Любите ли вы САГАН?..
Шрифт:
«Оставь ее, все равно ничего не получится». Тем не менее он все таки забрал текст песни и уехал. А через два дня вернулся вот с этой музыкой. Потом мы решили, что авторы-песенники у нас должны быть такого же уровня». А песня лидировала в хит-парадах.
Именно в компании с Мишелем Манем Франсуазе довелось пережить самые сильные музыкальные переживания. В конце 1956 года романистка совершила свое второе путешествие в Соединенные Штаты, где ее роман «Смутная улыбка» («A Certain Smile») вышел 17 августа 1956 года. 23 октября того же года Саган и Мань на борту «Констеласьон» улетают в Нью-Йорк. По опросу, автор романа «Здравствуй, грусть!» стала «одной из основных статей французского экспорта» наряду с Эдит Пиаф и «Шанель № 5». В первые дни романистка еще соглашалась участвовать в некоторых светских мероприятиях: она присутствовала на приеме, организованном Татьяной и Александром Либерман в их особняке на Лексингтон-авеню, где познакомилась с Труманом Кепотом и Марлен Дитрих. До приезда в Нью-Йорк Саган и Мань лелеяли мечту послушать пение Билли Холидей: «Для Мишеля Маня и меня ее пение было символом Америки, но не надрывным и мучительным
Отныне молодые люди начали жить в ее ритме, просыпаясь среди ночи под звуки ее голоса — «веселого, безысходного, чувственного или циничного, в зависимости от ее настроения». Позже Мишель Мань будет с гордостью рассказывать, что иногда на концерте Билли Холидей просила его сесть за пианино и аккомпанировать ей. «Здесь теплой ночью, наполненной музыкой, мы забывали о своей усталости, одиночестве, о наших иллюзиях», — добавляла романистка.
Два года спустя Саган узнала о том, что в «Марс-клубе», в тупике Марбёф в Париже, объявлен концерт Билли Холидей. Она была потрясена, увидев, до какой степени певица постарела и похудела. Билли же, казалось, крайне рада встретиться со своей очаровательной светловолосой почитательницей. Несколько месяцев спустя, 17 июля 1959 года, Билли Холидей скончалась на больничной койке в полном одиночестве.
По возвращении из второго путешествия по Америке Саган опубликовала книгу впечатлений «Нью-Йорк» в издательстве «Тель» с фотографиями Бишофа, Картье-Брессона, Россели и других. «Сердце Нью-Йорка бьется сильнее, чем сердца людей в период так называемого сердечного кризиса, который на самом деле не что иное, как кризис страсти, — напишет она. — Страсти к Нью-Йорку, к его прямым улицам, спиртным напиткам, запаху, ритму. Пульс бьется слишком быстро у этих американцев, немного наивных, уставших, убежденных в том, что время существует только затем, чтобы его покорять. Выиграть во времени, а не потерять его — какое милое заблуждение!»
«Клан Саган» не был бы полным без Режин Беттини, которая работала ведущей манекенщицей у Жака Фата. Он рассказывает, вспоминая об этом времени: «Я познакомился с Франсуазой Саган в конце 50-х годов, но лучше узнал ее в 1961-м. У меня плохо шли дела в тот момент, а ее друзья очень радушно меня приняли в свою компанию. Для всех нас центральной фигурой была Режин, она в каком-то смысле была покровительницей наших ночных похождений». Как только пробивала полночь, каждый день, за редким исключением, «ужасные дети» обычно шли в ночной бар Кастель, но чаще в «Виски-а-гого», где работала Режин. Она пока еще не открыла своего собственного заведения и набиралась опыта здесь, на улице Божоле, где занималась буквально всем, от бара до гардероба, ни от чего не отказываясь. Франсуаза Саган рано осуществила свою мечту стать писателем. Она была богата, у нее было много друзей, и она больше не нуждалась в родительской опеке с тех пор, как они с братом перебрались на улицу Гренель. Ничто и никто не мог больше помешать ей выпивать и проводить ночь вне дома. Волею случая эти две полуночницы, Франсуаза Саган и Режин, в конце концов встретились. В одном интервью, опубликованном в «Пари-матч» несколько лет спустя, Франсуаза Саган вспоминала об их первой встрече: «Я нашла родственную душу. Мне было спокойно на душе. Я знала, что ничего плохого не может случиться ни у тебя, ни с тобой. Это было важно, потому что в то время люди словно обезумели со своими фотографиями и автографами». В клубах, которые содержала Режин, всегда царила «демократическая» обстановка, здесь забывали о социальном неравенстве, что было очень по душе романистке. Будь то в «Виски-а-гого» или в «Джиммис», Режин вспоминала, что Франсуаза Саган в течение нескольких часов могла спорить с Бернаром Франком, Антуаном Блонденом или Пьером Бер-же. Считая себя экспертом, Массимо Гаржиа рассуждал о том, что представлял собой «клан Саган» в 60-е годы: «Организуя модную компанию, в которую почти невозможно было проникнуть, она свела вместе светских людей со снобистскими представителями интеллигенции и артистического мира, что привело в ужас «золотую молодежь» и в то же время восхитило ее… Все это время можно было видеть Франсуазу Саган, общающуюся со столпами «золотой молодежи» и не только у Режин, которая никогда не входила в зал, ограничиваясь разговорами при входе, вполне довольная своей собственной компанией».
В своей книге воспоминаний «Зовите меня по имени» Режин описывает некоторые особо яркие эпизоды. Например, тот вечер, когда Франсуаза Саган задумала организовать роскошный ужин, чтобы помирить Аннабель и Жюльет Греко, которые очень дружили, но в последние несколько месяцев готовы были вцепиться друг другу в волосы. На прием были приглашены Бернар Бюффе, Жорж Кравенн, Элен Лазарефф, а также Кармен Тессье, которая вела рубрику «Бабушкины сплетни» в газете «Франс суар». «В меню значились водка, икра, а также цыгане, — пишет Режин. — В половине девятого все пришедшие целовались, в одиннадцать часов наступило полнейшее всеобщее опьянение. Почти никто не мог держаться на ногах, а я с трудом передвигалась на четвереньках. В полночь я сказала: «Пойдемте все в бар». Позже Франсуаза Саган вспомнила, что, когда я пришла, принц Александр из Югославии хотел поцеловать мне руку, но я его не узнала…»
Режин рассказывает и о той ночи, когда Франсуаза Саган как бы невзначай бросила фразу: «Кстати, я совершила большую глупость. Мне не мог бы кто-нибудь одолжить?..» Она назвала сумму. Хозяйка
Пьер Берже подводит итог, что все-таки представлял собой «клан Саган»: «В сущности, у всех этих людей было неизменное желание развлечься, придумать свою собственную реальность. Они жили в виртуальном пространстве. И все-таки они не были прожигателями жизни, у них более высокий интеллектуальный уровень. Это были завсегдатаи улицы Сен-Жермен-де-Пре: Борис Виан, Миль Девис, Жюльет Греко. Путешествовали обычно большими компаниями. Они могли общаться или не общаться между собой. Ведь люди любят друг друга не потому, что они одного возраста. Но Саган вращалась во всех кругах благодаря своим незаурядным умственным способностям. Ее уважали, потому что она вызывала уважение. Придерживаясь левых взглядов, она одинаково привлекала и Нимье, и Бловдена, лидера правых сил. Ее жизнь была гораздо больше наполнена всяческими приключениями, чем моя. Когда наступала ночь, Франсуаза садилась в машину и уезжала, а я думал, что лучше пойти поспать». Много лет спустя в интервью, данном журналисту «Глоб» Жан-Франсуа Кервеану, Бернар Франк выскажет свое мнение о настроении той молодежи. Он особенно подчеркнет, насколько большое влияние оказала Франсуаза Саган на свою эпоху: «История нашей молодежи была особенной, как и все другие истории. О ней нельзя рассказать, потому что она прошла, как проходит страсть. И именно Франсуаза была в ней главной актрисой, режиссером и филантропом. И все мы играли свою роль в этой истории, маленькую или большую. Мы были рады, что она есть. Без нее история лишилась бы своей завершенности. Мы все были без ума от этой столь демократичной королевы. Мы все были без ума от Саган».
Жизнь в Сен-Тропезе проходила в обычном ритме: гонки на машинах по узким улочкам, пышные приемы, поздние пробуждения и купание в море. Несмотря на всю суматоху, Франсуазе Саган все-таки удалось набраться мужества, выкроить время и приняться за второй роман. «Мне безразлично - что в доме полно народу, главное, что я одна в комнате, где работаю», — заявляет она. Книга будет называться не «Одиночество с узкими бедрами», как она решила вначале, а «Смутная улыбка». По словам Пьера Жаве, художественного редактора издательства «Жюльяр», «это действительно хорошая книга. Более зрелая, более насыщенная. Это прекрасная история о любви». Роман появился на прилавках книжных магазинов 15 марта 1956 года с посвящением Флоранс Мальро. Это история двух пар: Доминики и Бертрана, Франсуазы и Люка. Доминика, студентка факультета права, живет в небольшой комнатке семейного пансиона. Она встречается со своим ровесником Бертраном, тоже студентом. Их роман довольно зауряден, «Доверие, нежность, уважение — я не; пренебрегала всем этим, мало думая о страсти. Такое отсутствие подлинных чувств казалось мне наиболее нормальным способом существования. Жить, в конце концов, значило устраиваться как-нибудь так, чтобы быть максимально довольным». Ее встреча с Люком, дядей Бертрана, опрокидывает все принципы. Доминику и Люка, так называемых «грустных умников», неотвратимо тянет друг к другу. Они быстро становятся любовниками, причем чувство вины их вовсе не мучает. Однако через две недели после побега в каннский отель Люк во всем признается Франсуазе. Доминика вновь остается одна с синяками на душе: «Я не мешала себе улыбаться, я не могла. Снова — и я понимаю это — я была одна. Мне захотелось сказать себе это слово. Одна, одна. Ну и что, в конце концов? Я — женщина, любившая мужчину. Это так просто: не из-за чего тут меняться в лице» [12] .
12
Саган Ф. Смутная улыбка. Москва, Эксмо-Пресс, 1997. С. 122.
На протяжении всей своей писательской карьеры Франсуаза Саган будет повторять, что между ее литературными персонажами и ее близкими нет никакого сходства. Также она будет утверждать, что сама не похожа на те женские портреты, что выходят из-под ее пера. Тем не менее в 1956 году писательнице было столько же лет, сколько и ее героине, и они очень похожи. Когда Доминика говорит: «Если бы я скучала, то скучала бы страстно», — читателю тотчас приходит мысль о Франсуазе Саган. И даже места, где разворачиваются события, ей знакомы: «Люк повел меня в бар на улице Мабеф, там мы начали размеренно пить. Мне нравилось виски, а кроме того, я знала, что для меня это единственный способ хоть немного разговориться».
Из-за огромного успеха романа «Здравствуй, грусть!» критика нетерпеливо и недоверчиво ожидает второй роман Франсуазы Саган. Для журналистов и писателей наступил тот момент, когда можно проверить, была ли это случайно блеснувшая звезда или они присутствуют при рождении чуда.
В своем выпуске от 11 февраля, то есть за месяц до публикации, газета «Франс суар», пользуясь своим эксклюзивным правом, представила персонажей «Смутной улыбки».
В целом мнение критиков разделилось. Андре Руссо из «Фигаро литгерэр» считает, что «у Франсуазы Саган бесспорный талант. Эта писательница в романе «Смутная улыбка» вновь со всей уверенностью доказала, на что способна».
С другой стороны, критика журнала «Экспресс» более сдержанна: «Она все еще не вышла из этого узкого буржуазного мирка с его мужьями, любовницами, супругами, любовниками. И неизвестно, выйдет ли она из него когда-нибудь. Но ее старания окажутся тщетными, если этот мирок, хотя бы на данный момент, является сферой ее интересов». Клод Мориак внимательно следил за выходом этого романа, прочитывая все статьи, появлявшиеся в газете «Фигаро». Он отметил, что критика печатных изданий общеинформационного направления была хвалебной, а литературных журналов — резко негативной. На страницах «Нувель ревю франсез» Бернар де Фаллюа писал, в частности: «Франсуазе Саган нечего сказать, поэтому она не пишет, а марает бумагу». Клод Мориак делал вывод: «В большей степени изумляет не талант, которым отмечены ее романы, а их тираж».