не свою невинность!
– выкрикнул "впендюрист" - Притащит с собой СПИСОК тех, с кем проводила дни и ночи; табун кобелей подтвердит: кто, когда и как её объезжал. Комиссии придется согласиться, что у лося рогатого не было ни времени, ни возможности объездить дочь шакала.
– Остается только посочувствовать новому барану, которого готовят на заклание.
– А уже известно, что "новая жертва" Борха?
– раздался ропот в толпе.
– Говорят, что это брат Санчии Арагонской.
– Ответил Савонарола, потирая кончик носа.
– Я его не встречал, но очевидцы поговаривают, что он хорош собой, как Адонис. Ему в этом году исполнится шестнадцать, но это не помешало ему перетрахать всех красоток Неаполя и Пизы, где он учился. Ещё он подружился с Хуаном, так что дочери геены и шакала с ним несладко придется. Нам с вами снова скучать не дадут...
– Что, уже можно делать ставки, кто кого живьем сожрет?
– выкрикнул "впендюрист" под одобрительное улюлюканье толпы.
– Ставлю на гадюку! И года не пройдет, как её в третий раз выдадут замуж. Слышал, у Папы большой список "баранов на заклание".
***
Монастырь Сан-Систо. Тем же днем после обеда дочь геены и шакала лежала на пледе в теньке, наслаждаясь волшебной игрой Перотто на домре и его чудесным голосом. Она привыкла, что рядом с ним чувствует покой и легкость. Это давало ей возможность немного передохнуть, спокойно обдумать ситуацию и составить новый план действий.
– Утром вы припозднились, - он посмотрел на
– Я соскучилась по семье.
– Проронила Кеси, отводя глаза в сторону.
– Писала им письмо.
– Здорово! Я мог бы отвезти им его - предложил Перотто с улыбкой - хоть сегодня!
– Правда?
– Лицо Креции озарилось улыбкой, - Но я не хочу отпускать тебя сегодня! Все дела оставим на завтра, прошу, повтори для меня песнь "о падении Утренней Звезды"...
***
14 июня 1497 года. "Виноградник Ваноццы". Эскулинский холм. Рим.
Ванноцца собрала трех сыновей за ужином в своей таверне с одной целью: примирить детей. Но Хуан в течение вечера игнорировал бледного Хоффрэ и провоцировал Цезаря на конфликт, цепляясь к его карнавальной маске, делая непотребные предположения о причинах ухода Креции в монастырь и намекая на то, что она спит с посыльным.
– Ты же знаешь, что наша сестричка просто не способна заснуть в одиночестве, - бузел он, выпивая... уже черт знает какой бокал домашнего пойла, которое Ванноцца почему-то называла вином.
– все знают, что у неё бешенство матки или как это называется...
– Хуан, немедленно прекрати клеветать на сестру!
– осадила его возмущенная Катанея.
– Может, ты просто завидуешь, потому что тебя давно не трахали?
– съязвил Цезарь.
– Это не я спустил её с лестницы...
– они сцепились, но слуги успели их разнять.
Ванноцца с горечью разглядывала сыновей, не в силах подобрать слова, которые помогли бы им вспомнить время, когда они все любили друг друга... Даже отсутствие главной зачинщицы ссор Лукреции не спасало ситуацию:
– На твоем месте, я сидел бы тихо и не вякал, - зло процедил Цезарь, задетый за живое, - ты пустое место, Хуан. В семье играешь роль парии, постоянно жалуясь, что тебя третирует девчонка, которая на 6 лет младше тебя! В армии же прославился тем, что присваиваешь чужие заслуги. Все знают: Орсини в Испании побил Гонсалво де Кордоба, а не ты. Солдаты высмеивают тебя за спиной, называя трусом и неудачником...
– Цезарь, он тебя специально заводит, хватит идти у него на поводу, - попросил Хоффрэ.
– Имел я Гонсалво де Кордоба!
– выкрикнул зло Хуан, резко вскакивая на ноги и роняя стул на пол, - И тебя имел, когда Папа назначил меня главнокомандующим, а тебе кинул, как подачку, кардинальскую шляпу!
– он зло усмехнулся, переводя взгляд с Цезаря на Хоффрэ - И твою жену я тоже имел. Правда не раком, как люди судачат, а просто...
Люди Ванноццы увели Хуана прежде, чем он успел излить свой яд на ближних до конца. Ей пришлось успокаивать взбешенного Цезаря и впавшего в меланхолию Хоффи. Она вынудила их остаться ещё на три часа, надеясь, что этого времени Хуану хватит, чтобы без приключений добраться до дома. Никаких драк сегодня на улицах Рима.
– Вы просто убиваете меня, - тоскливо призналась она, заметно охмелев от вина.
– Тебе нужно смириться, мама, - тихо пробормотал Хоффрэ, - с тем, что твое сердце будет болеть покуда жив Хуан и все его злодеяния. Горбатого только могила исправит.
***
Благоразумно задержавшись у матери почти до рассвета, Цезарь уложил изрядно напившегося Хоффрэ в гостевой комнате и стал прощаться с матерью:
– Останься у меня и проспись. Ты же еле стоишь на ногах и валишься от усталости, - просила Ванноцца, хватая сына за широкие плечи.
– К обеду с Хоффи вернешься домой...