Луна 84
Шрифт:
Стоун заражается смехом Хадира.
— Но нельзя забывать о репутации. Тебя выбрал клуб. Ты обязан устроить зрелище.
— То же правило, что и с боями?
— Ага. Если ты решил стать лучшим в этом месяце, если ты работаешь ради того, чтобы попасть в объятия любимой, или просто хочешь попытать удачу, прийти вторым или третьим, помни с самого начала, что толпа ждет от тебя прыжок. Это важно. Это твоя репутация. Всё на кону. Либо уничтожишь…
— Либо она взлетит, — продолжает мысль Стоун.
Определенно — ему не
Во время Терок Павел чаще всего остается в камере, но если и выходит, то, по словам Хадира, занимает место где-нибудь в углу, на территории безбилетников. Прямо как Бен. Если Дикарь встает, заключенные сразу считывают этот сигнал и, будто вода, расступаются.
Стоун после всех историй уже не пытается его понять. Дикарь просто существует, как существует «Мункейдж». Это данность, с которой придется смириться. Смириться и держаться подальше — отличное решение проблемы.
Приободренный триста третий заключенный колонии поднимается по лестнице. Это его седьмой день здесь, пять из которых он провел в медпункте без сознания. Начало было не очень, но завершение недели вполне себе удачное. И самое главное — у него появилась цель: стать частью этого организма, стать кислородом, бегущим по венам, обеспечивая жизнедеятельность своего нового дома.
Шанс все изменить
Запах горючего Стоуна давно не беспокоит. Он привык и к нему, и к тусклому солнцу, которое еле пробивается сквозь сгустки выхлопных газов, плотно окутывающих Чикаго. Его заставляет проснуться не будильник, а нервирующее оповещение о звонке из динамиков стационарного компьютера. На смартфон он давно не реагирует. Приняв сидячее положение, смотрит на захламленную тумбочку. Лениво тянется к ней и поднимает упавшие электронные часы. Щурится, чтобы разглядеть время. 11:47. Резкий звук очередного сообщения нарушает спокойствие.
«Да чтоб тебя…»
Скатывается с дивана. Почесывая зад, пытается вглядеться в небо через маленькое окошко. Без шансов. Над Чикаго словно образовался плотный купол из туч и дыма. Встает на ноги. Подходит к окну и видит мир, полный желтых оттенков. Окидывает взглядом комнату в поисках штанов. Апрель — не тот месяц, чтобы разгуливать по дому в трусах, потому что отопление подается с учетом метеопрогнозов. Сегодня обещали теплый день, но он не теплый — по крайней мере не для Стоуна. Если отопление и включили, то он этого не чувствует. Сюда, в промышленную зону, вряд ли в ближайший месяц кто-нибудь сунется, чтобы проверить, что не так, и уж тем более — проводить какие-то ремонтные работы.
Компьютер не оставляет попыток привлечь внимание Стоуна, теперь
— Ари, доброе утро… Или уже обед. Включи комп.
Признав окончательную и бесповоротную пропажу штанов, он идет к столу. На спинке кресла висит свитер с колючим высоким воротником. Садясь на стул, Стоун одновременно натягивает его.
Нащупав что-то под задом, он достает пустую упаковку из-под чипсов и неожиданно свои джинсы. Надевает их, пока компьютер включается. Неприятный привкус во рту. Лень идти чистить зубы. Стоун находит жвачку на столе среди сотни ненужных предметов и закидывает ее в рот.
— Приветствую, Суперлучший хакер в мире, — произносит женский электронный голос. — Подключиться к сети?
— Ага.
— Степень защищенности?
— Давай чуть выше среднего.
— Сделано.
— А что с погодой?
— А что с ней?
— Как-то мрачно.
— Как вся твоя жизнь… — звучит голос известного злодея из кино.
— Очень смешно. Был дождь?
— Нет. Но, судя по всему, скоро будет.
— Ну ладно, давай, подними мне настроение. Как там индекс TGT? — обращается он в пустоту, прислонившись лбом к столу.
— Упал на пять процентов.
— Супер… Я все еще в плюсе?
— Да, но прогноз неблагоприятный. Есть предположения, что глава операционного отдела TGT уйдет в отставку ближе к вечеру. Если они подтвердятся, то падение составит от десяти до двенадцати процентов только до конца дня.
— Это много.
— Так точно, Дэниел. Вывести?
— Черт возьми… Да, — отвечает он, помедлив. Стоун разглядывает горящий красным огонек. — Давай. Вообще, сними с торгов. Заморозим на внешнем. Давно это?
— Что?
Стоун смотрит на миниатюрную камеру в углу под потолком. Машет ей, будто привлекая внимание, и показывает пальцем на лампочку.
— Вот это.
— У тебя два непринятых видеосообщения.
— Я вижу. От кого?
— Эйджи Сакубара.
— Начинается. — Стоун, морщась, потирает лоб. — Ну давай.
На экране появляется проигрыватель. «Сообщение № 1».
— Воспроизвести, — командует Стоун.
Эйджи, азиат двадцати лет, захватывает пространство монитора.
— Просыпайся, ленивый засранец! — кричит Эйджи. — Быстрее! У меня просто убийственная новость! В плохом смысле. Не знаю, что и сказать. Позвони мне с закрытого, как только увидишь это сообщение. Хотя есть ли в этом смысл…
— Есть, — звучит откуда-то со стороны.
— Мы здесь с Антоном. В общем, жду!
— Конец, — комментирует Ари.
— Что у вас там такое? — задается вопросом Стоун. — Давай второе.
На экране опять тот же парень.
— Просыпайся, мать твою! Нас разбили! Это шах и мат! — Эйджи бушует.