Лягушка-путешественница. Часть 2
Шрифт:
– Ах, госпожа, - с сожалением вздохнула Риата.
– В Фарнии, наверное, нет никакой канализации. Вдруг кто-нибудь решит вылить ночной горшок в окно? Для таких мест лучше взять плотную накидку, чтобы сразу не промокнуть.
Паули возмущённо фыркнула.
– Чего же они тогда так гордятся, эти арнаки, если даже дерьмо перед дверью выбрасывают?
– Не везде так!
– заступилась за хозяев рабыня.
– Посмотрю я, что будет, когда ты увидишь Канакерн, Обию или великий Радл!
– Не спорьте!
– поморщилась Ника.
– Риата
И подумала: "Жаль, в плаще ходить нельзя. Не поймут".
Первый раз увидев её в платье и накидке, капитан, вскинув брови, удивлённо покачал головой.
– Эта одежда ещё больше красит вас, госпожа Юлиса. Вы по-прежнему подобны богине. Только не охотнице Анаид, а прекрасной Диоле.
– Благодарю за добрые слова, господин Картен, - девушка постаралась улыбнуться как можно любезнее.
– А вот слушая вас, трудно определить, кто вы.
– Почему?
– усмехнулся собеседник.
– Временами вы кажетесь вдохновенным мореходом, - Ника чуть склонила голову на бок.
– А иногда - искусным поэтом.
Польщённый мужчина улыбнулся.
Паули аккуратно обшила края накидок. Края одежды свободных людей не должны трепаться. Это считалось дурным тоном. Риате головной убор не полагался. Только если пойдёт дождь, или будет очень холодно.
Земля на горизонте постепенно менялась. Поросшая лесом равнина, лениво убегавшая к горизонту, уступала место столь же зелёным холмам, которые делались всё выше и круче по мере продвижения к югу.
Сравнив очертания берегов с картой, мореход уверенно заявил, что уже на следующий день они войдут в гавань Фарнии. Как ни ждала пассажирка этих слов, но после них сердце встрепенулось и словно ухнуло куда-то вниз живота.
"И чего бояться?
– раздражённо убеждала себя девушка, не в силах понять, откуда взялся этот странный, иррациональный страх.
– На волков охотилась - не дрожала, людей убивала, а тут какой-то задрипанный городишко! Мало ли ты их в своей жизни видела? Уймись, дура, успокойся!"
Сеанс самодеятельной психотерапии помог. Ника смогла вернуть способность более-менее здраво рассуждать и адекватно оценивать ситуацию. Но ночью всё равно долго ворочалась, прежде чем забыться тревожным, беспокойным сном.
Зато утром все страхи куда-то делись, и девушка вновь чувствовала себя бодрой, решительной, готовой к новым опасным приключениям. Ну, по крайней мере, ей так казалось.
Ника в очередной раз рассмотрела себя в зеркальце, остро жалея, что под руками нет хорошего набора косметики. Вроде того, что когда-то подарил ей Сема Гришин - партнёр по танцам, лучший друг, почти возлюбленный и предатель. Воспоминания больно стегнули по душе. Прогоняя их, девушка тряхнула головой и критически оглядела своих спутниц. Хотя фасон платья Паули несколько отличался от местного, оно все же не так бросалось в глаза, как её цветастая накидка. Но тут уж пришлось пойти навстречу служанке, которой хотелось именно такой платок.
Стоя за спиной гантки,
– Найдём в Фарнии кузнеца и избавим тебя от этой... гадости!
– раздражённо буркнула Ника.
– Прежний хозяин наказал меня за строптивость, - вздохнула невольница.
– А раньше я носила только табличку на шнурке, как все послушные рабы.
– Что-то я не замечала у Милима ничего такого, - недоверчиво проворчала госпожа.
– Вы просто не присматривались, госпожа, - пояснила Риата.
– Здесь на корабле он её под хитоном прячет. Но на берегу обязан выставить всем на обозрение. Иначе, его хозяина могут заставить заплатить штраф.
– Хорошо, - неохотно согласилась Ника.
– Куплю я тебе такую табличку. А ошейник все равно уберём!
– Спасибо, добрая госпожа, - с поклоном поблагодарила женщина, тут же предупредив.
– Только пусть кузнец выбьет на ней ваше имя.
Она хотела ещё что-то сказать. Но тут капитан негромко произнёс:
– А вот и Фарния.
Не глядя сунув ярко начищенный медный кружок Риате, девушка тут же стала шарить глазами по берегу. Высокие холмы с крутыми склонами, какие-то пустоши... И ничего похожего на город!
– Где, господин Картен?
– не выдержав, переспросила Ника, и в её голосе помимо воли прозвучала обида разочарованного ребёнка.
– Гору с двумя вершинами видите?
– терпеливо со снисходительной улыбкой спросил мореход.
– Теперь смотрите туда. У самого моря.
– Мдя, - только и смогла пробормотать пассажирка, рассмотрев невысокие каменные стены с массивными круглыми башнями, окружавшими скопище разнокалиберных домиков: "Если это город, то что же они называют "деревней"?"
Хотя, возможно, местные не видели особой разницы между этими видами поселений? Потому что, судя по аккуратным прямоугольникам, зеленевшим на склонах холмов, жители Фарнии активно занимались ещё и сельским хозяйством.
Вдоль обращённой к морю стены расположился базар с короткими рядами навесов и порт, состоящий из двух причалов с выстроившимися вдоль них плавсредствами разнообразных форм и размеров, а так же длинных каменных складов под камышовыми крышами. На берегу сушились длинные рыбацкие сети.
Появление нового корабля не могло не привлечь к себе внимание. По мере его приближения люди на пристани и на притулившихся возле неё судах бросали свои дела, возбуждённо переговаривались, показывая рукой в сторону моря.
Судя по тому, как грязно выругался сквозь стиснутые зубы капитан, Ника поняла, что он тоже сильно волнуется.
Девушка заметила, как один, то ли грузчик, то ли матрос, подбежав к двум оживлённо беседовавшим мужчинам, с поклоном показал на их корабль. Здоровый мужик в меховой безрукавке досадливо отмахнулся. А вот второй, толстенький дядечка в длинном хитоне и полосатом плаще, резко оборвав разговор, уставился на судно Картена, прикрыв ладонью глаза.