Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов
Шрифт:
— Я тебе скажу, какой суд тебя ждет, Нилс. Суд пэров в Первой палате центра правосудия в Порт–о–Пленти.
Он вешает трубку. Несомненно, он обижен и разгневан. Надутый дурак. Меня точит беспокойство, я гадаю, не зашла ли слишком далеко, но это скоро проходит. Я знаю: он перезвонит. Потому что хочет убедить меня, будто все, что он натворил, окажется оправданно тем, что он надеется открыть. И потому еще, что у него только один кьюфон, а пара к нему — у меня. Потому что здесь, в глубокой пустой тьме межзвездного пространства, ему больше не с кем поговорить.
Для меня все это началось со звонка от одного из наших источников в полиции Порт–о–Пленти. Мне сообщили,
Был девятый час вечера. Я, как обычно, набрасывала памятки по работе на день, вполглаза смотря новости по телевизору. Отыскав пульт и выключив звук, я спросила:
— Под наблюдением?
— Похоже, мертвы. Номер, который они сняли, выгорел, и в нем два хрустящих уголька. Не хочется вас огорчать, но это факт. А информация есть информация, верно, даже если она нерадостная?
Я не стала терять времени, заверяя информатора, что положенную оплату он получит.
— Кто ведет дело?
— Закариас. Август Закариас. Он хороший полицейский, закрывает дел больше обычного. И к тому же из городской аристократии.
— Где мне его найти?
— Он еще на месте происшествия. Я слышал, там большая суета.
Мотель стоял на границе города, неподалеку от съезда к орбитальной трассе и от дороги, которая вела по заросшему колючками склону к промышленному кварталу. Фонари вдоль нее не горели, длинные производственные цеха жались к темной земле. И в конторе мотеля, и в номерах тоже было темно. Трансформатор силовой линии на опоре трещал и искрил. Я поставила машину за стайкой полицейских «Краузеров» и спутниковым фургоном местного канала новостей. Значком проложила путь за цепь копов, сдерживавших небольшую толпу напротив места происшествия, — за натянутую между двумя козлами ленту. Ко мне пытались прицепиться телерепортер с операторшей, но я от них отмахнулась. Я была взволнована и недовольна: три месяца скрупулезной следственной работы завершились неожиданным и неприятным образом, и я понятия не имела, как пойдут дела дальше.
Теплый воздух пропах углем и дымом с острой ноткой свежеразрезанного металла. Фары двух пожарных машин выхватывали из темноты L-образный ряд номеров, с двух сторон ограждавший парковку; мигалки бросали оранжевые блики на мокрый асфальт и крыши машин, Пожарные в тяжелой амуниции и желтых шлемах уже сворачивали шланги. На кабине одного пикапа устроился цыпленок, еще несколько топтались и поклевывали землю между столиками для пикника, расставленными на газончике у запущенного бассейна. Номер в коротком отрезке ряда был освещен переносными прожекторами: сильные лучи выхватывали из темноты почерневшие стены, струйку дыма, тянущуюся из дверного проема, и разбитые, закопченные стекла окон. Машина Джеймса Синглтона, древний «Фольксваген Фарадей», стояла перед пожарищем. Ветровое стекло тоже было разбито, с крыши слезла краска, а пластиковый щиток наполовину расплавился.
Полицейский из отдела убийств, Август Закариас, оказался высоким мужчиной лет пятидесяти или шестидесяти, с матовой темной кожей, с коротко подстриженными, запыленными на висках сединой черными волосами, в коричневом костюме со штанами в клетку, в начищенных до блеска коричневых «оксфордах» и в белой рубашке с желтым, как масло, шелковым галстуком. На шее у него болталась микропоровая маска. Подходя ко мне, он стянул выпачканные сажей виниловые перчатки и сказал, что, насколько он понимает, я у него это дело заберу. На указательном пальце правой руки у него было кольцо с печаткой: такие кольца с опаловой вставкой носили мужчины из «пятисот счастливых».
— С моей точки зрения, это вы вмешиваетесь в мое дело, — сказала я.
— Вы англичанка.
— Да, все обращают внимание.
— Вы
— Десять лет в столице.
— Лондонская полиция? Скотленд–Ярд?
— Новый Скотленд–Ярд.
— А потом перебрались сюда и поступили в полицию гиков.
— В полицию ООН, детектив Закариас, и сейчас работаю в отделе контроля за технологиями. Теперь, когда мы познакомились, не расскажете ли, что произошло?
Августа Закариаса отличала дружелюбная улыбка и непробиваемое самообладание человека, абсолютно уверенного в своей власти, но я по горькому опыту знала, что он обо мне думает: считает назойливой наглой чиновницей с дырой на месте чувства юмора и экраном, заменяющим душу, которая намерена отнять у него отличное двойное убийство и причинить уйму других неприятностей. А я не могла отделаться от мысли о том, сколько он заплатил за свой костюм от частного портного, за туфли ручной работы, за дорогой одеколон, и гадала, настоящий золотой «Ролекс» у него на руке или дешевая подделка, и вправду ли: н — простой работяга, который только и мечтает спихнуть дело и перейти к следующему, или же у него есть какие–то свои тайные соображения. Кроме Лычного соперничества между нашими службами, существовал тот простой факт, что полицию Порт–о–Пленти насквозь пронизала коррупция. Большинство патрульных брали отступное и взятки, а многие следователи и старшие офицеры были на прикорме у политиков, гангстеров или бизнесменов.
— Лично я из Лагоса, — сказал он. — Служил там в армии. А теперь — в отделе убийств. Вот оно–то, убийство, здесь и случилось. В номере погибли два человека, инспектор Дэвис, и кто–то должен за это ответить.
— Тела опознали?
— Вас интересует, те ли это молодые люди, которых вы ищете? Боюсь, что пока не могу подтвердить. Они сильно обгорели.
— Это машина Джейсона Синглтона. — сказала я.
— Зарегистрирована, безусловно, на него. И, по описаниям нескольких проживающих, убитый походил на мистера Синглтона. Высокий, светловолосый, немного старше двадцати, возможно, англичанин. Его друг был плотного сложения, с длинными черными волосами. Имел татуировки и американский акцент. Тоже лет двадцати с небольшим. Похож на второго вашего программиста, Эверетта Хью? Хотя зарегистрировались они как мистер Гейтс и мистер Джобс.
— Шуточки гиков.
— Не уверен, что они хотели пошутить. Вы обоих объявили в розыск. Осмелюсь спросить: за что?
— Я подозреваю, что они похитили у нанимателя код Старшей Культуры.
— Это, должно быть, у Мейера Лэнски…
— Вы быстро схватываете, детектив Закариас.
— Приходится, инспектор. За прошлый год в городе было совершено двести сорок одно явное убийство, не говоря о значительном количестве сомнительных смертей, несчастных случаев и похищений. Тридцать три процента дел мы закрыли. Муниципалитет и комиссариат полиции требуют повысить уровень раскрываемости. У нас в списке разыскиваемых уже девяносто восемь имен, а еще только апрель. Если я не закрою дело за пару дней, ему на смену придет новое. Итак, мальчики что–то украли у вашего нанимателя и спрятались здесь на время, пока не найдется покупатель, так?
— Будем друг с другом откровенны, детектив.
— Я тоже рассчитываю на откровенность.
— Честно говоря, я не хотела бы, чтобы вы трогали Мейера Лэнски. Он для нас важен.
— Причин услышать не надеюсь.
— Боюсь, что не услышите. Машину уже обыскали?
— И ничего не нашли. Ждем эвакуатор. В полицейском гараже, в стерильных условиях, ее осмотрят эксперты. Если вы себе не заберете.
— У нас нет нужного оборудования. Но кто–нибудь из наших людей будет присутствовать при осмотре и консультировать ваших техников. В комнате нашли компьютер или телефон?