Лунная Заводь
Шрифт:
Хочу.
Его уши услышали ее слова, но мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы разобрать их смысл.
— Если ты предпочитаешь остаться…
— Нет. — Он прошел по причалу и сел в лодку. Он должен был придумать какой-нибудь способ, чтобы она не заставала его врасплох.
Сериза замялась.
— Клара, с первыми лучами солнца ты тоже должна прийти в главный дом.
— Не говори глупостей. — Клара скрестила руки на груди.
— У «Руки» есть следопыт, — сказала Сериза. — Он может последовать
— «Рука» хочет тебя, а не нас.
— Здесь небезопасно.
Клара вздернула подбородок.
— Ты можешь быть главной в семье, и если бы Уро не спал, он бы тебя послушал, но он спит, а я не собираюсь подчиняться приказам таких, как ты, в моем собственном доме. Иди своей дорогой.
Сериза стиснула зубы и забралась в лодку. Гнев волнами накатывал на нее. Она тронула поводья, и ролпи рванула вперед, таща их через пруд.
— Почему ты ей не нравишься? — спросил Уильям.
Сериза вздохнула.
— Из-за моего деда. Он пришел из Зачарованного. Он был очень умным человеком. Он учил меня и всех моих кузенов. У нас в Трясине нет нормальной школы. Некоторые даже читать не умеют. Но у нашей семьи был дедушка. Мы знаем кое-что, чего не знает большинство Эджеров, и это делает нас другими.
— Например, что?
Сериза перешла на галльский.
— Например, говорить на других языках. Например, знать основы магических теорий.
— Любой может выучить другой язык, — сказал ей Уильям по-галльски. — Это нетрудно.
Она вгляделась в его лицо.
— Вы полны сюрпризов, лорд Билл. Я думала, ты адрианглиец.
— Так и есть.
— У твоего галльского нет акцента.
Он наложил густой прибрежный акцент поверх галльских слов.
— Так лучше, мадемуазель?
Она моргнула своими огромными глазами, и он перешел на более грубый северный диалект.
— Я тоже умею охотиться на пушнину.
— Как ты это делаешь?
— У меня достаточно хорошая память, — ответил он ей на изысканном аристократическом галльском языке.
Она ответила в той же манере.
— Я в этом не сомневаюсь.
Ее дед, должно быть, был аристократом и тоже с востока. Она протягивала свою букву «а». Уильям отложил это на потом.
— Это действительно впечатляет, — сказала она.
Ха! Он ломал кости, убил измененного человека, носил ее двоюродного брата-носорога, а она и глазом не моргнула. Но в тот момент, когда он произнес два слова на другом языке, она решила оказаться под впечатлением.
Сериза снова перешла на адрианглийский.
— Людям вроде Клары
Она слышала их разговор. Уильям покачал головой. У него была миссия, которую он должен был выполнить, и если он сейчас уйдет, то никогда больше не увидит ее.
— Я сказал, что поеду с тобой. Если я этого не сделаю, кто защитит тебя?
Ее губы слегка изогнулись.
— Ты же видел, как я сражалась. Неужели вы думаете, что я нуждаюсь в защите, лорд Билл?
— Ты хороша. Но «Рука» опасна, и на их стороне большая численность. — Он ждал, что она ощетинится, но она этого не сделала. — Кроме того, ты мой проездной билет в безопасный, теплый дом, где сухо, и где меня могут накормить горячей едой. Я должен заботиться о тебе, иначе у меня никогда больше не будет приличной еды.
Сериза откинула голову назад и тихо рассмеялась.
— Я еще сделаю из тебя Эджера, пока все это не закончится.
Ему нравилось, как она смеется, когда ее волосы падают набок, а глаза горят. Уильям отвел взгляд, пока не наделал глупостей.
— У тебя есть план насчет снайпера?
Она кивнула на труп.
— Я думаю, мы должны позволить мертвецу сделать всю работу.
Уильям взглянул на охотника и оскалил зубы на труп.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ДВЕРЬ бесшумно открылась под давлением руки Паука, впуская его в теплицу. Пятьдесят футов стекла прикрывали узкую полоску земли, разделенную тропинкой надвое. Днем теплицу заливал солнечный свет, но теперь только слабое оранжевое сияние магических ламп питало зелень. Предыдущий владелец особняка использовал теплицу, чтобы выманивать огурцы из болотной почвы, он был бы потрясен, обнаружив странности, которые заполнили ее сейчас.
Паук оглядел две грядки растений и заметил уродливую фигуру Посада, сгорбившегося у корней верника на середине тропинки. Рядом с ним стояло большое ведро и тачка.
Паук зашагал к садовнику, гравий захрустел у него под ногами. Посад опустил свою маленькую, почти женскую левую руку в ведро и добавил горсть черного маслянистого удобрения в почву вокруг корней молодого дерева. Прозрачно-голубое, оно достигало семи футов в высоту, раскидывая идеально сформированные безлистные ветви.
Голубые ветви склонились к Пауку. Робко, как застенчивый ребенок, одна коснулась его плеча. Он протянул руку, и ветви ткнулись носом в его ладонь.
Он вытащил из тачки мешок с кормом и протянул дереву горсть зернистого серого порошка. Маленькая ветка задела его, зачерпнув порошок крошечными щелочками в коре. Ее собратья потянулись к его ладони, и все дерево наклонилось ближе к пище.