Любимица гроз

Захарченко Александра Дмитриевна

Игорю надо ещё минутку, чтобы догнать её. В этот раз без резинок и мужчина выскальзывает из нее за секунду до того, как впалый живот девушки заливает густой вязкой спермой. Чернова, кажется, утратила интерес к происходящему, как только собственное возбуждение было удовлетворено. Игорь с сожалением касается покрасневшей от удара щеки пальцами, гладит по краю неровного овала — отметины.

— Прости, — тихо выдыхает, коснувшись губами её подбородка.

— Я, кажется, сама попросила, — пожимает плечами Чернова и успешно игнорирует набухающие на ресницах слёзы.

— Ты не фанатка физической боли, — проницательно заключает

Заболоцкий, осторожно убрав с её лица налипшие на влажный лоб длинные волоски, — Зачем?

— Не знаю, — ещё тише ответила та, прикрыв глаза и позволяя мужчине вытереть её влажные глаза, — Надо иногда.

Смотреть в глаза Заболоцкого не хотелось, тот был слишком серьёзен и проницателен для человека, у которого буквально две минуты назад был секс. Поэтому Веста очень даже обрадовалась своему телефону, разоравшемуся, где — то в коридоре. Мужчина предпочёл бы вовсе проигнорировать столь поздний звонок, но Чернова тихо попросила, сославшись на то, что это может быть что — то важное. Велев ей лежать, ибо допрос еще не закончен, Игорь принес её телефон и, конечно же, на экране высвечивалось очень даже знакомое имя.

— Паша? — ответила на звонок Чернова и почти сразу же подорвалась, садясь на постели, — Что?!

Глава 9

Этот вечер должен был закончиться совсем не так…

Голос Павла в динамике казался Черновой каким — то неправдоподобным, она никогда не слышала у него таких ноток — неблагоприятный коктейль эмоций и приглушённый хруст стекла на фоне:

— Всё кончено.

Это было ровно двадцать три минуты назад. Девятнадцать минут назад вызов был завершён. Шестнадцать минут назад Игорь попытался уточнить, что случилось, но поспешно натягивающая на себя одежду Веста, выдала какую — то околесицу, мужчина только понял, что у её лучшего друга драма всей жизни и срочно надо ехать. Десять минут назад Заболоцкий смерился с быстрым поверхностным поцелуем и тем, что его планы на совместный душ и завтрак поутру оказались провальными.

Шесть минут назад Веста выехала на дорогу и вжала педаль газа в пол, быстро пересекая ночные пустынные улицы города.

Павел толком ничего и не рассказал, Чернова надеялась, что друг на эмоциях не наделал глупостей. Несмотря на такое чудо, как отсутствие пробок на дорогах, путь до дома обожаемого начальства все — равно показался невероятно долгим. В висках пульсировала тупая боль и Чернова приоткрыла совсем немного окно, впустив в салон холодный ночной воздух.

Влажную от пота шею неприятно холодило, как и спину, как и… всё тело. По — хорошему — надо было остаться и воспользоваться благами цивилизации, возможно одолжить у Игоря рубашку и только потом срываться в ночь, но… Павел так много раз бросал всё и мчался к ней, что Веста даже не успела подумать о собственном комфорте, ей было важно поддержать друга в трудную минуту, отплатить тем же.

Квартира встретила подозрительной тишиной и незапертой входной дверью. Под ногами хрустело разноцветное стекло — обожаемых Кариной витражек не было, они все украшали пол сверкающим крошевом. Дальше по коридору кусками валялся модный фарфоровый ангелок. В кухне горел свет, но друга там не оказалось:

— Паш, — позвала негромко Чернова, выйдя обратно в коридор и поплелась к гостиной, откуда и послышалось такое же негромкое:

— Здесь.

Чернова присвистнула, оценив разгром. Друг сидел на полу, прислонившись

спиной к дивану в компании ополовиненного Джека. Закатанные до локтей рукава рубашки не скрывали свежих, но уже покрытых царапин. Покрытых первичной пленкой заживления и слоем белой пыли от разбитой лепнины. Павел оторвался от души, разгромив все детали декора и текстиля, что так долго его бесили. У стены на полу странно тикали разбитые настенные часы, отказываясь подыхать вместе со своими безвкусными собратьями по несчастью.

Скинув телефон и ключи в кресло, Веста прошла к дивану и опустилась рядом с другом, повернув голову и всем видом выражая крайнюю степень внимания.

— Привет.

— Привет, — отозвался друг и сморщился, посмотрев на бутылку в своей руке, — Прости, что сорвал тебя среди ночи…

— Я не спала, — возразила девушка.

Павел повернул голову, оценил её потрепанный вид и даже наклонился, принюхавшись:

— Кросс бежала? — ехидно уточнил мужчина, уже прекрасно понимая, какой «кросс» она бежала.

— С института не бегала, — задумчиво отозвалась Чернова, — Может возобновим пробежки? Запустим спортивную программу в компании, система поощрений…

— Премии рекордсменам месяца, — подхватил Павел.

Какое — то время они сидели в тишине, пока хозяин квартиры не созрел на разговор. Чернова его не перебивала.

— Никогда еще себя таким дураком не чувствовал, — усмехнулся он, — Летел в аэропорт на крыльях любви, навоображал себе всякого. Посадку давно объявили, а я стою и жду. Жду, жду… Дай думаю позвоню, может разминулись. Звоню, спрашиваю: «Ты где?», а она мне: «Дома». Как дома? Когда успела?

— Ты ведь не перепутал время? — уточнила очевидное Чернова, игнорируя тупую боль в спине от жесткого края дивана.

— Нет, — покачал головой друг, грустно улыбнувшись, — И других таких рейсов сегодня не было, у стойки регистрации уточнил. В машину и по газам. Прилетел домой в рекордно — короткое. Как в дешёвой мелодраме, честное слово — рогоносец — муж явился раньше времени, стоны из спальни, одежда на полу… Я думал такое только в бездарных киношках бывает.

— Выходит, она и не уезжала никуда? — уточнила девушка.

— Нет, — пожал плечами мужчина, — Жила всё это время у «любимого».

— Это она так сказала? — приподняв в недоумении бровь, поинтересовалась Чернова и, когда друг кивнул, разразилась возмущением: — Зачем тогда морочить голову? Вы ведь не женаты, она могла просто уйти.

— Вот мы и подобрались к части, над которой я ещё долго буду загоняться, — вздохнул Павел, — Она никогда меня не любила, я ей даже не нравлюсь. Я нравлюсь её родителем и на этом как бы всё. Либо она выходит за меня, либо её отрезают от семейного капитала.

Задумчивая тишина, воцарившаяся в разгромленном помещении, не спешила растворяться и даже часы незаметно остановились — таки, не пережив этот вечер.

— А ведь она оттягивала свадьбу, — заметила полушепотом Чернова.

— О, да, — усмехнулся мужчина, — Спасибо, что я узнал обо всём в статусе жениха, а не мужа.

— Я к тому, что она, возможно, намекала тебе на что — то, — предположила девушка, пихнув локтем друга.

— Я не хочу сейчас искать ей оправдание, — отмахнулся Павел, — Она могла мне просто рассказать, но не сделала этого. Сильно сомневаюсь, что по нашей квартире распиханы жучки и каждое её слово слышат мои несостоявшиеся родственники.