Любимая для Монстра
Шрифт:
— Он сокрушался, что не взял с нами Сиджара, — добавил он с напускным сожалением. — Но, увы, пока я ваш телохранитель, довольствуйтесь моим обществом.
Я улыбнулась натянуто, чувствуя, как внутри меня растёт беспокойство.
— Вам не стоит утруждаться, — тихо сказала я, понимая, сколько хлопот доставляю всем вокруг.
Шатан усмехнулся, махнув рукой, словно отгоняя моё беспокойство.
— Это не утруждение, миледи. Это развлечение. А теперь идите отдыхать, — сказал он, —Лорд приказал вам не вылезать с постели.
Я нехотя последовала
Слух о моём недомогании, как оказалось, разлетелся быстрее ветра. Уже к полудню в покои начали стекаться дамы, большинство из которых я едва знала. Все они были дочерьми влиятельных аристократов, каждая из них представляла свою семью, и каждая видела в этих визитах не столько заботу, сколько необходимость поддерживать положение передо мной, или же моей семьей и моим мужем.
Я встретила их лежа в постели, обложенная мягкими подушками. Агата хлопотала вокруг, поправляя мои волосы и платье, чтобы я выглядела достойно, несмотря на свою слабость.
Первая гостья, юная леди Ирен, робко вошла в комнату, кутаясь в плащ из бархата. Её глаза светились состраданием, но её речь звучала так натянуто, что я могла только догадываться, насколько она желала бы оказаться в другом месте.
— Леди Розалия, я молилась за ваше здоровье, — сказала она, присаживаясь на стул у изножья кровати.
— Вы слишком добры, леди Ирен, — ответила я с вежливой улыбкой, стараясь скрыть раздражение.
Ирен начала говорить о своей семье, о последних событиях в столице, но каждое её слово звучало, как отрепетированный монолог. Едва она ушла, в покои вошла следующая дама.
Леди Кларисса, дочь графа, была полной противоположностью Ирен. Высокая, стройная, с холодным взглядом, она смотрела на меня с таким превосходством, что я почувствовала, как кровь приливает к щекам.
— Леди Розалия, слухи о вашем недомогании достигли даже замка моего отца. Желаю вам скорейшего выздоровления. — сказала она, едва поклонившись.
— Я ценю вашу заботу, — ответила я, скрывая за улыбкой холод, который почувствовала в её словах.
Кларисса долго расспрашивала меня о моём здоровье, о замке, о браке, но её вопросы были столь скользкими, что я чувствовала себя словно на допросе.
— Уверена, ваш супруг был в ужасе, узнав о вашем недомогании, — добавила она с тонкой усмешкой.
— Эдмунд всегда заботится обо мне, — ответила я, стараясь звучать твёрдо.
За ней последовали другие: каждая с улыбкой, каждая с заверениями в заботе. Но я видела в их взглядах не сострадание, а скрытую зависть или холодное равнодушие. Эти визиты казались мне пыткой, напоминанием о том, что в этом мире дружба среди знати была редкостью.
Вечером, когда последние гости покинули мои покои, я почувствовала себя истощённой. Даже лежа в постели, я устала от их лиц, от их голосов, от их выверенной, холодной любезности. Агата, заметив моё состояние, принесла чашу с тёплым отваром.
— Вам нужно отдохнуть, миледи, — сказала она мягко, поправляя покрывало.
— Я устала от
Но вскоре дверь распахнулась, и я услышала знакомые шаги.
— Розалия, — раздался голос Эдмунда, и я открыла глаза. Он был рядом, склонился надо мной, нежно целуя в висок.
— Как ты? — тихо спросил он, удерживая мою руку в своей.
— Уже лучше, — ответила я, чувствуя, как его тепло окутывает меня.
— Прости, что меня не было, — продолжил он, его голос был искренним. — Мне жаль, что ты была одна.
— Я не была одна, — ответила я с горькой улыбкой. — Полдня ко мне шли визитёры.
Эдмунд нахмурился.
— Я запрещу посещать тебя, если они утомляют.
Я покачала головой.
— Не стоит. Это нужно для поддержания приличий. Но сегодня я устала даже лежа в постели.
Он осторожно провёл рукой по моим волосам, смотря на меня с нежностью.
— Тогда отдыхай. Ты моя драгоценность, и я не позволю никому тебя тревожить.
С его словами усталость отступила, и я почувствовала себя в безопасности. Его забота была для меня словно укрытие от жестокости внешнего мира, и в его глазах я нашла успокоение, которого не могла найти ни в ком другом.
Глава 71
Эдмунд сидел рядом, его рука ласково удерживала мою. Его тепло, его спокойствие — всё это было как якорь в бурном море. Я устроилась в его объятиях, ощущая, как его сердце бьётся ровно и уверенно.
— Я чувствую себя виноватой, — тихо сказала я.
Он чуть склонился ко мне, его взгляд был полон вопроса.
— Шатан, — продолжила я. — Не стоило заставлять его целый день стоять у моей двери. Учитывая его характер, он, должно быть, извёлся от необходимости сидеть на месте.
Эдмунд хмыкнул, его голос, низкий и спокойный, наполнил комнату:
— Ты недооцениваешь Шатана. Он умеет терпеть, когда это необходимо. А в твоей защите сейчас нет ничего важнее.
— Почему? — спросила я, ощущая, как внутри вспыхивает тревога. — Я в полной безопасности, разве нет?
Он на мгновение замолчал, а затем ответил:
— Королевский замок — не то место, где можно расслабиться, Розалия. Опасность может поджидать там, откуда не ждёшь.
Я сглотнула, ощущая, как его слова добавляют вес к моим собственным страхам. Но я подавила тревогу, стараясь не думать о том, что может произойти. В глубине души я знала, что он прав.
Несколько минут мы сидели в тишине, и только потрескивание свечей нарушало её. Я перебирала свои мысли, пока, наконец, не решилась поделиться тем, что давно терзало меня.
— Эдмунд, — прошептала я, — а что, если я… не справлюсь?
Он опустил взгляд на меня, его брови слегка сошлись на переносице.
— С чем?
— С ребёнком, — призналась я. Слова дались с трудом, словно это признание оголило все мои страхи. — Что, если я буду плохой матерью?
Он мягко коснулся моего лица, заставляя меня посмотреть ему в глаза.