Лучший иронический детектив
Шрифт:
— И для этого она должна была продать свою квартиру? — попыталась я догадаться. Других денег у Насти, похоже, не было.
Ермаков снисходительно улыбнулся.
— Знаете, какую прибыль ежемесячно приносил мой ресторан? Знали бы, не говорили. Продав квартиру, она бы не покрыла мои убытки. Квартирка у нее малюсенькая. За такую много не возьмешь. Это я сразу понял, как только пришел я к ней. Но не отступать же обратно? Начал я намекать на то, как нехорошо она поступила, пустив меня по миру. Хорошие девочки так не поступают. «Вот что мне теперь делать?» — спрашиваю ее. Она расчувствовалась, прощение начала просить, дать ей время подумать. У нее, дескать, есть друзья, к которым она может обратиться за помощью. Я ушел. Мирно, чинно,
— Владимир Иванович, это ведь не последняя была встреча с Настей.
— Нет, через несколько дней она позвонила и назначила встречу. Я ей поверил, пришел, думал, она собрала денег. А вы точно из посольства? — вдруг спросил он.
— Вам документы показать? — Я открыла сумку. — К сожалению, мой дипломатический паспорт в министерстве иностранных дел, — соврала я. — Надо продлить срок действия. Но у меня есть гражданский паспорт, — я протянула ему документ. — Вы, наверное, думаете, что нас к вам подослали испанские полицейские?
Как видно, я угадала. Ермаков, изучив мой паспорт, сличив фото с оригиналом, успокоился.
— Настя не деньги мне предложила, — продолжил он. — Да я бы у нее их и не взял. Когда она пришла, я ее не узнал, был зомбирован ее красотой. Вы бы видели, в каком виде она ко мне в «Авокадо» пожаловала. Волосы засаленные, стянутые на темени в какой-то несуразный пучок. Кофточка вязаная. Дублер Кати Пушкаревой из сериала «Не родись красивой». Ей богу! И дома она выглядела более чем просто: халатик ситцевый, на голове полотенце. Наверное, только вышла из душа. Я ведь ни одной ее передачи не видел, не знал, какой она может быть. А тут она появилась вся в белом. «Здравствуйте, я Настя Ольшанская». А я таращусь на нее и поверить не могу, что эта дива и та замухрышка — одно лицо.
— И что вам она предложила, если не деньги? — спросила я, боясь высказать свою догадку.
Алина хмыкнула, мол, чем еще может расплатиться девушка без денег, если не собой. Но ни я, ни Алина не угадали.
— Стать компаньоном, — ответил Ермаков.
— То есть?
— Она рассказала мне душещипательную историю о бабушке ее подруги, — Владимир повторил все, о чем мы неоднократно уже слышали. Однако я поняла, что о месте захоронении сокровищ Настя предусмотрительно ему умолчала. — Представляете, она попросила денег на поездку? Но обещала в скором времени вернуть деньги и покрыть все мои убытки. Разве мог я ей не дать? Наверное, я стал жертвой гипноза. Она говорила, что дело беспроигрышное. Надо только поехать и взять то, что, судя по дневнику, и зарыто неглубоко. Она мне совала под нос разные книги, вырезки из газет, распечатку из Интернета. Восемь веков господствовали в Испании арабы. Испания была богатым и развивающимся государством, казна халифа ломилась от золотых слитков и драгоценных камней, которые добывались, здесь в горах. Большой доход приносила торговля. Испания была связующим звеном между Европой и Азией. Но все изменилось. С севера начали теснить арабов испанцы. Гранада — последний оплот последнего халифа, надо сказать, самого богата эмирата на территории Испании. Кольцо так быстро сжималось вокруг Гранады, что халиф не успевал вывезти все сокровища. — Ермаков с упоением пересказывал историю испанского государства. — Настя была уверена, что мы найдем сокровища. И я ей верил. Изначально мы должны были ехать вместе. Я и путевки заказал.
«Не у нас, это точно», — подумала я.
— Но она раньше удрала, — с досадой выговорил Ермаков. — Тогда она в первый раз меня обманула. Потом позвонила, долго извинялась, попросила приехать, говорила, что наш уговор в силе. Я как последний лох ей опять поверил, приехал. Нашел ее в маленьком городишке, в ста километрах отсюда.
— А как вам она объяснила тот факт, что уехала
— Так и я сначала подумал, но она меня убедила в том, что ее отъезд случайность. Кто-то там из ее друзей отказался от поездки на горнолыжный курорт, и предложил вместо него лететь ей. Она подумала, что, переоформив чужой билет на себя, сможет сократить мои расходы. Прилетит в Испанию и позвонит мне, чтобы я продал ее билет. Она ведь и позвонила, но до этого я ее обыскался. Места себе не находил!
— Понятно, — сказала я, умолчав о том, как Настя приходила в наше агентство и слезно просила отправить ее в Испанию. — Скажите, а кто визами занимался? Вы сказали, что заказали путевки. Разве такое было возможно без Настиного паспорта?
— Я заказал путевки на чужие фамилии. У меня есть возможность сделать любые документы, — похвастался Ермаков. — Причем на настоящих бланках с настоящими печатями. — Сообразив, что сказал лишнего, Владимир пошел на попятную: — У многих же есть несколько загранпаспортов. И ничего, их за это не судят.
— Да, но паспорта, наверное, на одну фамилию.
— Хорошо, я виноват, но так надо было для дела. Сейчас мною интересуется налоговая и прочие организации. Меня могли бы не выпустить. Да и здесь лучше было бы не светиться родной фамилией. Настя сама мне посоветовала оформить билеты на чужие фамилии.
— Тем не менее, произошло то, чего вы боялись, — констатировала я. — Встретились вы с Насте в Гуадиксе, что потом?
— Мы встретились. Я ей устроил разборку, от души. По-моему я так на нее кричал, что она на меня обиделась. «Я как лучше хотела, а ты не бог весть что обо мне подумал!». И я опять ей поверил. Я голову из-за нее потерял, — вздохнул Владимир и добавил: — Это говорит о том, что я не мог ничего дурного причинить Насте.
Он явно хотел нас убедить в своем хорошем отношении к Ольшанской.
— Это ни о чем не говорит, — разочаровала его Алина.
— Не верите, ваше дело. Мы переехали в Гранаду, — обижено продолжил Ермаков. — Я снял номер. Мы начали ходить в Альгамбру, присматриваться, что к чему. Только здесь, в Гранаде Настя мне показала дневник с указанием места, где должны лежать сокровища.
— А сама она, не была на месте? Ольшанская прибыла в Испанию намного раньше вас. У нее была возможность побывать Альгамбре.
— Так ведь она с друзьями в горах была, — весьма искренне удивился Ермаков.
Я не стала разубеждать его в этом, про себя решив: «Пусть рассказывает. Начнет врать — поймем».
— И где, по-вашему, спрятаны сокровища?
— А их нет, — пожал плечами Ермаков.
— Как так нет? Зачем вы тогда забрались ночью в Альгамбру? Будете опять рассказывать о том, как накануне напились?
— Видите ли, в дневнике было написано, что сокровища лежат под одной из плит, которая лежит у колонны. Колонна должна стоять у восточной стены дворика и быть последней, на которую упадет тень заходящего солнца. Еще в обязательном порядке в дворике должна быть водная гладь.
— Фонтан?
— Почему фонтан? — переспросил Владимир. — Не обязательно.
— И на какое место указывают эти ориентиры?
— Здесь мы разошлись во мнениях. Настя настаивала на Львином дворике, я — на Миртовом. Если бы сокровища были, то они были бы зарыты в Миртовом!
— Хотелось бы услышать ваши рассуждения, если таковые, конечно, имелись.
— Настины рассуждала так: в Львином дворике есть фонтан и колонны по периметру. То есть, какая-то колонна да попадает последней в тень. К тому же в этом месте протекала частная жизнь гранадских султанов, и это обстоятельство придавало дворику более камерный, интимный, что ли, характер. Вот, к примеру, почему большинство женщин прячет деньги в стопках с постельным бельем? Да потому, что они считают, что вору будет неловко рыскать в чужом белье. Глупость? Глупость, но именно так поступают сорок процентов женщин. Очевидно, Настя не исключение, — он мило хихикнул.