Лучезар

Бегоулова Татьяна

Глава 30

Лишь на следующий день по возвращению из холмов Лытко, наконец, насладился вниманием к своей персоне. Микула и другие приказчики купца рассматривали привезённый из холмов товар, удивлённо качая головой и причмокивая языками. Торговля с волшебницами всегда была нелёгким делом - недоверчивые жители холмов дорого ценили серебристую пряжу и изделия из неё. Но Лытко видимо сумел побороть их подозрительность - товар был самого лучшего качества, а его изобилие просто поражало.- Ну, молодец, Лытко! Никто кроме тебя не справился бы с этим!- Микула мысленно уже подсчитывал барыши.Лытко сиял как медный таз и бросал на остальных приказчиков самодовольные взгляды. Давно ли они все потешались над молодым и неопытным Лытко? А теперь Лытко не только любимчик Микулы, он и с самим царём на короткой ноге!Желая еще больше усилить впечатление, Лытко небрежно развернул один из тюков:- А это, Микула, я на пробу захватил. Раньше никогда этим не торговали. Так народ в Златограде избалованный, да на всякие диковинки падкий - может и разойдутся поделки волшебниц.Микула лишь одобрительно похлопал смекалистого приказчика по плечу.К полудню, наконец, молодой торговец угомонился. Его самолюбие получило свою порцию похвалы и одобрения. Можно было и расслабится.Решив, что на правах любимчика, ему позволено абсолютно всё, Лытко решил наведаться в кладовую Микулы. Там должны были еще оставаться моченые яблоки, которые страсть как любил приказчик. Жена Микулы Ласка была хорошей хозяйкой, а её моченые яблоки уплетали все домочадцы. Но ведь для Лытко, наверняка, заботливая хозяйка припасла бочонок?В просторной кладовой, как и везде в доме купца, царил идеальный порядок. Ни соринки, ни пылинки. А вот запахи, витавшие в кладовой, просто сводили с ума. Лытко, обвёл взглядом ряд кадушек, стоявших на деревянном помосте. Тут же и вспомнилось ему пророчество Литты, о том, что свое счастье Лытко найдёт за одной из этих кадок. Парень ухмыльнулся, наверняка волшебница обманула его - ну что может быть за этими кадушками? Разве что засохшая корочка - и то навряд ли. За чистотой Ласка следила строго! Однако не проверить Лытко не мог.Приблизившись к помосту на котором стояли кадушки, Лытко вдруг насторожился. За одной из кадок явно что-то блестело. И шорох какой-то вроде раздался. Или показалось? Богатое воображение тут же подсунуло несколько ярких картинок: вот Лытко держит в руках перо жар-птицы, или это поблескивает золотой перстень, который принадлежит знатной красавице? А может, там распустился волшебный цветок, исполняющий желания? Такие мелочи, как всё это могло оказаться за кадушкой в кладовой купца, Лытко не интересовали.Сами кадушки были невысоки - доходили до пояса взрослому человеку. Но стояли они на высоком помосте. И та кадушка, которая заинтересовала парня, по высоте доходила Лытко до груди. Взявшись руками за края, Лытко поднялся на цыпочки и подался вперёд, чтобы заглянуть за кадушку. И в тот же момент парень получил такой удар в лоб, что не удержался на ногах и шмякнулся на мягкое место. В ушах звон, перед глазами звёздочки, а на лбу, скорее всего, зреет шишка. Лытко потирал ушибленный лоб и медленно приходил в себя. Однако его чуткое ухо расслышало чей-то жалобный вой:- Уууу… Как больно! И откуда ты только тут взялся?!Лытко испуганно огляделся - вроде никого нет… Или это он от удара немного того - умом тронулся? Но чьи-то жалобные подвывания продолжали доноситься из-за кадушки. Парень предпринял еще одну попытку. На этот раз он осторожно приблизился к злосчастной кадушке и постучал по ней - как стучат в дверь:- Эй, есть там кто?
– и тут же опасливо шагнул назад - мало ли. За кадушкой что-то зашуршало. Сначала Лытко увидел поднятую вверх свечу - так вот что блестело за кадушкой! А он-то уж размечтался! И лишь потом разглядел и ту, кто держал эту свечку. Из-за кадушки вылезла незнакомая девчонка, которую лично Лытко видел первый раз. Парень изумленно рассматривал это чудо - большие серо-зелёные глаза, курносый нос, обиженно поджатые губки и веснушки на всё лицо. Русые волосы перехвачены бирюзовой ленточкой, в цвет сарафану. Девчонка обиженно сопела и потирала свободной рукой шишку на лбу.- Ты кто?!
– выдохнул Лытко.- А ты кто?!
– недовольно спросила незнакомка.- Я Лытко… - удивлённо ответил парень. Как можно не знать его в лицо? Да он тут уважаемый человек.- А я Байчёта!
– в тон ему ответила девчонка.- Да откуда ты вообще здесь взялась? И чего за кадушкой делала?- строго спросил Лытко. А вдруг она воришка какая?- Бусы у меня рассыпались, а несколько бусин за кадушку закатились. Вот я их и доставала. Поднимаюсь, а тут ты со своим лбом! Теперь из-за тебя с шишкой ходить!
– девчонка явно не спешила радоваться тому, что ей посчастливилось лицезреть самого Лытко.Тут парень снова вспомнил слова Литты и его передёрнуло. Чтобы он, да вот с этой конопатой? Да никогда! Ну, Литта, ну плутовка! Он ей, значит, лучший шёлк по дешёвке, а она ему вот эту конопатую?! Да кто так меняется?! Нечестно! Да за тот шёлк, что он ей, считай даром отдал, она должна была ему наколдовать первую красавицу Златограда! Ну ничего. Вот он вернётся в холмы, и пусть попробует отвертеться! Или пусть забирает эту глазастую назад или… или он все холмы разнесёт!Буря, что бушевала в груди парня, отразилась и на его лице. Глаза Лытко просто сверкали от злости. С перекошенным лицом он выскочил из кладовой, оставив в недоумении Байчёту. Мало того, что по лбу ей заехал, так даже и прощения не попросил! Грубиян.Лучезар заявился к Дрону в приподнятом настроении. Дело идёт к свадьбе, ждать мочи нет. Вот и пришёл богатырь обсудить с Дроном предстоящие хлопоты. Но лишь парень заикнулся про свадьбу, Дрон его остановил:- Погоди, Лучезар. Охолонись немного. Ты мне прежде скажи - куда жену приведёшь? Жить где будете?Лучезар так и застыл с раскрытым ртом. Уж обо всём вроде он передумал, а вот про это дело даже и не вспомнил. Это что же получается, он о самом главном забыл? Вот дурень, так дурень!Дрон вздохнул:- Эх, молодо-зелено! Всему вас учить приходится! Ты погоди себя по лбу-то лупить, успеется. Ты вот как-то сказывал, что батюшка твой, в честь которого тебя Лучезаром назвали, родом из Златограда был? Дом у него здесь стоял?- Дом-то был, да сожгли его разбойники, когда напали на семью отца. Сгорел дом. Ничего от него не осталось.- Дом-то сгорел, а землица осталась. А это самое главное. Нынче земля в Златограде дорого стоит. Вот тебе и ответ на мою загадку.- Да разве на пепелище строят новый дом? Нехорошо это.- А ты на пепелище сад посади. А дом рядышком строй. Чей хватит землицы-то?Лучезар на месте сгоревшего дома был один раз - разве сейчас припомнишь, сколько там земли было. Однако выхода нет - это единственное что досталось ему в наследство от отца.- Ну а монет-то у тебя хватит, чтобы дом построить?- всё пытал жениха Дрон. Лучезар вспомнил подарок великой Яххи - мешочек с самоцветами. Ну, бабка - как в воду глядела! На этот раз Лучезар радостно кивнул. Дрон облегченно вздохнул - ну хоть что-то есть у этого незадачливого богатыря!

К несчастью для Лытко, Байчёта оказалась из необидчивых. Несмотря на неудачную первую встречу, уже на следующий день, случайно столкнувшись с Лытко во дворе, девчонка одарила молодого приказчика своей самой радостной улыбкой.- Добрый день, Лытко!- Байчёта появилась прямо перед молодым торговцем, чем изрядно его напугала. От неожиданности Лытко аж подскочил на месте.- Ну как твоя шишка?
– теплой ладошкой девица, смеясь, дотронулась до лба Лытко. Молодой приказчик, который обычно за словом никогда в карман не лез, молчал как рыба. А Байчёта всё не унималась:- Так ты и есть тот самый Лытко, что живёт теперь в холмах?Лытко, наконец, обрёл дар речи. Хмурясь и всем видом показывая занятость, ответил:- Ничего я там не живу. Я туда по делу езжу - товаром Микулы торгую.Лытко вдруг стал проверять прочность замков на амбарах с товаром - лишь бы эта девчонка отвязалась. Но Байчёта будто и не замечала

ухищрений парня. Забежав с другой стороны, снова засыпала вопросами:- А какие они, волшебницы? А они всё-всё наколдовать могут? А правда, что у них девицы словно мужики мечами машут? В другое время Лытко залился бы соловьем, отвечая на вопросы. А сейчас, наверное, первый раз в жизни, приказчику не хотелось отвечать на вопросы. Хотелось лишь, чтобы эта настырная девчонка скрылась с глаз долой.- Волшебницы как волшебницы. Ну, владеют они оружием, ну и что тут такого? Подумаешь. Ты, Байчёта куда шла?- В подклеть. Тётка Ласка за маслом отправила.- Ну, вот и иди за маслом, нечего тут по двору без дела слоняться и людей от дел отрывать. Ступай, ступай.Лытко надеялся, что его грубость и неприветливость оттолкнут привязчивую девицу. Но зря надеялся. Байчёта простодушно улыбнулась и скрылась за дверью подклети.На самом деле Лытко ничем не был занят. Он, конечно, надеялся, что Микула призовёт его к себе на важный разговор - обсудить торговлю в холмах, например. Но все планы приказчика спутал Лучезар со своей женитьбой. Микула, узнав, что Лучезар ищет хороших работников – дом надо ставить, вызвался свести богатыря с проверенными людьми. Вот и нет хозяина дома. А чем занять себя, кроме как работой, Лытко не знал.Тут во двор зашёл Храбр. Со старым воином у Лытко были приятельские отношения, особенно после их совместного путешествия в холмы. Вот и сейчас, приказчик решил обратиться к Храбру за разъяснением:- Послушай, а что это за пигалица тут объявилась? Байчётой звать.- Так это родственница Микулы. То ли двоюродная племянница, то ли внучатая племянница. В общем, седьмая вода на киселе.«Значит надолго приехала погостить», - пронеслось в голове у Лытко.Царь Есислав пребывал в недоумении - куда пропал Ярыш? Степняк только вернулся из холмов, и вот на тебе - как в воду канул. Лучезар на все вопросы лишь пожимал плечами - чей не маленький, не затеряется в Златограде степняк. Да и голова у богатыря занята совсем другим, вот что любовь с людьми творит - про всё забыл со своей свадьбой. А Дитята лишь хитро посмеивался - мол, степняк в надёжных руках.А Ярыш который день пребывал в хмельном угаре. Постоялый двор оказался самым злачным местом Златограда - и Ярыш не спешил его покидать. Степняк и сам не знал, что он тут делает. Хотелось отрешиться от всего, забыть про всё и всех. И кислая брага помогала степняку как-то заглушить сердечные муки. И как-то так получалось, что подле всегда оказывалась какая-нибудь сладкоголосая девица, которая уводила степного царевича в тёмную комнату на втором этаже. И девицы эти оказывались такими ласковыми и такими податливыми, что устоять против их чар степняк не мог.Сколько дней и ночей провёл на постоялом дворе - Ярыш уже и не помнил. Где-то в подсознании степняка сидела мысль, что пора бы уже и заканчивать этот загул. Но очередной кувшин браги притуплял все мысли и голос разума.Очередная ночь застала степняка спящим в объятиях гулящей девки. И спал бы Ярыш спокойно до позднего утра, если бы не разбудил его звук разрезающего воздух хлыста. Звук удара был настолько отчетливым и громким, что степняк подскочил на своём ложе и ошалело огляделся. В тёмной комнате не было никого кроме него самого и сопящей рядом девицы. Раннее утро еще темнело за окном. Так что, приснилось что ли? И словно подтверждая догадку, Ярышу тут же вспомнился сон, что снился ему только что.В детстве Ярыш как и любой мальчишка был еще тем проказником. Даже осознание того, что он сын вождя, не всегда удерживало мальчишку от озорства. И вот когда Ярыш слишком уж забывался и вёл себя неподобающим образом, его отец Айлук делал сыну внушение. Строго глядя на сына, Айлук говорил:- Ярыш, не заставляй меня краснеть за тебя. Помни, ты, прежде всего сын степного вождя!
– и Айлук громко щёлкал хлыстом прямо над ухом сына.Вот и сейчас Ярыш чувствовал себя так, будто и впрямь разговаривал с отцом. Во сне Айлук был всё таким же, каким его запомнил степняк, когда покидал степь. И чувство стыда за свою слабость Ярыша обожгло так, будто бы Айлук находился в этой тесной обшарпанной комнатёнке. Торопливо поднявшись, Ярыш поспешно оделся. Потом нашарив на поясе кошель, отсыпал половину содержимого на дощатый стол.Байчёта словно задалась целью довести Лытко до белого каления. Стоило приказчику выйти во двор или присесть на завалинку перед домом погреться на весеннем солнышке - как тут же рядышком оказывалась и конопатая девица. То с вопросами пристанет о холмах, то просто рядышком сидит и о чём-то вздыхает. Не нравилось всё это парню. Против самой Байчёты он ничего не имел. Но вот пророчество Литты не давало Лытко покоя. Ну не такой он представлял себе свою избранницу! Он сам парень хоть куда, а теперь еще и деньгами разживается потихоньку - Микула щедро платит за хорошую работу. Так неужели он недостоин какой-нибудь зажиточной красавицы? Понятно, что знатную невесту за него не отдадут, но вот уж купеческую дочку он мог сосватать. Жаль, Микула свою дочь уже за князя Всполоха отдал.А тут эта Байчёта. Ну, если уж не кривить душой, то Лытко вынужден был признать, что Байчёта довольно симпатичная девчонка. Глаза большие, красивые. И черты лица такие приятные, нежные что ли… Но вот эти веснушки всё портили! Они придавали Байчёте слишком простоватый вид - такую за купеческую дочь не выдашь - не поверят. Сразу видно, что простолюдинка.Да и сама девчонка слишком уж простовата и наивна. Ей грубишь, а она улыбается. Её гонишь прочь, а она льнёт как пчела к мёду. То ли дело Хэйла… Та посмотрит на тебя как на букашку - аж дрожь по телу пройдет. Но с мечтами о неприступной волшебнице Лытко уже распрощался - так вспомнит иногда, вздохнёт.Так размышлял Лытко, сидя на лавке возле одного из амбаров Микулы. И только подумал парень о конопатой девчонке, как она тут как тут. Шла куда-то по поручению Ласки - да вот увидела Лытко и сразу про все дела позабыла. Подсела к молодцу на лавку - смотрит и улыбается.- Ты чего так смотришь?
– растерялся Лытко. А в серо-зелёных глазах Байчёты такая радость плещется - словно солнца плеснули.- Так просто. Настроение хорошее, - и продолжает улыбаться, будто ей целый фартук пряников насыпали. Лытко не знает куда и деться от этой улыбки и от этих светящихся счастьем глаз. Чтобы не молчать, а хоть что-то говорить, Лытко спросил:- А что это у тебя за бусы на шее? Это их ты тогда рассыпала в кладовой? И надо было тебе их собирать. Сразу видно - дешёвая вещица. Попроси у Микулы - он тебе подарит настоящие, а не эти стекляшки.Но Байчёта ласково погладила дешёвое украшение и серьёзно ответила:- Нет, мне эти бусы дороже всех украшений на свете! Это память о родителях…Грустные нотки в голосе девушки не остались не замеченными. И Лытко не мог не спросить:- А что с твоими родителями? Где они?- Так померли. В селе где я жила мор напал на людей. Половину села, считай, похоронили. Я сиротой осталась. Вот меня дядька Микула к себе и взял - он мне по матушке роднёй приходится.Лытко вздохнул. Как всё это ему знакомо. Он ведь и сам к Микуле также и попал - сиротой остался. Какой-то родственник не захотел возиться с мальчишкой - вот и отдал Лытко Микуле, мол, пусть у тебя на мелких поручениях поработает. А Микула, добрая душа, начал учить Лытко торговому делу - может, почувствовал, что есть у мальчишки способности?Вот ведь оно как. Сирота она. А он, дурень, злился на неё. Стыдно Лытко стало за свою грубость. Чтобы подбодрить как-то девчонку, приказчик пробормотал:- Ну ты это… не тужи. Всё хорошо будет. Я вот тоже сирота. И ничего - в люди вышел. Меня теперь и уважают, и Микула хвалит и ценит. Всё будет хорошо.А Байчёта снова улыбнулась своей наивной улыбкой:- Я знаю.Тут во дворе появился Храбр вместе с молодыми воинами, которых обучал своему ремеслу. Хоть разбойников и утихомирили, однако память об их бесчинствах еще крепка в народе. Не рискуют купцы без охраны обозы водить. Завидев притихшую парочку на лавке, Храбр хитро подмигнул Лытко. Байчёта сразу же вспомнила про поручение и убежала в кладовую.- Что, Лытко, Байчёту охмуряешь?- поддразнил Храбр молодого приказчика.- Никого я не охмуряю, была охота… - нахмурился Лытко.- Да не сердись. Я ведь так, по-дружески. А что, она девчонка-то хорошая, добрая. Красивая. И опять же - родственница Микулы. Думается, он за ней хорошее приданное даст. Ты бы присмотрелся к девице-то? Я то вижу, что она за тобой увивается. Нравишься ты ей, - по отечески похлопал Храбр Лытко по плечу.Лытко вспыхнул. Да что они, сговорились что ли? Вот еще выдумали! Сгоряча Лытко и выпалил:- Да не нравится она мне совсем! Конопатая, словно через решето загорала. Я в холмах таким красавицам отказал, а ты мне Байчёту сватаешь!Храбр лишь головой покачал:- Дурной ты стал, Лытко. Нос задрал. Так и счастье своё упустишь.Храбр пошёл прочь, а насупившийся Лытко сидел, опустив вниз глаза. Приказчик даже и не думал, что чуткое ухо Байчёты услышало его слова. Девчонка стояла за дверью кладовой и утирала слёзы.

Глава 31

Ярыш шёл по еще спящему городу в сторону дворца. Предутренняя дымка заботливо укрывала дома и лавки ремесленников и прочего люда. Златоград еще только только начинал просыпаться - где-то лениво пробрехала собака, на окраине закукарекал припозднившийся петух. Стук колотушки сторожа еще не смолк - горожане досматривали последние сны.Ярышу непривычно было видеть шумный и суетливый столичный город таким вот тихим и безлюдным. Златоград на рассвете нравился степняку гораздо больше, но это утреннее сонное безмолвие обманчиво. Пройдет всего лишь пару часов и город снова окунется в людскую пёструю толпу, в весёлые крики уличных скоморохов, в призывные кричалки торговцев всех мастей. А значит ему, степняку, тут делать нечего. Его место в холмах. Жизнь продолжается, несмотря ни на что.Лучезар был рад возвращению друга - во всех смыслах этого слова. Степняк вновь переменился и стал больше похож на того Ярыша, которого знал Лучезар. Исчезло хмурое выражение лица, взгляд серых глаз потеплел, и на лбу разгладилась глубокая складка. Движения степняка снова стали неторопливыми и уверенными. Тяжёлая сердечная хворь отступила. Она еще не сдалась, еще терзала душу степняка, но теперь было видно - Ярыш справится.Весть о том, что Ярыш возвращается в холмы, друг принял с пониманием. Как ни жаль было расставаться, но степняк был прав. Он больше не состоит на царской службе - так чего ему тут бездельем томиться?- Но на свадьбу-то приедешь?- Приеду! Только кликни - и я мигом примчусь. Да и надо будет Лытко снова в холмы сопроводить, как надумает. Так что еще свидимся, дружище!Когда крылатая тройка приземлилась возле загона для лошадей, степняку показалось, что и дышится в холмах легче, чем в Златограде. С улыбкой Ярыш приветствовал жителей холмов, которые оказались в эту минуту поблизости. Особенно обрадовались возвращению степняка собратья охотники.Однако, нашлись и те, кто приезд Ярыша воспринял без радости. Ярыш встретившись с хмурым и холодным взглядом Лайды, усмехнулся:- А в холмах всё по-прежнему…У Лайды были свои причины не радоваться скорому возвращению степняка. Решив, что даст согласие на свадьбу с Тримом, внучка великой не учла одного - веление своего сердца. Что бы ни нашёптывал разум, как бы ни оправдывала себя Лайда - сердце не отзывалось на призыв воина Трима. Все достоинства этого мужчины меркли, стоило лишь девушке подумать о степняке. Да и как о нём не думать, когда вот он рядом - живёт в лагере, дышит тем же воздухом. Когда Ярыш уехал вместе с Лытко и Лучезаром Лайда облегчённо вздохнула. Теперь ничто не помешает ей объявить на празднике золотого цветка Трима своим женихом. А дальше - вернётся ли степняк в холмы или нет - уже не важно. Она будет чужой невестой, и пусть степняк милуется со своей шатёрницей сколько влезет.Но возвращение Ярыша до праздника спутало все планы девушки. Стоило Лайде увидеть степняка и сердце бешено застучало. Лайда ненавидела себя за это - никакой гордости! Он выбрал другую, так что теперь из-за него страдать. Но сердце было глухо к упрёкам.Все эти терзания не могли не отразиться на поведении Лайды. Девушка вдруг замкнулась в себе, забыв даже про верную подругу Хэйлу. Задумчива, рассеяна и печальна - такой Лайду не помнила даже родная матушка. И Мийна сильно переживала - что же такое вдруг приключилось с её дочерью. Все разговоры которые предводительница начинала на эту тему Лайда ловко переводила в другое русло. Но в этот раз Мийна решила узнать что к чему.Усадив дочь прямо перед собой, и опустив полог шатра, Мийна приступила к разговору:- Лайда, я больше не могу смотреть на твои страдания. Что с тобой? Ты сомневаешься в своем выборе? Это из-за Трима?- Матушка, это обычное волнение. Всё-таки не каждый день объявляешь своим женихом кого-то… - Лайда попыталась беззаботно улыбнуться, но у неё не получилось.- Лайда, ну не ври мне! Я же вижу - ты не любишь его! Зачем тогда всё это?- Ну, во-первых, это воля великой Яххи…- Нет. Великая Яхха не одобрила твой выбор и мне это известно.- Но она желает, чтобы я выбрала себе мужа! А из всех кто добивался моей руки, Трим самый достойный…- Лайда, но не такой же ценой? Если ты не любишь его, зачем заставлять страдать и себя и его? Ведь ты никогда не сможешь его полюбить - уж я-то тебя знаю. Тогда зачем обрекать человека на страдания? Пусть найдет ту, которая сможет его полюбить и подарить Триму счастье.Лайда молчала. Она понимала, что матушка права во всём и возразить ей нечем.- Лайда, не спеши. Великая Яхха полна сил и здоровье у неё крепкое. Да продлит Великая Тарха её дни. Она просто лишь хочет, чтобы ты прислушалась к своему сердцу. И я чувствую, что твоё сердце не молчит. Но тогда почему ты не следуешь его призыву?Лайда вздохнула:- Матушка, тот человек любит другую, понимаешь? И как мне не горестно в этом признаваться, но я не смогла его привлечь. Может я плохо старалась, но больше этого не будет. Я не буду бегать за мужчиной! Тем более если он и не смотрит в мою сторону. А потому я выбираю Трима. Что с того, что я не полюблю его? Главное, что я могу на него положиться и доверять. А честь стать мужем будущей великой дорого стоит.Мийна вздохнула. Её дочь та еще упрямица. Трим не подходит ей, а она всё равно держится за него, как за соломинку.Лишь загорелся костёр на половине молодых воинов, Ярыш засобирался. Хватит жить затворником. Сколько можно лелеять в себе сердечную хворь? Как говорят - клин клином вышибают? Так почему бы и не присмотреться к молодым да красивым волшебницам?Саяла тоже в этот вечер спешила к костру. Весть о возвращении степняка приятно будоражила девушку. Сердце замирало от предчувствия встречи. Саяла была уверена - Ярыш возвратился из-за неё! Не смог забыть, понял, что любит… Она, конечно же, помирится с ним. И будет всё как раньше. Саяла томно вздохнула - как же она соскучилась по своему Ярышу!Вечер выдался ясный, звёздный. Полная луна висела в небесах, и казалось, верхушки холмов задевают за край круглой царицы. Вид ночного неба был настолько завораживающим, что все взгляды сегодня были обращены к звёздам и луне. А небесные светила снисходительно позволяли собой любоваться.Ярыш невольно загляделся на звездную россыпь, а когда опустил глаза, в двух шагах от себя увидел Саялу. Шатёрница была как никогда прекрасна. Карие глаза просто лучились от радости. А румянец смущения придавал девушке вид наивный и невинный. В холмы наконец-то пришло тепло, и легкие наряды волшебниц не скрывали более все изгибы девичьего тела.Встретившись глазами со степняком, Саяла подалась навстречу Ярышу и будто пропела:- Добрый вечер, Ярыш…Степняк вежливо улыбнулся:- И тебе не хворать, Саяла… - и прошёл мимо. В сердце что-то снова противно заныло, будто огромный комар - кровосос запустил туда своё жало. Ярыш всё дальше и дальше уходил от яркого костра на половине молодых воинов. Нет, еще рано. Пока он не может видеть шатёрницу.Саяла так и осталась стоять с раскрытым ртом. Очнулась шатёрница лишь когда услышала насмешливый голос рыжеволосой Литты:- Что, Саяла, проворонила степняка?Дальше и дальше в холмы уходил степняк. Неожиданная встреча выбила его из колеи. Нужно побыть одному. Однако вскоре в сгущающейся тьме Ярыш заметил свет от масляного светильника и инстинктивно пошёл в ту же сторону. Скоро уже глаза смогли различить и серебристое колышущееся облачко - отару овец. А за овцами и шатёр пастуха показался. С утра степняк не видел Юлая - а значит тут и находится внук великой Яххи.Юлай сидел перед входом в шатёр и что-то вырезал тонким лезвием ножа на деревянной дощечке. Парень был настолько поглощен своим занятием, что не сразу заметил нежданного гостя. Лишь когда Ярыш загородил свет от масляного светильника, Юлай поднял глаза.- Не помешаю?
– весело спросил степняк.- Ярыш! Вот так обрадовал! А я тебя так скоро и не надеялся увидеть! Что, наскучил Златоград?Ярыш махнул рукой:- Не по нутру мне городская жизнь. Здесь в холмах мой дом.Усевшись рядом с Юлаем, степняк с интересом посмотрел на дощечку в руках друга. Юлай, опомнившись, спрятал дощечку за спину. Однако зоркий глаз Ярыша увидел всё что нужно.- Что, нравится тебе Чара?Юлай покраснел. Вытащив спрятанную деревяшку, показал степняку:- Похожа?На дощечке был искусно вырезан портрет горянки. Степняк кивнул - надо же, какие порой способности открываются у влюбленного человека.- Ей подаришь?- Не знаю. Как подойти к ней не знаю. Как подхожу - так в голове туман и ноги подгибаются.Степняк ободряюще похлопал друга по плечу.- Эх, знать бы - нравлюсь ли я ей хоть чуточку! Просил Лайду узнать у Чары ненароком - ну так, в разговоре - вдруг и она по ком вздыхает. Так нет, Лайда и слушать не хочет. Мол, сам спроси. Тоже мне, сестра!- Слушай, а что с Лайдой приключилось? Сама на себя не похожа…Юлай лишь махнул рукой:- А! Сестра сама себе проблемы создаёт. Вбила себе в голову, что должна выйти замуж за Трима! Вот и ходит теперь как в воду опущенная…- За Трима?- Ярыш удивился. Вот уж кого он не мог представить себе в качестве мужа Лайды, так это воина Трима.А Юлай продолжал досадовать:- С ума можно сойти с такой сестрой! И ведь не слушает никого! Ни меня, ни матушку. А отец даже и пытаться не стал - Лайда если упрётся - хоть убейся, не переубедишь.- А она его что, любит?
– степняк продолжал недоумевать. Что-то не похожа была сегодня Лайда на влюбленную невесту.- Не знаю. По мне, так Лайда вообще не способна полюбить никого. Она же нас, мужчин, за людей не считает. Если бы не воля великой Яххи, Лайда и дальше бы ходила в девках и не печалилась.Юлай замолчал. Степняк тоже не спешил нарушать тишину. Задумался. Лайда и Трим. Более неподходящей пары трудно и представить. Почему Трим? Чем он лучше других?- Ну, а ты что? Что с Саялой?- Ничего. Всё в прошлом.Юлай недоверчиво посмотрел на друга:- Так уж и в прошлом?Но степняк молчал. Раз сказал в прошлом, значит так и есть. Чего повторяться?- Ну ты это, присмотрись к другим красавицам. Вон Литта чем не невеста?Степняк усмехнулся:- Присмотрюсь, Юлай, обязательно.- Только это… Чур на Чару не заглядываться! Понял?- Договорились!- и степняк, наконец, весело рассмеялся.Обратно Ярыш возвращался уже ночью. Но, несмотря на поздний час, смех у костра на половине молодых воинов был слышен и в окрестностях. Не доходя до лагеря, степняк вдруг увидел девичью фигурку. Закутанная в плащ – ночами было еще холодно - девушка сидела прямо на траве и глядела на лунную дорожку на глади Студеного озера. По прямой спине, посадке головы Ярыш угадал Лайду. Что внучка великой делает в холмах ночью? Вот уж загадка. Степняк немного поколебался, но всё же решил подойти. Негоже девицам по ночам шастать вдали от лагеря.Лайда услышав шорох травы, обернулась. Ярыш готов был увидеть холодный взгляд, насмешливую улыбку – так обычно внучка великой реагировала на степняка. Но в этот раз всё было иначе. Взгляд светловолосой волшебницы выражал безмерную усталость и тоску - Ярышу даже стало жаль Лайду. Не спрашивая разрешения, степняк уселся рядом на траву.- Лайда, что-то стряслось? Почему ты не у себя в шатре?- Не спится.- А я вот у Юлая был. Ему тоже не спится.- Братец всё по Чаре вздыхает. Трус. Давно бы подошёл да объяснился, - голос девушки был бесцветный, равнодушный. Обычно, такие слова Лайда говорила с насмешкой и язвительностью.- Лайда, я тут слышал про тебя и Трима. Это, конечно, не моё дело. Но вы друг другу не подходите.- Ты прав, степняк. Это не твоё дело.Лайда продолжала смотреть на лунную дорожку. Ярышу вдруг захотелось заглянуть в глаза волшебницы и он сделал то, чего не позволял себе даже Трим - взял Лайду за руку. Девушка испуганно посмотрела на Ярыша и отдёрнула руку.- Не смей ко мне прикасаться!- Потому что я чужак?- Потому что я невеста другого!- Ты любишь его?
– Ярыш видел, что смог прогнать оцепенение Лайды и решил всё-таки докопаться до истины.- Да какое твоё дело, кого я люблю? Ты же сын вождя, ты должен знать, что порой интересы племени важнее личных!- Нет, Лайда. Как сын вождя я уверен, что нельзя жертвовать своим счастьем. Потому что несчастье как зараза - оно затронет не только тебя, но и всех кто тебе дорог.Лайда с интересом посмотрела на Ярыша.- О чём ты?- Я о своём отце. Он любил мою мать, но ради интересов племени взял в жёны другую, нелюбимую. Страдал мой отец, страдала моя мать, страдала нелюбимая жена вождя. Я тоже, когда подрос, страдал. Мне было жалко матушку, но я ничем не мог ей помочь. Когда матушка умерла, жена вождя ожила. Она сделала всё, чтобы отец, наконец, заметил её красоту и любовь. Отец устал от вечного чувства вины и отдался во власть жены. Но тут ему снова пришлось делать выбор. Уже между детьми. Я или Колуч. И снова терзания и душевные муки. И сейчас, я уверен, отец всё еще переживает из-за того, что мне пришлось покинуть степь. Столько боли, столько страданий во имя чего?Лайда потрясенно молчала. Никогда степняк не был с ней так откровенен. Никогда не показывал свою боль, которая преследовала его с детства.- Но, Ярыш, а как же ты? Разве ты не пожертвовал личным счастьем ради племени? Ты покинул родную степь, чтобы не допустить междуусобицы!- Нет, Лайда. Я не был бы счастлив, сражаясь с братом за право стать вождём. Я покинул степь, чтобы обрести счастье в другом месте. И ты не должна жертвовать собой. Народу Тарха ничто не угрожает. Так зачем кидать свое счастье на жертвенный алтарь? Жизнь с нелюбимым - это же невыносимая мука. Подумай об этом, Лайда.В голосе степняка было столько тепла и неприкрытой заботы, что Лайда не выдержала:- Ярыш, зачем ты мне всё это говоришь? Зачем? Что тебе до того буду ли я счастлива или несчастна?- Но ведь мы из одного племени? А своих в беде не бросают. Хоть ты и считаешь меня чужаком, но я желаю тебе только добра.Лайда потрясённо смотрела на Ярыша. Такого степняка она видела впервые. А Ярыш протянув руку, помог подняться волшебнице с травы.- Пойдём уж, внучка великой Яххи. Спать пора.До самого шатра, где с родителями жила Лайда, степняк рассказывал волшебнице о своём детстве. Откуда взялась эта потребность откровенничать Ярыш не знал, да и не хотел разбираться. Может, почувствовал что не ему одному тоскливо и грустно. Проводив Лайду до самого полога шатра, Ярыш остановился и замолчал. Ему не хотелось идти в свой одинокий шатёр, но было уже далеко за полночь. Даже на половине молодых воинов не слышно было смеха. Лайда тоже молчала. Ей не хотелось уходить, но и остаться было невозможно.- Спасибо, степняк. Кажется, ты всё же прав. Я подумаю насчёт Трима.Ярыш улыбнулся - такая Лайда ему нравилась гораздо больше. Впервые за долгое время степняк, наконец, увидел настоящую внучку великой - без маски неприступности. Повинуясь порыву, он осторожно взял Лайду за руку. И снова девушка испуганно отпрянула. А Ярыш усмехнулся:- Но ведь ты теперь не чужая невеста…Лайда, подавив вздох возмущения, скрылась за пологом шатра.

Глава 32

Лытко был озадачен. Вот уж который день Байчёта словно прячется от него. Поначалу молодой приказчик радовался - девчонка перестала ему досаждать своими расспросами, да смущать парня своими серо-зелёными глазищами. А потом, как-то заскучал. Никто его не дожидается возле резного крыльца, никто не радуется его появлению на дворе. Даже странно как-то…Несколько раз Байчёта пробегала мимо Лытко, торопясь выполнить поручение Ласки. Да только так уж быстро она прошмыгивала мимо молодого приказчика, что Лытко и окликнуть её не успевал. Нехорошее предчувствие закралось в душу парню и скребло, и мучило. Чуял Лытко, что неспроста всё это творится. И скорее всего Байчёта обиделась. А на что? И поразмыслив, Лытко пришёл к неутешительному выводу, что причин обижаться у девицы предостаточно. Не он ли, нарочито пренебрежительно разговаривал с Байчётой? Не он ли отмахивался от неё, ссылаясь на занятость?Стыдно стало молодцу. Вот уж не ожидал от себя Лытко, что будет тяготиться виной перед этой конопатой. И не вынеся больше терзаний совести, парень решил сам подойти к Байчёте. Укрывшись от дневного солнца в тени амбара, Лытко через приоткрытую дверь наблюдал за двором. Долго ждать не пришлось. С горшком для масла, девица прошмыгнула в кладовую. Лытко тут же выскочил из амбара и направился следом.Услышав скрип двери, Байчёта оглянулась. Увидев Лытко, девица вдруг вспыхнула как маков цвет и, поджав обиженно губы, сделала вид, что не замечает парня. Лытко подошёл к Байчёте, но как ни пытался он заглянуть в глаза девице, та всё к нему спиной поворачивалась.- Байчёта, ну чего ты от меня нос вертишь? Я ж поговорить хочу!- Иди со своими волшебницами красавицами разговоры разговаривай. А мне некогда лясы точить.- Вот смешная… Ты чего обиделась-то?Байчёта резко повернулась к Лытко. Глаза девушки были такими сердитыми и злыми, что парень отшатнулся.- Смешная?! Ах да, я же через решето загорала! Вот иди куда шёл, да меня за версту обходи стороной! Конопатая я видите ли! Я может и конопатая, да зато нос не задираю и грубыми словами почём зря людей не обижаю! Тоже мне, первый парень на селе! Да в моём родном селе, таким задавакам грош цена!Лытко будто кипятком ошпарило! Да как она узнала про то, что он ляпнул Храбру сгоряча? Кто рассказал? Храбр не мог. Это верно кто-то из молодых воинов, что на дворе толпились! Ну, сороки безмозглые!- Байчёта, да не кричи ты! Кто тебе на меня напраслину наплёл?
– придал своему голосу праведный гнев Лытко. Но Байчёта лишь хмыкнула в ответ:- А ты, Лытко, еще и трус оказывается…Юлай вот уже третий раз проходил мимо шатра, возле которого сидела Чара. Девушка недавно закончила занятия по воинскому делу и теперь нежилась на солнце. Юлай всё не мог набраться храбрости. Ну, вот что он скажет? Как начать разговор? Эх, надо было спросить у красавчика Тагота, как он заводит разговоры с девицами. Но у Тагота всё это как-то само собой выходило - стоило смотрителю каменоломни подойти к любой волшебнице, как та сама первая и говорила что-то. А Чара вон даже и не смотрит в его сторону.Юлай в очередной раз прошёл мимо шатра и всё же остановился. Он хотел было что-то уже спросить, но Чара, наконец, обратив свой взор на загонщика овец, опередила:- Юлай, ты верно Лайду дожидаешься? Она, наверное, у Хэйлы, с платьем помогает на праздник.Юлай радостно кивнул, и тут же бухнулся на землю рядом с Чарой:- Да, наверное. Ничего если я тут подожду?- Ничего,- и Чара улыбнулась. От её улыбки у Юлая зазвенело в ушах, и вспотели ладони. Надо срочно что-то сказать…- Э… Ну как тебе в холмах, Чара? Нравится?- Да, здесь хорошо. И так просторно! – горянка поправила рукой прядь волос, выбившуюся из под тюрбана. Юлай проследил взглядом за движением руки горянки и покраснел. Наконец, решился:- Чара, а я вот тебе подарок принёс. Ну, чтобы подбодрить тебя, ежели ты вдруг заскучала…Юлай, красный от смущения, протянул Чаре деревянную дощечку, отделанную изящной резьбой. А на самой дощечке был вырезан портрет горянки. Чара, вздохнув от изумления, разглядывала подарок:- Это что, я?- Ты…- Юлай, как красиво! Спасибо. Мне никогда подарки не дарили, тем более такие…Юлай смущенно молчал, потупив глаза. А Чара продолжала:- А это ты как сделал? Наколдовал, да?Юлай удивлённо посмотрел на горянку:- Как наколдовал?- Ну, вы же волшебники?Парень рассмеялся:- Нет, Чара! Мужчины нашего племени волшебством не обладают. Только женщины. Так что это я сам вырезал!- Какой же ты умелец, Юлай!Парень решил, что теперь надо брать быка за рога:- Чара, а ты, стало быть, уже сшила наряд на праздник? А… ленту праздничную ты кому-то уже подарила?- Ленту? Какую ленту? Да я и наряд-то не сшила.- А как же ты без красивого платья будешь танцевать на празднике?- растерялся парень.- Юлай, а я и не буду танцевать. Я же недавно в холмах, обычаев и традиций не знаю. И танцевать не умею. Вот уж на следующий год подготовлюсь, а в этот раз просто посмотрю, что да как. А что за лента?Юлай замялся:- Ну, понимаешь, на праздник девушки шьют наряд и из той же материи готовят ленту или две, может и три… Ну, если девушка уже чья-то невеста, то перед праздником она дарит эту ленту своему жениху и он прикрепляет ленту себе на одежду. И всем понятно, что вот это жених и невеста. Но ведь не все девицы уже определились с парой, как и парни тоже. Ну вот… Другие девушки за день или два вывешивают свои ленты у шатра. И парни, которые хотят выразить свои… ну… чувства к этой девушке, снимают ленту и тоже крепят к своей одежде на праздник. Так ты и поддержать можешь красивую девушку, ну и намекнуть что ты к ней… того… неравнодушен.- Ой, как это волнительно! А если никто вдруг не снимет твою ленту?- Ну, такое тоже иногда бывает… Но редко. Да и в этом году не сняли, в следующем снимут.- А что за танец девушки танцуют?- Ну это обрядовый танец, его девчонки с малых лет учат. Они благодарят Великую Тарху и славят её мудрость и доброту. Красиво получается! Представь, все девушки в разных платьях, одежды развеваются от ветра, и все кружатся в одном танце. У меня просто дух захватывает! Ну и девушки тоже очень ждут этот праздник - чтобы показать себя во всей красе! Кстати, потом в этих же нарядах они и танец невесты будут танцевать, на свадьбе.- Ой, как интересно! Как здорово здесь в холмах. Такие обычаи красивые. Девушки танцуют в нарядных одеждах… У нас в горах ничего подобного нет. Девушки боятся наряжаться и показывать свою красоту - тут же заберут в полон и продадут каченеям. Да и бедность не позволяет наряды покупать.Чара вздохнула, а Юлай сочувственно спросил:- Натерпелась ты, да? Ну ничего, всё позади. Здесь тебе бояться нечего.- Да, только столько всего хорошего мимо меня прошло. Я вот и танцевать даже не умею…- Да, не грусти, Чара! Подумаешь танцевать. Попроси Лайду - она тебя научит. Тем более, что я видел как ты на воинских занятиях двигаешься. У тебя получится научиться танцам!
– выпалил Юлай и снова покраснел. Чара с интересом посмотрела на зардевшагося парня и улыбнулась. Забавный.- А сложно танцевать танец невесты?- Ну… это надо у девчонок спрашивать. Главное, как я понял, двигаться в ритм под свадебные барабаны…Чара изменилась в лице:- Как ты сказал? Свадебные барабаны?
– перед мысленным взором девушки тут же мелькнула картинка, как старая Шакша предсказывает горянке: «Ступай за воином солнца и услышишь бой свадебных барабанов». Это же она про Лучезара сказала воин солнца! И он привёл её в холмы! Значит, она не зря покинула горную страну? Значит, тут её судьба…- Ну да, свадебные барабаны. А что, в горной стране барабанов нет?- Нет, - и Чара так радостно улыбнулась Юлаю, что у парня голова от счастья закружилась.

Лытко никогда в жизни еще не было так стыдно, и никогда еще он так не злился на себя. Ну, трусом выставил себя перед Байчётой. Трусом и гордецом. И кто тогда в разговоре с Храбром тянул его за язык? И что теперь делать? Байчёта и слушать его не желает. Уж он и повинился перед ней, и прощения просил. А девчонка лишь фыркает в ответ и губы поджимает.Ему бы плюнуть и забыть. Подумаешь, обидчивая какая. Да только в груди так свербит и так ноет, что и сна и покоя лишился молодой приказчик. Сам на себя стал не похож. Другая бы девица, увидев терзания парня, давно бы уж сменила гнев на милость. Но только не Байчёта! Ежели идёт мимо, то и взгляд не бросит - будто и нет вовсе никакого Лытко и никогда не было.А тут еще и один из молодых воинов, что ходил в учениках у Храбра, по имени Грын, подливает масла в огонь. Начал вдруг за Байчётой ухлёстывать. То пряников медовых ей в гостинец принесёт, то орехов полный карман насыплет. Ишь чего. А девица и радуется, будто в жизни никогда этих пряников да орехов не пробовала! Улыбается этому несносному Грыну и глазищами своими смотрит, аж оторваться не может. Лытко сплюнул от досады. А уж если Грын шутки свои начинает шутить, то Байчёта смеётся на весь Златоград. А чему там смеяться-то? Шутки глупые и несмешные совсем. Не то, что у него, у Лытко. Да он своими прибаутками все холмы веселил, Грыну такое и в сладком сне не приснится.Байчёта же, хоть и делала вид, что в упор не замечает Лытко, сама же тайком наблюдала за молодым приказчиком. И все её заигрывания, и громкий смех над шутками незадачливого Грына, всё это была лишь месть красавцу Лытко. Не могла она простить тех пренебрежительных слов в её сторону. Видела, что парень и впрямь раскаивается и места себе не находит, и жалела его по-своему. А только вспомнит его слова про красавиц - волшебниц, которым она и в подмётки якобы не годится, так словно горло кто сжимает, и дохнуть больно.Подумал, подумал Лытко и решил, что лучшее средство от тоски, что обуяла его - это работа. А раз так, то надо снова ехать в холмы к волшебницам. И не хочется парню в холмы, а только смотреть, как Байчёта тут с Грыном шашни заводит, еще больше не хочется. А если Литта не обманула и Байчёта и впрямь его судьба, то уж лучше и не видеть, как проморгал собственное счастье. С таким мыслями и пошёл приказчик к Микуле.Купец сильно удивился желанию Лытко так скоро возвратиться в холмы. Вот ведь только вернулся.- Не торопись, Лытко. У меня давеча вот только корабль из-за моря пришёл. Надобно товар переписать, да рассчитать всё хорошенько. Сам знаешь - поспешишь, людей насмешишь. Обожди. Да и чего там, в холмах ты забыл?Лытко мялся и не отвечал. Микула хитро прищурился:- Или приглядел там себе хорошенькую волшебницу? Дело молодое, понимаю. А только давай не будем спешить. Обожди немного.Вроде на том и порешили. Однако слух, что Лытко надумал снова уехать в холмы быстро разнёсся по дому. И уже к вечеру всем домочадцам было известно, что в холмах у Лытко есть невеста и как только вернётся он, так и свадьбу сыграют. Кто-то верил этим сплетням, кто-то нет. Дошли эти слухи и до Байчёты.Вспыхнули румянцем щёки, сердце пойманной птицей в груди забилось. Не может быть того, чтобы невеста у Лытко была! Ежели так оно было, знала бы она. Сколько Лытко ей про холмы рассказывал и ни разу не обмолвился. Да и она бы сама почувствовала. Да только, если уедет он в холмы, слухи-то могут и сбыться. Найдёт там себе молодую красавицу, да и женится.Понятливая была Байчёта, догадалась, что слишком уж строго обошлась с Лытко. И уж рада была бы помириться с парнем, так теперь Лытко и не пытается задобрить несговорчивую девицу. А самой подойти никак нельзя. Это ведь её обидели. Ну что тут делать?Всю ночь не сомкнула глаз Байчёта. Всё думала и гадала, как же ей и Лытко в холмы не пустить, и дать понять, что не сердится больше на него. И по-любому выходило, что надобно ей самой к приказчику подойти да объяснится. Утром после бессонной ночи у девицы всё из рук валилось. Даже добрая и терпеливая Ласка не сдержалась и отправила девицу в подклеть горох перебирать - лишь бы не мешалась под ногами. А Байчёта вместо того, чтобы исполнить указание хозяйки отправилась на поиски молодого приказчика. Долго искать ей не пришлось. Лытко вместе с Дроном принимал иноземный товар, что прибыл на корабле из-за моря. Подошла было девица к амбару и собралась окликнуть уж Лытко, да строгий окрик Дрона остановил на пол слове:- А ну-ка не мешайся под ногами! Ступай куда шла и не отвлекай.- Дядька Дрон, мне Лытко шибко нужен. Мне бы на пару минуточек его, - Байчёта, зная добрый нрав старика Дрона, с умильным выражением лица прижала ручки к груди и так посмотрела своими серо-зелёными глазами, что старый приказчик лишь махнул рукой:- Ну, забирай, коли так уж понадобился. Но только на пять минут!Лытко, лишь услышав, что он понадобился Байчёте, застыл как истукан и от изумления даже рот раскрыл. Это как понимать? То не замечает его, слушать не желает, а то вдруг сама его ищет? Что-то не ладно тут. Однако, лишь Дрон дал разрешение, тут же подхватился и поспешил за Байчётой, которая зашла в кладовую.В кладовой Лытко остановился в двух шагах от девицы и вопросительно посмотрел на вдруг оробевшую Байчёту. Девица мяла в руках платок и явно не знала, как начать разговор. Наконец, решилась и спросила прямо:- Лытко, это правда, что ты в холмы собрался скоро уезжать?- Да, но…- А если я попрошу погодить и не уезжать так скоро?У Лытко от услышанного сердце застучало в два раза чаще. На щеках румянец заалел.- А на что я тебе? Ты же вон с Грыном всё…- А если скажу, что больше не сержусь на тебя, останешься?
– Байчёта так посмотрела на парня, что у того сразу всё из головы вылетело:- Останусь, - только и выдохнул Лытко. Шагнув к Байчёте, уже и руки протянул, чтобы обнять. Да ловкая девица тут же увернулась и, выбегая из кладовой, промолвила:- Слишком прыткий ты, Лытко.

И снова в холмах переполох - ходит слух, что Лайда дала от ворот поворот Триму. И как не переполошиться, когда все уже считали их женихом и невестой. Многие не понимали внучку великой - чего она женихов-то перебирает? Уж такие красавцы за ней ходили, уж такие женихи видные! А старая Чагга как узнала, что Лайда больше не ходит с Тримом вокруг Студёного озера, то просто руками развела. Уж и кого тогда выберет Лайда? А уж Чагга придумала какой шатёр она приготовит для молодых. Да все узоры в голове нарисовала - и тут такое разочарование! Видно не торопится внучка великой замуж, не спешит.У самой же Лайды после разговора с Тримом словно камень с души упал. Снова жизнь обрела прежние краски и красоту. Даже сердечная рана пока не тревожила светловолосую волшебницу. Хотя мысли о степняке не оставляли Лайду. Выходя из своего шатра, волшебница словно невзначай, бросала взгляд в сторону шатров молодых воинов. Среди прочих, взгляд всегда останавливался на шатре серого цвета - шатре одинокого воина.Ярыш окунулся в привычную жизнь холмов. Ходил на охоту, перекидывался шутками

с приятелями. А как наступал вечер - уходил подальше в холмы. Не потому, что не хотел видеть Саялу. Просто вечерняя прохлада и вид засыпающих холмов приносили в душу степняка покой и умиротворение, чего ему так не хватало в последнее время.И сегодняшний вечер не стал исключением. Всё дальше и дальше уходил Ярыш от лагеря, чтобы весёлый смех, доносившийся с половины молодых воинов, не мешал предаваться раздумьям. Ясное небо снова манило красотой звездной россыпи, и степняк, улегшись прямо на траву, любовался ночным небом.Но видимо, ни у него одного была тяга к ночным прогулкам в холмах. Шорох травы привлёк внимание степняка. Чуть приподняв голову, оставаясь незамеченным, Ярыш наблюдал за тем, кто нарушил его уединение.Степняк нисколько не удивился, когда узнал Лайду. Уже не в первый раз они сталкиваются вдали от лагеря. Лайда, не замечая степняка, расправив удобнее складки теплого плаща, уселась на землю. Ярыш не стал более скрываться, и словно вынырнув из зарослей, окликнул волшебницу:- Лайда…Девушка от испуга вскрикнула и подскочила как ужаленная, выхватив кинжал.- Лайда, ты чего? Уже с кинжалом на меня бросаешься?- Ярыш?! Ты чего тут делаешь? Ты же меня напугал!- А я думал, что внучка великой ничего не боится, - степняк, улыбаясь, подошёл ближе. Лайда, пренебрежительно фыркнув, снова уселась на траву.- А я и не боюсь, просто ты выскочил из ниоткуда. Так что ты тут делаешь, степняк? Всё еще зализываешь сердечные раны?- в голосе девушки послышались язвительные нотки.Но Ярыш, будто и не замечал насмешки. Усевшись рядом с Лайдой, он простодушно ответил:- Вовсе нет. Просто надоело слушать разговоры девиц о своих нарядах, которые они готовят на праздник. У костра только про это и болтают. Да и Юлай сегодня с Чарой где-то гуляет. Вот я и решил тоже прогуляться. А ты чего тут?Лайда, заметив, что степняка не реагирует на её уколы, приняла его тон. И тоже просто ответила:- Да и я тоже здесь, потому что надоело слушать разговоры про наряды.- Лайда, а что это за праздник золотого цветка? Почему всё племя так его ждёт?Лайда внимательно посмотрела на Ярыша:- Тебе и вправду интересно?- Ну да, иначе я бы не спрашивал. Расскажи.Девушка, усевшись поудобнее, начала рассказ.Много-много лет назад Великая Тарха привела в холмы остатки своего племени. Они приплыли на нескольких ладьях из далёких земель. В родных краях им всем грозила смерть от множества врагов.Новые земли, новая жизнь ждала их в холмах. Но как же тяжело им пришлось поначалу! Народ Тархи появился в холмах уже поздней осенью, и впереди ждала холодная зима. Запасов питания, конечно, не было, а охотников было недостаточно чтобы прокормить всё племя - да и среди людей было много маленьких детей. И женщины, взяв в руки корзины, отправились на поиски различных плодов. Грибы, коренья - всё было незнакомое. И как понять - что из этого можно есть? А на одном из холмов, Великая Тарха вдруг наткнулась на поляну, которая вся была усыпана круглыми, ярко жёлтыми мясистыми плодами. Волшебная сила, которой владела тогда только Великая, подсказала, что в этих плодах наше спасения. Так и вышло. Плоды золотого цветка оказались еще и целебными. Они и спасали первое время мой народ от болезней.Красота золотого цветка неописуема! Через несколько дней начнётся пора цветения. Ты увидишь, что холмы, на которых растёт этот цветок, словно окутаются золотой дымкой. Праздник, который все так ждут, это праздник жизни. Мы благодарим Великую Тарху, которая спасла наше племя, возносим ей хвалу. И девушки танцуют танец золотого цветка. Обязательно в новых и красивых нарядах. После праздника наступает череда свадеб. Вот поэтому все так и ждут, когда зацветёт золотой цветок.Всё время, пока Лайда вела свой рассказ, Ярыш смотрел на неё. Мечтательное выражение лица, отстранённый взгляд - волшебница словно сама попала в то далёкое время, прошла сквозь толщу столетий.

Глава 33

Всего за несколько дней мнение Лайды о степняке изменилось. Вряд ли теперь она назвала бы его чужаком. Откровенные разговоры о детстве, о родителях не прошли даром. Какие чувства царили между этими двумя, наверное, не поняла бы и великая Яхха. Они не были еще друзьями, но они были и больше чем просто соплеменники.Как-то так получалось, что, не сговариваясь, каждый вечер степняк и внучка великой встречались в холмах. Каждый раз это было другое место, но будто невидимая сила вела этих двоих туда. Ярыш уже по шороху травы узнавал шаги Лайды. А Лайда, издали заметив сидящего на земле степняка, с трудом сдерживала довольную улыбку. Раз Ярыш здесь, значит, этот вечер он проведёт точно без Саялы.В это трудно поверить, но теперь Лайда стала бояться. Бояться того, что однажды увидит Саялу снова рядом с Ярышем. Потерять второй раз надежду было бы слишком горько.Рассказы о детстве и о степи открыли Лайде Ярыша совсем с другой стороны. Степняку многое пришлось пережить и испытать на себе, что не могло не добавить ему жизненный опыт и некоторую мудрость. Сама же внучка великой в детстве лишь забавлялась проказами и шутками. Ей нечего было противопоставить Ярышу и это сбивало девушку с толку. Но зато она, наконец, поняла, что отличает степняка от других мужчин её племени и почему к его советам она готова прислушиваться. Ярыш своими повадками, неспешными разумными речами вызывал уважение. А полюбить Лайда может только того, кого будет уважать. Только теперь Лайда в полной мере поняла, почему Великая Тарха указала ей на Ярыша. Иного быть не могло.Для Ярыша эти вечера тоже имели огромное значение. Он достиг чего хотел - увидел настоящую Лайду. И должен был признать, что внучка великой гораздо больше ему нравится без маски неприступности и холодной язвительности. Чем больше он узнавал Лайду, тем больше убеждался, что холодная маска всего лишь способ защитить себя. Степняк как сын вождя понимал Лайду как никто другой. С самого детства тебе внушают, что ты не принадлежишь себе - ты принадлежишь своему племени, своему роду. Ты будущий предводитель и потому не имеешь права на слабость, на ошибки, на промахи. Даже будучи ребёнком ты не можешь так просто шалить - своим поведением ты можешь бросить тень на своего отца - а он вождь. Но человек не может не ошибаться, не оступаться. И минуты слабости, отчаяния, разочарования присущи всем, независимо от происхождения. Вот Лайда и спряталась от всех за маской холодного презрения. Что бы она ни сделала - теперь никто не сможет ей поставить это в укор. Внучка великой прослыла самоуверенной, сумасбродной и бесстрашной. А Ярыш, наряду с этим, увидел в ней беззащитность и неуверенность в собственных силах.До праздника оставалось всего пара дней, когда Лайда всё же решилась задать степняку вопрос, который терзал её последнее время. Этот вечер не стал исключением из череды предыдущих - снова внучка великой сидела рядом с Ярышем вдали от лагеря, среди безмолвья холмов.- Ярыш, ты всё еще живешь воспоминаниями о том времени, когда был с Саялой?Голос волшебницы не дрогнул, не выдал того смятения, с которым ожидала Лайда ответ. Степняк задумался. Он ни с кем не обсуждал свой разрыв с шатёрницей. И не всегда мог выразить словами то, что чувствовал. Если бы этот вопрос задала не Лайда, вряд ли он стал отвечать.- Зачем тебе знать про то?- степняк встретился взглядом с внучкой великой и что-то такое прочёл в её серых глазах, что не стал медлить с ответом.- Знаешь, с чем это схоже? Вот испытывает человек сильную жажду. И вдруг видит - красивый кувшин, который наполнен заморским вином. Человек припадает к кувшину, желая утолить жажду и насладиться прекрасным вином. Но в кувшине вместо вина старая прокисшая брага. И хоть прошло уже довольно времени, и забылась обида и разочарование, а послевкусие той браги осталось.Лайда, смотря на верхушки засыпающих холмов, ответила:- Но для того, чтобы забыть вкус кислой браги, нужно всего лишь напиться из другого кувшина…- Это верно…- Так отчего же ты, Ярыш, не спешишь напиться из другого кувшина? Страшишься?- Нет, Лайда. Просто не хочу торопиться.Саяле не спалось этой ночью. Приближение праздника волновало юную шатерницу - ей впервые будет позволено танцевать на празднике. Раньше она лишь наблюдала за наряженными волшебницами и завистливо рассматривала их красивые платья. А теперь она сама будет среди них! Светло - сиреневое шёлковое платье ждёт своего часа - наверняка, её наряд затмит наряды других девушек. И три ленты из той же материи - тоже ждут, когда их вывесят рядом с шатром - дабы самые бдительные ухажёры смогли получить желанный трофей. Саяла не сдержала довольной улыбки - она наверняка знала тех, кто будет сторожить у шатра следующей ночью. Среди них, разумеется, будет Кош - этот ухажёр так просто от своего не отступит. Перечислив в памяти имена всех кавалеров, шатёрница не удержалась от вздоха - а будет ли среди них Ярыш? Она многое бы отдала сейчас, лишь бы степняк вновь стал её. Саяла всё еще надеялась, что молчание степняка всего лишь каприз и обида, и к празднику Ярыш сделает ей подарок - простит свою шатёрницу.И вдруг неожиданная мысль, словно молния, ударила - так Ярыш же наверняка и не знает, что нужно ленты сторожить. Ему же никто и не рассказал про обычай и традицию! Надо завтра же увидеть его. И всё рассказать, чтобы он не попал впросак. А то будет ходить без ленты и локти кусать. И успокоенная этой светлой мыслью, что завтра она обязательно увидит Ярыша, Саяла уснула.Ярыш и не предполагал, что является причиной чьей-то бессонницы. Саяла уснула лишь под утро. Лайда также до зари перебирала в памяти вечера, проведенные вместе со степняком. А сам Ярыш в это время безмятежно спал, улыбаясь во сне светловолосой и сероглазой красавице.В лагере с утра было многолюднее обычного. Все молодые мужчины от рыбаков, охотников и вплоть до каменоломщиков, прибывших из своих каменоломен, забросили свои промыслы и не спешили покидать лагерь. На половине молодых воинов то тут, то там вспыхивали небольшие стычки - молодые парни в ожидании шёлковых лент стали слишком раздражительными. Никто не знает когда и у какого шатра начнут вывешивать ленты. Некоторые волшебницы и вовсе тянули до поздней ночи. Нужно быть настороже - иначе проморгаешь ленту и останешься ни с чем.Стоило Саяле выйти из своего шатра, как тут же несколько молодых парней, что сидели неподалёку навострили уши. Но, шатёрница лукаво улыбнувшись, будто специально всплеснула руками - ничего нет. Пройдясь по лагерю, всё высматривала степняка. Но Ярыш, будто сквозь землю провалился! С него станется - он и на охоту может податься. Вот ведь невезение.Но среди молодых парней в холмах были и такие, которые безмятежно встречали этот день, и не думали о том, удастся ли достать ленту своей возлюбленной. Юлай был тому ярким примером. Так как Чара не собиралась танцевать на празднике и вывешивать ленту, то и волноваться было не о чем. Он даже пошёл навстречу Кошу - сегодня был его черед пасти овец. Но молодой пастух так рвался сторожить шатёр Саялы, что Юлай посмеиваясь, согласился поменяться с Кошем - вышел за него на пастбище.Солнце стояло высоко над холмами и щедро дарило тепло. В такой день, да еще накануне праздника, хотелось помечтать в тишине и подумать о самом сокровенном. Но нужно спешить в лагерь. Лудо и так слишком задержался в каменоломнях. Наверняка уже все ленты у шатра Хэйлы сняли удальцы, которые с утра побросав все дела, караулили добычу. От этих мыслей настроение у молодого каменоломщика мигом испортилось. Но как бы то ни было, попытаться нужно. Он ведь обмолвился накануне, что в этот день будет в каменоломнях, так может Хэйла догадается вывесить ленты попозже?Достать ленту для Лудо было делом жизни. Он загадал, что если добудет ленту, то Хэйла даст согласие стать его женой. Пусть он слишком самонадеян - ведь Хэйла самая красивая девушка в холмах, да еще и знатного рода. А он всего лишь работяга - каменоломщик. Но за любовь этой волшебницы ему и жизни не жалко.Чем ближе подходил каменоломщик к своему шатру, тем больше его терзала мысль, что он опоздал! В шатрах у каменоломен всегда было тихо и не многолюдно, а сейчас здесь и вовсе будто всё вымерло - все молодые парни уехали в лагерь за лентами. Лудо уже собирался войти в свой шатёр, когда его окликнули. Обернувшись, парень увидел Зарину. Целительница частенько навещала и каменоломни и кузни. Везде требовались целебные травы и помощь Зарины.Уже немолодая целительница не спеша приближалась к шатру Лудо. Парень же торопился, и досадовал на негаданно свалившуюся на него Зарину. Наверняка она сейчас попросит в чём-нибудь ей помочь - и тогда он точно уже опоздает!- Лудо, как хорошо что ты мне попался. Ты-то мне как раз и нужен, - Зарина улыбалась, не подозревая, что каменоломщик ужасно зол на неё.- Тут вот просили тебе передать, - целительница покопалась в своей котомке и вытащила совсем маленький свёрточек. Лудо взял в руки свёрток и удивленно повертел:- А что это? И кто передал?- Ну откроешь и сам узнаешь. А мне пора. Еще в кузни надо успеть.Зарина вдруг заторопилась и довольно резво пошла в сторону крылатой тройки. А Лудо, наконец, попал в свой шатёр. Осторожно развернул холщовую тряпицу и невольно вздрогнул - из свёртка сине-фиолетовой змейкой к его ногам скользнула шёлковая лента. Тут же в тряпице лежал и засушенный цветок ежовой травы.

Глава 34

Удача улыбнулась Саяле лишь ближе к вечеру. Степняка она увидела, когда тот о чем-то разговаривал с одним из собратьев охотников. Шатёрница спряталась за шатром, что стоял ближе всего к половине молодых воинов, и ждала когда Ярыш останется один.Степняк сильно удивился, когда его окликнул такой знакомый голос. Увидев Саялу, Ярыш нахмурился - желания толковать с этой волшебницей у него не было. Да и о чём им теперь говорить? Чего ей от него понадобилось?Саяла, остановилась в нерешительности. Совсем не так она представляла их встречу. Ярыш стоял на половине молодых воинов, и шатёрница не решалась перейти к нему - словно между ними лежало какое-то препятствие.- Ярыш, ты будто и не рад меня видеть?
– робко улыбнулась волшебница.- Да от чего же? Рад, что всё у тебя хорошо, и ты всё также красива.Ярыш скрестил руки на груди и ждал, когда же девушка скажет, зачем он ей понадобился. Обменом любезностей ему заниматься не хотелось.- Ярыш, я хотела предупредить… Ты, может, и не знаешь того… Завтра ведь праздник золотого цветка. А сегодня девушки вывешивают свои ленты у шатров. Некоторые уже вывесили. Я свои ленты повешу, лишь стемнеет.Саяла подняла на степняка свои карие глаза и застенчиво улыбнулась. Степняк должен понять её намёк. Но Ярыш лишь удивлённо приподнял одну бровь. Шатёрница даже смутилась от такого равнодушия к её словам. Сделав несколько шагов и оказавшись рядом с Ярышем, девушка громко зашептала:- Ярыш, я знаю, ты всё еще обижен на меня. Но уже столько времени прошло… Может, сменишь гнев на милость?
– Саяла хотела было коснуться ладошкой руки степняка, но Ярыш, словно каменное изваяние даже не шелохнулся. Шатёрница растерялась - никогда она не видела Ярыша таким. Это был какой-то другой степняк, дотоле ей неизвестный. Она ожидала, что Ярыш обрадуется ей, а он смотрел на неё с холодным недоумением и только.- Саяла, я не понимаю, зачем этот разговор. О чём он? Я думал, всё решилось тогда у Студёного озера. Разве нет?- Ярыш, ну перестань! Я знаю, что поступила несправедливо, но я ведь только хотела не спешить со свадьбой. Я скучаю по тебе… И я знаю, что и ты по мне тоскуешь…Шатёрница не понимала, что происходит. Почему Ярыш слушает её признания так равнодушно? Неужели обида настолько сильна, что даже затмила любовь в его сердце?- Ярыш, - глаза девушки наполнились слезами. Ярыш вздохнул - ну зачем всё это? Ну что теперь он должен сделать, чтобы Саяла не расплакалась?- Саяла, ты послушай меня. То, что было между нами - к тому уже не будет возврата, никогда. Я ни в чём тебя не виню - что было, то прошло. Но наши пути разошлись. Ты идешь по жизни своей дорогой, а я своей.Но Саяла не хотела в это верить.- Это не правда. Ты хочешь сказать, что разлюбил меня?Ярыш усмехнулся:- И это говоришь мне ты, Саяла? Давай не будем спорить. Я уже всё сказал. Не нужно плакать - завтра праздник.- Но, Ярыш. А как же лента?Ярыш взглядом окинул лагерь:- Возле твоего шатра несколько молодых воинов. Они ждут, когда ты повесишь ленты. А мне это не нужно.Саяла обиженно нахмурилась. Такого пренебрежения она не заслужила.- Ну и не надо! Обижайся дальше, сколько хочется. Только я ждать тебя Ярыш не буду!Степняк улыбнулся:- Ну, вот и хорошо.Саяла разочарованно вздохнула. И как это понимать? Он радуется, что она достанется другому? Или же… Саялу осенила догадка:- Ярыш, так ты… влюбился в другую?! И кто она?- Саяла, тебе про то знать не нужно. Мне пора.Лайда была в замечательном настроении. Как в добрые былые времена она вдоволь насекретничалась с Хэйлой в шатре. Лайда с облегчением наблюдала, что подруга счастлива как никогда. Было бы невыносимым, если бы Хэйла оставалась одна. Тем более что завтра праздник.- Так ты попросила Зарину передать ленту? И она согласилась?- Ну а почему нет? Она всё равно направлялась в каменоломни… А Лудо, наверняка, уставший пришёл. Зачем ему еще и сюда торопиться? Всё равно я не собиралась вывешивать ленту - ему бы отдала, - Хэйла мечтательно закрыла глаза.- Скорее бы завтра! Я так по нему соскучилась… Ну а ты, когда вывесишь свои ленты?Лайда дёрнула плечом:- А я и не собираюсь ничего вывешивать. Я хотела на празднике объявить Трима своим женихом и отдать ему ленту. Но теперь всё изменилось. И лента никому не достанется.Хэйла лукаво прищурилась:- Так уж и никому? А с кем ты пропадаешь в холмах вечерами?Лайда вздохнула:- Это совсем другое, Хэйла. Он никак не показал, что я нравлюсь ему. Так что…- Лайда, ну быть того не может. Ты просто привыкла, что парни готовы пасть к твоим ногам. А степняк совсем другой. Ты-то должна это знать…Лайда весело улыбнулась:- Не будем про то говорить! Завтра праздник и не хочу портить настроение! Пойду я к себе. Надо еще раз платье проверить. Всё ли в порядке.Покинув шатёр подруги, Лайда с упоением вдохнула воздух холмов. Золотой цветок начал цвести и его чуть горький аромат разносится по окрестностям. Нет, как не велико было желание, но сегодня она не пойдёт в холмы. Надо отдохнуть перед праздником.Однако до своего шатра Лайда так и не дошла. Бросив взгляд на половину молодых воинов, волшебница застыла. Ярыш и Саяла. Они стояли боком к Лайде и хорошо рассмотреть выражения их лиц волшебница не могла. А слишком большое расстояние не давало расслышать, о чем они говорят. Но вот степняк тяжело вздохнул, и Лайда поняла - Ярыш хотел помириться с шатёрницей, а та дала от ворот поворот. Это было уже слишком. Злость и ревность закипели, а обида захлестнула Лайду. Да как он может унижаться перед этой соплячкой?! Да что в ней такого, что степняк сам себя забыл и опомниться не может. Лайда готова была наброситься с кулаками на эту парочку, но разум возобладал. Но так просто она это не оставит. Хватит носить в себе то, что гложет сердце. Она скажет степняку всё, и уж на горькие слова не поскупится.Настроение степняка было испорчено. Нехорошо всё как-то получилось, неловко. И с чего Саяле вздумалось вести разговоры о ленте, о том, что она скучает по нему. Он не мог ответить ей взаимностью, как ни странным это казалось. Ему и самому не верилось, что он, наконец, освободился от этой ноющей тоски. Но при разговоре с шатёрницей ничто не ёкнуло в груди, не заныло.Чтобы развеять чувство вины и встряхнуться, Ярыш решил проехаться верхом. Благо простора вокруг хватает. Однако, очень скоро он понял, что такое желание посетило не только его. Остановившись среди холмов, степняк поджидал того, кто следовал за ним по пятам. Он совсем не удивился, узнав в преследователе Лайду. Удивился он тогда, когда внучка великой подъехала к нему. Вид светловолосой волшебницы был настолько грозен, что казалось еще чуть-чуть и Лайда начнёт метать молнии глазами. Ярыш невольно залюбовался - теперь он понимает Юлая - воинственные девушки и впрямь притягательнее сладкоголосых неженок.Лайда спешилась, и степняк последовал её примеру. Подойдя близко к степняку, сероглазая волшебница обдала его ледяным взглядом, и ехидно спросила:- Что степняк, не сладкой была встреча с Саялой?Ярыш молчал - такая перемена в поведении волшебницы неспроста - понять бы - отчего.- Вот уж не думала я, что сын вождя будет так унижаться перед шатёрницей. Ответь мне, степняк - что в ней такого? Чем она лучше других девушек холмов? Умна, красива, отважна, сладкоголоса? Что так пленило тебя, что ты не замечаешь других, не видишь тех, кто давно думает о тебе?В словах Лайды было столько горечи, столько безысходности, что Ярыш, невзирая на строгие нравы холмов, притянул к себе девушку. Однако, Лайда отпрянула от степняка, будто он был прокаженный.- Не смей прикасаться ко мне! Я видела тебя и Саялу, и видела как ты виновато вздыхал. Я думала, ты большего стоишь.Ярышу надоела эта канитель. Ну что за день такой? Сначала одна на него накинулась с обидами и упрёками, теперь другая. Снова вздохнув, степняк решил с этим покончить:- Лайда, мы с Саялой просто разговаривали. А вздыхал я от того, что вы девицы сами не знаете чего хотите. Себе голову забили всякими глупостями, а потом с упрёками на меня кидаетесь.Лайда недоверчиво посмотрела на Ярыша. Она ожидала оправданий, отговорок, но не таких вот добродушных и искренних слов. Выходит, она ошиблась?Растерянный вил Лайды позабавил степняка. Довольно улыбнувшись, Ярыш спросил:- Лайда, а что это сейчас было? Ты, никак, ревнуешь меня?Волшебница вспыхнула. Да как он смеет такое ей говорить? Вздёрнув подбородок, Лайда с вызовом ответила:- А не много ли ты думаешь о себе, степняк? С чего мне тебя ревновать?- А о ком же ты говорила, кто это давно думает обо мне? Разве не ты?В серых глазах степняка плясали лукавые огоньки. Да как он смеет насмехаться над внучкой великой?! Лайда уже сожалела о словах, сказанных в запальчивости. Как себя вести сейчас девушка не понимала. Ей частенько приходилось выслушивать признания пылких молодых воинов, но никому и в голову из них не приходило спрашивать о чувствах самой Лайды. Да и почему она должна об этом говорить? Если девушка снисходила до кого-то из парней - это было уже счастьем для них.- Ну же, Лайда…Степняк вдруг стал серьезным, взгляд потеплел. Он ждал чего-то от Лайды, каких-то слов. А Лайда вдруг испугалась. Как она может признаться, если не знает о том, что у него на сердце? Кто она ему? Подруга, соплеменница или же…? А что если он не ответит на её признание тем же? Такого она не может позволить.- Это не то о чём ты подумал, Ярыш.Степняк казался разочарованным. Он уселся на траву, демонстративно повернувшись спиной к девушке. Ему всё это надоело. Эти игры, недомолвки. Что они - дети малые? Как же сложно с этими волшебницами.- Ну а что это тогда?
– сухо спросил степняк. Лайда уселась рядом.- Это Великая Тарха. Она указала мне на тебя, как на лучшего из всех кого я могу взять себе мужем. Я будущая великая и мне нужен не просто муж. Мудрый и рассудительный - вот такой должен быть советник великой. Ни один из мужчин племени не подошёл. И Великая Тарха указала на тебя. Ты другой…- Лайда, только не говори, что и свой браслет ты мне потому и подарила.- Ну, конечно, потому! Я пыталась привлечь твое внимание, но ты никого не видел кроме Саялы.Ярыш повернулся к Лайде и посмотрел ей в глаза. Серые глаза степняка встретились взглядом с серыми глазами волшебницы.- Значит, всё что было - это лишь желание Великой Тархи и только?Лайда смотрела в глаза Ярыша и молила про себя - ну же, скажи мне степняк, скажи, что я для тебя что-то значу! Но Ярыш молчал, наблюдая за внутренней борьбой девушки с самой собой. Серые глаза волшебницы то теплели, то снова становились холодными, словно льдинки. Мысли испуганно метались - признаться, не признаться? И вот, наконец, Лайда приняла решение:- Да, Ярыш. Это всего лишь воля Великой.Ярыш усмехнулся. Поднялся и подошёл к своей лошади:- Помнится мне, ты как-то упрекала Саялу в трусости. Ты ни чем не лучше - такая же трусиха. А я в жёны возьму лишь ту, которая не побоится признаться в своих чувствах не только себе, но и другим.Ярыш вскочил в седло и умчался прочь, оставив Лайду в одиночестве.

Глава 35

С самого утра в холмах царила предпраздничная суматоха. Молоденькие волшебницы не спешили показываться из своих шатров - расчёсывали локоны, расправляли складки на платьях, надевали витые браслеты и снова расчёсывали локоны. Все же остальные обитатели холмов торопились поскорее закончить приготовления к общему празднику - готовились угощения на всё племя Тарха, расчищали место для танцев - чтобы ни одна молодая волшебница не оступилась на каком-нибудь камешке. Молодые парни щеголяли друг перед другом, выставляя на всеобщее обозрение шёлковую ленту, которую они отвоевали порой в нелёгкой борьбе. Кто-то повязал ленту на руку, поверх рубахи, кто-то бантом прицепил на грудь. Ни один житель холмов не остался равнодушным.И Чара и Ярыш с большим интересом ожидали начала праздника. А Юлаю сегодня предстояло отвечать на многочисленные вопросы степняка и горянки.Ближе к полудню над холмами раздался протяжный звук рога. Это был сигнал к началу праздника золотого цветка. Все обитатели холмов прошли на расчищенную ровную лужайку - благо места в холмах хватало. Сюда же пришли и молоденькие волшебницы. Их появление было встречено восхищенным рокотом. Еще бы - девушки, все как одна, с распущенными по плечам волосами, в красивых разноцветных шёлковых нарядах. Казалось, что лужайка вдруг расцвела самыми прекрасными на свете цветами.Многие взоры приковывала к себе Литта - рыжеволосая красавица в ярко алом наряде не могла не остаться незамеченной. И молодой скорняк Титун горделиво обвёл взглядом стоявших рядом парней - его голова была обвязана алой шёлковой лентой. Но на другой стороне лужайки в компании рыбаков был еще один счастливый обладатель алой ленты - рыбак Доро. Рыжеволосая ученица Зарины еще не определилась с выбором - и у Титуна и у Доро был шанс.Саяла в платье нежно лилового цвета пробежала глазами по собравшимся жителям холмов. Вот Кош с лиловой лентой на рукаве, вот конюх Чаян с шёлковым бантом на плече, а вот и Рогод перехватил лиловой лентой свои волосы, собранные в хвост. Саяла даже нахмурилась – кузнец мог бы и не стараться, зря ленту караулил. А шатёрница так надеялась, что степняк передумает… Саяла снова оглядела собравшихся на лужайке - выхватила взглядом фигуру степняка - чью ленту выбрал Ярыш. Но девушку постигло разочарование - лент при степняке не оказалось.Чара заворожено смотрела на волшебниц - неужели и она вот так же будет когда-нибудь приковывать к себе восхищенные взгляды? Неужели это возможно - носить нарядные платья, украшать распущенные волосы полевыми цветами, беззаботно смеяться, будто и не замечая переполоха вызванного твоей красотой? И ничего и никого не бояться? От волнения и чувств у Чары даже слёзы застыли в глазах.А Ярыш искал взглядом Лайду. Внучка великой появилась на лужайке в числе последних - вместе с подругой Хэйлой. Эти две волшебницы составляли яркий контраст своей красотой. Хэйла была в сине-фиолетовом платье, на голове девушки красовался венок из колокольчиков. Счастливая улыбка не сходила с уст волшебницы - казалось, всё существо девушки было наполнено радостью и любовью. Наверное, самым счастливым среди молодых парней был и её избранник - каменоломщик Лудо.Лайда была величава и невозмутима. Словно всё, что творилось на лужайке, её никоим образом не касалось. Однако, внутри волшебницы всё трепетало от волнения. Платье изумрудного цвета словно оттеняло холодную красоту волшебницы. Холодное мерцание самоцветов серебряного обруча на голове Лайды дополняло облик.Последней на лужайку пришла великая Яхха. Шум разом смолк. Седовласая волшебница в обычном повседневном платье и тюрбаном на голове, тем не менее, вид имела торжественный и величественный. Народ сразу расступился, образуя круг в центре которого стояла лишь великая. В руках Яхха держала большую корзину, наполненную жёлто-оранжевыми округлыми плодами. Это были плоды золотого цветка, оставшиеся после зимы. Поставив корзину на землю, волшебница достала большой острый нож. Опустившись на колени перед корзиной, великая стала резать ножом плоды на части. Как только повелительница народа Тарха встала на колени, все обитатели холмов последовали её примеру. Разрезая плоды, Яхха одновременно громко произносила молитву на непонятном для Чары и Ярыша языке. Обитатели холмов слово в слово произносили молитву вместе с великой. Чара не удержалась и спросила у Юлая, что говорит великая и почему она ни слова не понимает.- Это молитва к Великой Тархе. Мы возносим ей хвалу и благодарим за то, что она даровала жизнь своему народу и спасла его не только от врага, но и от голода. А не понимаешь ты слов, потому что молитва на древнем языке народа Тарха. Поселившись в холмах, наш народ стал говорить на языке земель солнца. Лишь только все заклинания и заговоры на древнем языке сохранились.Ярыш не выпускал из вида Лайду. Он видел склоненную светловолосую голову девушки, её прикрытые глаза и произносившие молитву губы. Степняку почему-то показалось, что Лайда молится о чём-то своем, о важном для неё лично.Между тем, великая Яхха закончила своё занятие - корзина была доверху наполнена дольками жёлто-оранжевого цвета, а в воздухе разлился сладкий аромат. Взмах рукой - и над лужайкой, где собрался народ Тарха, снова тишина. Еще взмах - и тихонько, словно не решаясь и боясь, тишину нарушил звон маленьких бубнов, которые держали в руках молодые волшебницы.Под этот негромкий перезвон к великой Яххе по одному или парочками, а то и стайкой подходили маленькие ребятишки - и каждому седовласая волшебница вручала по дольке плода золотого цветка. Малыши тут же запихивали их в рот и бежали обратно к родителям. Некоторые малыши, которые впервые должны были сами выйти в круг и подойти к великой робели - и тогда их, легонько подталкивая вперёд, сопровождала старейшая волшебница рода.Чара снова обратилась к Юлаю с просьбой объяснить, что это означает.- Когда Великая Тарха нашла плоды золотого цветка и принесла их, первыми кого накормили, были дети. Они совсем ослабели от долгого пути и скудной пищи. А плоды золотого цветка быстро насытили их и подкрепили силы.Случайно или нет, но долек в корзине великой оказалось ровно столько, сколько и маленьких детей в племени. Когда последний малыш получил желанное лакомство, великая поднялась с колен и прошла на свое место - высокий каменный трон, устланный серебристыми овечьими шкурами. Это был своего рода сигнал - собравшиеся расступились еще шире, освобождая место для молодых волшебниц, которые, напротив, поспешили в центр круга.Тут же послышался низкий гул больших барабанов, им вторил высокий и мелодичный звон маленьких бубнов волшебниц. Замужние женщины народа Тарха затянули песню на древнем языке.На лужайке волшебницы встали в три хоровода - большой, средний и маленький. Первый хоровод составляли волшебницы миниатюрного сложения и маленького роста. Здесь же была и Саяла. Одну руку девушки положили на плечо впереди стоящей соплеменницы, а второй, в которой держали бубен, в такт несильно ударяли об бедро. Второй хоровод, который, был внутри первого, кружился в противоположную сторону. Девушки здесь были ростом повыше. Несомненным украшением этого хоровода стала рыжеволосая Литта. Третий хоровод составляли девушки высокого не только роста, но и происхождения. Лайда и Хэйла среди них.Ритм барабанов ускорялся, хороводы кружились всё быстрее, пока всё это пёстрое многоцветие не слилось в одно сплошное мелькание. А потом резко остановилось. Бубны полетели в разные стороны и девушки под мерный бой одних лишь барабанов задвигались в каком-то странном, для непривычного зрителя, танце. Волшебницы то извивались словно змеи, то падали ниц и выгибали спину, словно дикие кошки. Широкие рукава платьев открывали тонкие девичья запястья, лёгкая и мягкая ткань струилась по изгибам стройных тел.Чара была словно околдована - оторвать взгляд было невозможно. Впрочем, Юлай, тоже наблюдал за танцующими, приоткрыв рот от такой красоты. Ярыш, чуть нахмурившись, наблюдал лишь за одной волшебницей.Но вот барабаны смолкли и волшебницы опустились на землю, склонив головы - словно огромные цветы распустились на лужайке.В который раз в воздухе повисла тишина. Кто-то приходил в себя от увиденного зрелища, кто-то ждал, когда великая Яхха подаст знак, что можно приступать к угощению. И в этот момент поднялась Лайда. Вообще, если бы внучка великой решила объявить себя невестой и избранного ею молодого воина своим женихом, то в этом не было бы ничего необычного. Но все знали, что воину Триму Лайда ответила отказом, и потому по толпе пробежал удивлённый шёпот. Мийна встревожено посмотрела на великую, но Яхха чуть качнула головой, показывая, что и она не знает, что сейчас последует.А Лайда, нашла в толпе глазами Ярыша. Серые глаза волшебницы встретились взглядом с серыми глазами степняка. Во взгляде Лайды был вызов, во взгляде степняка восхищение.Волшебница сняла со своего рукава прикреплённую шёлковую ленту изумрудного цвета. Положила на ладонь и дунула. Лента тут же обернулась маленькой зелёной птичкой, которая вспорхнула с ладони волшебницы. Полетав над толпой, птичка села на руку степняку и в тот же момент обернулась лентой, завязанной на предплечье Ярыша на крепкий тугой узел.По толпе снова пронёсся вздох удивления – никто не ожидал, что выбор внучки великой падёт на степняка и что заявит она об этом таким необычным способом. А Саяла вообще раскрыла рот от неожиданности и только хлопала глазами.Среди воцарившейся тишины Лайда, с гордо поднятой головой, покинула лужайку. Подошла к великой Яххе и села по левую сторону от трона. Тут и прозвучал сигнал, что можно наконец отведать угощения.

Глава 36

Ярыш, повернувшись к Юлаю, торопливо спросил парня:- Юлай, что по обычаям холмов я должен сейчас сделать? К ней идти или к великой?Однако Юлай смотрел на степняка с таким удивлением, будто перед ним стоял вовсе не его друг, а какое-то невиданное чудо. И не мудрено - Лайда впервые подарила свою ленту - сама! Ярыш нетерпеливо встряхнул Юлая:- Юлай, ты оглох?- Ярыш, я не знаю, что ты должен делать. Что-то не припомню я таких обычаев - никто раньше так ленту не дарил…- Значит, я иду к ней.Степняк уже было шагнул по направлению к трону великой, рядом с которым всё сидела Лайда. Но Юлай удержал степняка:- Погоди! Лучше повремени. Видишь ли, великая Яхха и предводительница тоже удивлены выходкой сестрицы. Дай им время поговорить…- Не буду я временить, - упрямо ответил степняк. Однако тут со стороны загона для лошадей раздался чей-то испуганный крик. Визг, шум и переполох привлекли внимание всех, кто находился на лужайке. Степняк и Юлай бросились к загону - там творилось что-то страшное. Дикое ржание лошадей, людской гвалт. Даже великая Яхха покинула свой трон - что за переполох в такой большой праздник?Молодой и еще плохо объезженный жеребец каким-то образом выпрыгнул из загона и помчался прямо на людей. Кто-то успел отпрыгнуть в сторону, кого-то оттолкнули с пути жеребца более смышленые соседи. Но вот стайка совсем молоденьких волшебниц, которые еще были под впечатлением танца, замешкалась. Девушки испуганно хлопали глазами и смотрели, как на них несётся взбесившийся жеребец.И тут, словно из под земли вынырнул конюх Чаян и, вскочив на жеребца, заставил его остановится. Тут уж и старший конюх Риго подоспел. Риго хмуро посмотрел на сияющего Чаяна. Тот красовался перед Саялой - вот, мол, посмотри какой я молодец - остановил необъезженного скакуна! Уж кто-кто, а старший конюх быстро смекнул что к чему. Никак этот молокосос и выпустил жеребца из загона. И тут же отвесил Чаяну увесистую оплеуху - чтобы неповадно было.Ярыш заметил, что в толпе, образовавшейся у загона, мелькнуло изумрудное платье Лайды. Протиснувшись сквозь толкотню, степняк пробрался к самому загону. Однако всадница в изумрудном наряде уже покидала лагерь.Что еще за кошки-мышки? Степняк тут же вскочил в седло и помчался следом за Лайдой.Внучка великой сейчас хотела одного - скрыться с людских глаз. Она чувствовала себя так, словно обнажилась перед всем народом. Именно так - она открыла самое сокровенное, что было в её сердце, выставила напоказ, показала свою слабость. Но в тоже время, волшебница почувствовала и огромное облегчение - больше не нужно ничего скрывать за семью замками, не нужно притворяться. Теперь всё зависит не от неё. Великая Тарха знает - Лайда сделала всё, что могла.Но что теперь? Почему она вдруг решила, что её порыв не останется безответным?Сквозь ветер до волшебницы донёсся крик:- Лайда!Остановив свою лошадь, девушка обернулась. Ярыш. Лайда подавила стон - степняк появился не вовремя. Она еще не успела собрать свои мысли, не успела надеть маску самообладания.Степняк в два больших шага достиг Лайды и помог девушке спуститься с лошади, хотя Лайда в этой помощи и не нуждалась.Молчание. Глаза в глаза. Ярыш первый раз в жизни пожалел, что не владеет краснобайством. Сколько чувств и мыслей роились у него в голове и сердце, но с уст не могло слететь и слова!- Лайда…- Ярыш, не нужно. Для любого мужчины племени Тарха было бы счастьем стать мужем будущей великой. Но ты степняк. Не делай того о чём потом пожалеешь. Мой выбор всего лишь мой выбор. Он ни к чему тебя не обязывает.Степняк улыбнулся:- Лайда, почему ты всегда стремишься решать за других? Ты даже не выслушала меня, а уже решила, что я должен и не должен говорить. Или ты забыла, что я сын вождя и могу сам решить, что мне делать?Волшебница была в замешательстве. Она ожидала чего угодно - вежливого отказа, страстного признания или даже молчания. Но вот такой подтрунивающий над ней Ярыш был для неё загадкой.- Я всё-таки был прав. Дело вовсе не в воле Великой.Лайда разозлилась:- Если ты это знал, то для чего тебе нужно было, чтобы я призналась прилюдно? Потешить самолюбие?- Лайда, это нужно было не мне. Тебе. Ты боялась признаться себе самой, а по другому не получилось бы. Ты смелее, чем я думал.Ярыш шагнул к Лайде. Его взгляд был наполнен такой теплотой, что волшебница невольно потянулась навстречу. Однако, когда степняк обнял девушку за талию, Лайда решительно отпрянула:- Ярыш, ты же знаешь… законы холмов запрещают… этого делать нельзя…Но степняк будто и не слышал. Решительно притянул к себе волшебницу и, склонившись к ней, прошептал:- Я степной царевич, мне можно…Лайда никогда не испытывала такой гаммы чувств. Желание оттолкнуть, отпрянуть, поставить степняка на место быстро улетучилось. Хотелось просто наслаждаться поцелуем и не думать ни о чём. Стать мягкой и податливой, словно глина в умелых руках горшечника.Когда степняк оторвался от губ Лайды, девушка вздохнула:- Ярыш, что ты наделал. Нас же могли увидеть!А Ярыш взял девушку за руку и ответил:- Тогда пойдём.- Куда?- К великой Яххе. Скажем, что целовались и нам необходимо пожениться.Лайда нахмурилась:- Ярыш, ты всё шутишь. А ведь ты так и не сказал мне что-то…Степняк стал серьёзным, как никогда. Прижав руку девушки к своей груди, он заговорил на незнакомом языке. Речь степного царевича была порывистой, слова резко обрывались, но столько сердечного тепла было в этих словах, что внучка великой не смогла сдержать слёз.Переведя дыхание, Ярыш продолжил:- Это переводится примерно так. В большой степи лишь твой очаг согреет меня. На бездонном небе лишь твоя звезда укажет мне путь. В моём сердце ты одна. И на смертном одре с моих уст сорвётся только твоё имя.Лайда, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.Ярыш и Лайда, появившиеся в лагере в разгар веселья, не остались незамеченными. Многие с интересом наблюдали за парочкой. Ярыш безмятежно улыбался, да и Лайда казалась непривычно весёлой и оживленной. Обычно, своих воздыхателей внучка великой держала на расстоянии, а степняк держал Лайду за руку. Старейшины рода заворчали - будущая великая ведёт себя слишком дерзко и позволяет лишнее степняку. Разве могли знать старейшины, что в этой паре главным будет Ярыш, и что его широкая ладонь бережно, но крепко сжимала ладошку Лайды.Великая Яхха, в тишине своего шатра укрывшаяся от шума праздника, была не в лучшем настроении. Её внучка сегодня в очередной раз показала свой норов. И не то чтобы Яхха была недовольна выбором Лайды, её больше волновало то, как она это сделала. И зачем? Ярыш не был похож на влюблённого в будущую великую и его отказ может сильно ранить Лайду. Поэтому, когда прислуживающая великой Яххе девчонка доложила о том, что степняк вместе с Лайдой просят позволения побеспокоить великую, седовласая волшебница сильно удивилась.Лайда и Ярыш, лишь войдя в шатёр, бухнулись на колени перед великой.- Вставайте, негоже будущей великой и сыну вождя в ногах валяться. Садитесь ближе и говорите зачем пришли.Лайда хотела уже что-то сказать великой Яххе, но степняк насмешливо посмотрел на девушку и та, улыбнувшись, промолчала. А Ярыш обратился к великой:- Великая Яхха, я не знаю, как это правильно делается по законам холмов. Потому скажу прямо: мы с Лайдой любим друг друга и просим вашего позволения пожениться.Яхха хоть и держалась невозмутимо, а всё же лёгкая улыбка скользнула по губам волшебницы. Движением руки она показала влюблённым чтобы сели поближе. Затем положила свои ладони на голову Лайде и Ярышу. Закрыв глаза, великая читала в сердцах этих двоих и то, что открылось ей, вызвало вздох облегчения.- Да будет так. А теперь ступайте. О свадьбе после поговорим.Лишь за Лайдой и Ярышем опустился полог, волшебница позвала прислужницу:- Корра, ступай и найди шатёрницу Чаггу. Пусть придёт ко мне.И улыбнувшись своим мыслям, Яхха прошепала:- Прибавилось работы шатёрницам. Вышить шатёр для будущей великой непростая работа…