Лунная опера (сборник)
Шрифт:
– В Китае такая красота, с чего бы это нашей девушке и вдруг бежать на Луну?
Когда директор труппы услышал это, взгляд его потемнел, по всему телу выступили мурашки. Так «Побег на Луну» и сошел с дистанции.
Строго говоря, позже благодаря Сяо Яньцю эта пьеса обрела популярность, но в то же самое время она не лучшим образом отразилась на судьбе девушки. Бывает, что судьбы пьес и исполнителей связаны друг с другом, в театральной среде такое не редкость. Однако на дворе уже стоял тысяча девятьсот семьдесят девятый год. Сяо Яньцю на тот момент исполнилось только девятнадцать, в театральной труппе ее единодушно считали талантливой молодой актрисой. Девятнадцатилетняя Яньцю была прирожденной классической трагедийной героиней, движения ее глаз, переливы голоса, дикция, неповторимый тембр вкупе с техникой владения струящимися рукавами [24] создавали достоверный драматический образ, который превосходно отражал муки и несчастья предков за последние пять тысяч лет, такой неизбывной печали и полной отстраненности была она преисполнена. Первый актерский опыт Сяо Яньцю получила в пятнадцать лет, когда ее пригласили
Но вернемся к семьдесят девятому году, когда состоялось второе явление спектакля «Побег на Луну». Во время этой пробной постановки, едва Сяо Яньцю запела вводную арию даобань [25] , весь зал тут же погрузился в полную тишину. Возвратившийся к работе старый директор труппы издалека оценил Сяо Яньцю, пробормотав себе под нос:
– Эта девочка еще в утробе хлебнула горечи, ее судьба будет напоминать непостоянство длинных рукавов от наряда цинъи [26] .
Директор был матерым специалистом, который долгое время проработал в театральных студиях, его слова прозвучали как пророчество. Девятнадцатилетняя Сяо Яньцю тотчас получила основную роль главной героини Чанъэ. На запасную роль взяли актрису из своей же труппы, ею стала популярная на тот момент исполнительница амплуа цинъи Ли Сюэфэнь. Несколько лет назад Ли Сюэфэнь успешно проявила себя в спектакле «Кукушкина гора», где исполнила роль воинственной героини Кэ Сян, в результате чего полноправно добилась триумфа. Но в таком вопросе, как выбор ее в качестве основной или запасной исполнительницы, Сюэфэнь проявила тактичность и великодушие, характерные для состоявшейся актрисы. Выступая на совещании, она сказала:
– Ради будущего нашего коллектива, мне бы хотелось выступить наставницей и бескорыстно передать свой сценический опыт Сяо Яньцю, которая станет достойной преемницей.
Сяо Яньцю со слезами на глазах присоединилась к аплодисментам. Спектакль «Побег на Луну» благодаря Сяо Яньцю получил известность. Их труппа постоянно выступала с гастролями в разных местах, так что «Побег на Луну» во всей провинции стал сенсацией театральной жизни. Там, где успел пройти спектакль, пожилые театралы сравнивали его с тем, что видели раньше, а молодежь с интересом обсуждала костюмы. В кругах литературы и искусства, «равно как и на всех других фронтах», приветствовали их «второе рождение». «Побег на Луну» обрел славу и совершенно естественно, что вместе с ним на гребне волны оказалась и современная Чанъэ, Сяо Яньцю. Один известный генерал и каллиграф после просмотра «Побега на Луну» преисполнился такой гордости, что в энергичной возвышенной манере переделал, словно отчеканил, известное стихотворение маршала Е Цзяньина в такие строки:
Как на войне не терпит боязни атака,
Так и актер несгибаем, шлифуя свое мастерство,
В саду Лиюань [27] есть трудности, но, однако,
В упорной борьбе их всегда одолеть суждено.
Под этим он добавил каллиграфическую подпись: «Приложим все свои силы совместно с младшим товарищем Яньцю». Генерал пригласил Сяо Яньцю в свой дом, где, поделившись разбуженными воспоминаниями о прошлом, лично вручил ей в руки каллиграфический свиток.
Кто же мог предвидеть, что «младший товарищ Яньцю» собственноручно уничтожит свое будущее. Как позже заметил один старый актер, на самом деле вообще не следовало ставить эту пьесу. У спектаклей, как и у людей, есть своя судьба. «Побег на Луну» нес на себе слишком большой груз женской негативной энергии, подавить которую было бы под силу только активному мужскому персонажу из амплуа тунчуй хуалянь [28] . Тогда уж и главного героя Хоу И следовало воплощать в отрицательном амплуа хуалянь, сюйшэн [29] был здесь неуместен. Имело смысл даже обратиться в другую театральную труппу, чтобы позаимствовать актера в необходимом амплуа. Если бы они соблюли все нюансы, то в их коллективе не произошла бы такая трагедия и Сяо Яньцю никогда бы не совершила свой ужасный поступок.
В тот день, когда они приехали со спектаклем в танковую дивизию, стоял большой мороз. Ли Сюэфэнь попросилась выступить вместо Сяо Яньцю. По правде говоря, ее просьба выглядела вполне безобидно, в конце концов, она была запасной исполнительницей роли Чанъэ. Однако Сяо Яньцю не знала чувства меры, и после того, как состоялась премьера «Побега на Луну», она единолично захватила роль, не допуская никого в свои владения. У ее героини Чанъэ было большое количество арий, исполнение отличалось сложными элементами, но Сяо Яньцю обычно повторяла, что она «молодая», для нее это «не проблема», что «цинъи по сложности далеко до амплуа даомадань [30] », что для нее все это «по силам». По правде говоря, все уже давно заметили, что хмурая и тихая Сяо Яньцю оказалась ненасытной, желая безраздельно пользоваться благами. У этой девочки начало расти стремление к славе и деньгам, она все время думала о том, как ей обойти Ли Сюэфэнь. Но никто не знал, что сказать: стоило руководству обратиться к ней, как ее милое личико приобретало цвет свиной печенки. Сяо Яньцю оказалась жестокой, она могла на все решиться. Так что руководству ничего не оставалось, кроме как наставлять Ли Сюэфэнь и говорить, чтобы она «лучше направляла молодежь», «оказывала молодым больше поддержки». Итак, в тот раз у Ли Сюэфэнь имелась вполне объяснимая причина для исполнения роли
Этим вечером Ли Сюэфэнь покорила всех солдат танковой дивизии. В облике Чанъэ они увидели отблеск Кэ Сян, с той лишь разницей, что знакомая им Кэ Сян носила восьмиугольную кепку, соломенные сандалии, пистолет и имела грозный воинственный вид, а сегодня они увидели свою Кэ Сян, облаченную в древнее платье. Мощный голос Ли Сюэфэнь отличался чистотой и размахом, свою мощь и полет он приобрел в результате более чем десятилетних тренировок, благодаря чему у Ли Сюэфэнь уже выработалась самобытная манера исполнения, так называемый стиль Ли. По этой причине, выступая на сцене, Ли Сюэфэнь успешно создала целый ряд выдающихся женских образов. В ее воплощениях зритель мог увидеть то женщин-бойцов, воодушевленно идущих на смерть, то отважных и дерзких женщин-ополченок, то гордых и устремленных девушек из числа образованной молодежи, то не уступающих мужчинам женщин-секретарей партийных ячеек. Этим вечером Ли Сюэфэнь в полной мере продемонстрировала свой сильный голос, все бойцы ей дружно рукоплескали, их сильные, слаженные аплодисменты напоминали строевой шаг во время смотровых парадов. А вот Сяо Яньцю осталась без внимания. Между тем к тому времени, как окончилась первая половина спектакля, Сяо Яньцю, накинув на плечи армейское пальто, уже находилась за кулисами, бесстрастно наблюдая за игрой Ли Сюэфэнь. Никто не заметил Сяо Яньцю, соответственно, никто не заметил ее недоброго взгляда. А роковое событие уже приблизилось вплотную, словно колпаком накрыв и Сяо Яньцю, и Ли Сюэфэнь. Спектакль «Побег на Луну» окончился. После пятого выхода на бис Ли Сюэфэнь наконец ушла за кулисы, ее переполняли эмоции, она просто светилась от счастья. Именно в этот миг Ли Сюэфэнь и столкнулась с Сяо Яньцю, лицом к лицу встретились лед и пламень. Увидев взгляд Сяо Яньцю, Ли Сюэфэнь поспешила его нейтрализовать. Взяв Сяо Яньцю за обе руки, она спросила:
– Яньцю, ты смотрела с самого начала?
– Да, – ответила та.
– Ну и как, сносно?
Сяо Яньцю не ответила. Пока они так общались, к ним подошла целая толпа народу, тотчас окружив их со всех сторон. Сбрасывая с себя армейское пальто, Ли Сюэфэнь, продолжала:
– Яньцю, я как раз хотела с тобой кое-что обсудить. Послушай, а что, если этот кусочек из арии нам исполнить вот так, тебе не кажется, что так будет получше? Вот послушай-ка.
Ли Сюэфэнь тут же сложила пальцы в виде цветка орхидеи и, подняв брови, пропела отрывок. Все артисты понимают, что их коллеги являются потенциальными противниками, это относится даже к мастерам-наставникам. «Уж лучше обучать второстепенному, чем существенному, а обучая существенному – не сообщать главного». Но Ли Сюэфэнь не следовала этой истине. Она одним махом выложила все нюансы своего пения перед Сяо Яньцю. Сяо Яньцю не проронила ни звука, глядя на Ли Сюэфэнь. Народ, окруживший женщин, молча смотрел на этих представительниц двух поколений актрис, выступавших в амплуа цинъи. Одна из них отличалась высоким нравом и художественным мастерством, в то время как другая, казалось, проявляла скромность и любознательность. Свидетелями этой трогательной сцены оказались очень многие. Однако уже в следующую секунду Сяо Яньцю изменилась в лице, явно выказывая свое пренебрежение. Это не скрылось от глаз присутствующих. Норов у этой девочки Яньцю был бунтарский, и ладно бы она держала его при себе, так нет же, ее возмущение читалось даже во взгляде. Но Ли Сюэфэнь ничего этого не заметила и, закончив петь, начала у нее допытываться:
– Ну, что, если спеть так? Все-таки мы изображаем труженицу из старого общества, наверное, показать ее так будет гораздо лучше.
Сяо Яньцю не спускала глаз с Ли Сюэфэнь, казалось, что она не может найтись с ответом. Наконец, перебив Ли Сюэфэнь, она с улыбкой сказала:
– Прекрасно, только сегодня ты забыла взять два предмета от своего костюма.
Услышав это, Ли Сюэфэнь, стушевавшись, ощупала свое платье, головной убор и поспешно спросила:
– А что я забыла?
Выдержав паузу, Сяо Яньцю сказала:
– Соломенные сандалии и пистолет.
Все просто опешили, как и Ли Сюэфэнь, они прекрасно поняли намек. У Яньцю отсутствовало всякое чувство такта, в душе ты думай что хочешь, но в словах-то следует быть сдержанным! Сяо Яньцю с легкой улыбкой наблюдала, как Ли Сюэфэнь постепенно начала терять свой вдохновенный пыл. Неожиданно та громко сказала:
– Ты посмотри на себя, ну какая из тебя Чанъэ?
Вздорная тварь, лиса-оборотень, дура набитая!
Приподнявшись на цыпочки, Ли Сюэфэнь распалялась все сильнее. А вот Сяо Яньцю несколько примолкла. Ее словно чем-то шарахнуло, ноздри ее нервно задвигались, глаза блеснули холодом. Как раз в это время появился кто-то из рабочего персонала с чашкой кипятка, который предназначался Ли Сюэфэнь для согрева рук. Тут Сяо Яньцю спонтанно перехватила глазурованную чашку и резко выплеснула ее содержимое прямо в лицо Ли Сюэфэнь.
За кулисами словно разворошили осиное гнездо. Сяо Яньцю осталась стоять как вкопанная на прежнем месте, наблюдая, как перед ней непрерывным потоком носятся люди, в ушах ее без конца звучал суетливый топот ног. Гул от беготни сначала удалился за пределы сцены в коридор, потом дальше, пока наконец его не заглушил шум машины вдали. В мгновение ока за кулисами все опустело, коридор казался совсем заброшенным и напоминал дорогу, ведущую к Луне. Простояв достаточно долго на своем месте, Сяо Яньцю побрела по пустынному коридору в гримерку. Там она остановилась перед зеркалом и испуганно уставилась на свое отражение. Только сейчас до Сяо Яньцю наконец дошло, что же она натворила. Растерянно глядя на свои руки, она плюхнулась на табуретку.