Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
Заклинатели сражались друг с другом, не заботясь о том, что их окружало. Столкновение их духовной энергии с энергией природы стало одной из причин беспорядков. За внезапными пожарами следовали внезапные наводнения, под палящим солнцем лежал свежий снег, и среди этой сияющей белизны цвели нежные летние цветы, вынужденные распуститься раньше времени. И они и осенние сверчки беспомощно смотрели друг на друга, совершенно не понимая, что происходит.
Безумие длилось несколько дней и пролилось на мир гневом небес. Яростная молния ударила в Платформу
Казалось, это событие положило начало хаосу, поглотившему и тех, кто следовал по истинному пути и темных заклинателей. Старый порядок рушился на глазах.
Бянь Сюй не стал здесь задерживаться. Покинув Платформу Бессмертных, он немедленно возвратился в зал Черной черепахи, а затем объявил, что уходит в уединение. Он отказывал всем, кто просил у него аудиенции.
Владыки горы Белого тигра и вовсе нигде не было видно. И не важно, шла ли речь о тайном расследовании инцидента на Южных окраинах или об инциденте на Платформе Бессмертных. Все, что он сделал, это послал туда кучку своих учеников и одного из старейшин, чтобы послушать о бедах «черепашьего сына»1. Со временем поползли слухи, что владыка горы Белого тигра не появлялся потому, что уже давно был мертв.
1 ??? (guierzi) – черепаший сын, то же, что и сукин сын. Ублюдок.
Четверо Святых, охранявших четыре стороны света, подобно четырем небесным столпам, пали в безмолвие. С их печальным уходом, казалось, ушли и спокойные времена.
Мир погружался в хаос, все, будь то заклинатели или смертные, дрожали от страха.
Большие города и пышные празднества превратились в прекрасные, высеченные на льду, барельефы. Пролей на них кипяток, и они исчезнут.
Однако Чэн Цяня все это мало волновало.
В тот день он покинул Платформу Бессмертных вместе с Тан Чжэнем. Они нашли приют в простой гостинице у подножия горы Шичжоу. Чэн Цянь впервые увидел, что бывает, когда духовная энергия восстает против своего хозяина.
Когда началось ответная реакция, у Янь Чжэнмина на лбу вздулись синие вены. Казалось, что они вот-вот прорвут кожу. Он случайно зацепился рукой за край каменного ложа, и из горла юноши вырвался слабый стон. Каменное ложе толщиной в половину его ладони превратилось в груду каменной крошки.
— Дети, оставайтесь снаружи. Это не шутки. Тот, кто еще не сформировал свой изначальный дух, тоже должен держаться подальше… Ай! — громко произнес Тан Чжэнь.
Прежде чем он успел договорить, из тела Янь Чжэнмина вырвалась невероятно мощная аура меча. Она несла в себе холод и мощь «Божественного Царства». Никто не смог бы долго выносить такую силу.
Задыхаясь, Тан Чжэнь повалился на спину и прижал ладонь к тяжело вздымавшейся груди.
Вся гостиница ходила ходуном, казалось, она вот-вот рухнет. Со стороны одной из колонн раздался громкий треск. Аура меча лишь слегка коснулась ее, но в дереве уже образовалась глубокая дыра.
Тан Чжэнь схватил
— Я не могу оставаться здесь. У меня не хватит сил справиться с ним, так что теперь все зависит от тебя. Ты не должен позволить его духовной энергии просочиться наружу. В противном случае не только его тело не выдержит полученных ран, но и все в радиусе нескольких сотен ли будет разрушено! Никто не сможет этого избежать!
Чэн Цянь немедленно сосредоточился. Он собрал всю свою духовную энергию, накрывая гостиницу невидимой сетью, чтобы запереть внутри ауру меча Янь Чжэнмина.
Однако он сам только и умел, что сражаться и убивать. Он никогда раньше никого не лечил и не оказывал помощи другому человеку. Кроме того, его разум постоянно подвергался бессознательным атакам, в то время как он сам должен был заботиться о том, чтобы не усугубить травмы Янь Чжэнмина. Обе стороны оказались в тупике. Прошло не так уж много времени, но на висках Чэн Цяня уже выступил пот.
Янь Чжэнмин лежал на каменном ложе, будто только что пережил казнь тысячи порезов. Силы покинули его. Юноша не мог издать ни звука.
Казалось, он больше не спал, но его взгляд был рассеянным, его разум боролся до последнего. Он никак не мог понять, где находится. Его сведенные судорогой руки тщетно хватались за воздух. В конце концов, он истратил все свои силы, и лишь кончики его пальцев слегка подрагивали. Бескровные губы Янь Чжэнмина слабо шевельнулись, словно он хотел позвать: «Сяо Цянь».
Тан Чжэнь начертил в воздухе сложное заклинание, и Чэн Цянь тут же ощутил порыв свежего ветерка, по коже пронесся поток теплой воды. Когда он коснулся ран и синяков юноши, они тут же зажили.
Приятный ветерок прошел мимо, избегая Янь Чжэнмина. Янь Чжэнмин слегка пошевелился. Его дыхание стало более явным, и он, казалось, начал приходить в себя. Лицо Тан Чжэня мгновенно побледнело, будто он только что умер еще раз.
Видя, что Янь Чжэнмин в сознании, Тан Чжэнь поспешно произнес:
— Глава клана Янь, пожалуйста, обуздай свою ауру меча!
Янь Чжэнмин слышал его, но ничего не мог сделать, даже если бы захотел. Он чувствовал себя так, словно каждый цунь его тела был исполосован острыми лезвиями, он смутно подумал: «Учитель, тренироваться с мечом так больно. Я больше не хочу этого делать».
Холодный пот выступил у него на висках, и Тан Чжэнь повернулся к Чэн Цяню.
— Мы больше не можем медлить!
Чэн Цянь стиснул зубы и заставил себя напрячь свой изначальный дух, пытаясь успокоить бушующую ауру меча. Пока аура меча билась о невидимую сеть, юноша чувствовал, как его внутренний дворец захлестывали яростные волны. На мгновение ему даже показалось, что его сердце пронзила тысяча стрел.
Ожидавший у двери Ли Юнь вздрогнул. На мгновение внутри комнаты вспыхнул яркий свет, и оконная решетка содрогнулась. Внезапно, на окне расцвели ледяные цветы, и все вокруг замерзло.