Любите ли вы САГАН?..
Шрифт:
Франсуаза Саган и Брижит Бардо встретились как раз в Сен-Тропезе. Это было ранним утром на небольшом пляже, каждая гуляла со своей собакой. Обе женщины имели шумный успех у публики приблизительно в одно и то же время: Франсуаза Саган в 1954 году с выходом романа «Здравствуй, грусть!», а Брижит Бардо — два года спустя с появлением на экранах фильма Роже Вадима «И Бог создал женщину», который тоже вызвал огромный скандал. Встретившись тем утром на пляже, они узнали друг друга и обменялись несколькими словами, не более того. — обе были очень застенчивы. Франсуаза Саган скажет потом, что была поражена скромностью актрисы, ей запомнились ее роскошные волосы. Брижит Бардо, в свою очередь, призналась, что писательница, чей стиль ей явно нравился, «засела у нее в голове». Это означало, что она восхищена ее незаурядными умственными способностями. Посещая одни и те же места, встречаясь с одними и теми же людьми, они всегда будут держать дистанцию. Тем не менее когда в 1974 году Брижит Бардо, которая уже распрощалась с кино, приехала праздновать свое сорокалетие в «Клуб 55» в Сен-Тропезе, то она пожелала видеть в кругу своих друзей Франсуазу Саган. В тот раз они долго беседовали, обсуждая статью, заказанную писательнице редакцией журнала «Жур де Франс»;
Франсуаза Саган: В сущности, мы обе очень разумные женщины. Возможно, потому, что у нас буржуазное воспитание?
Брижит Бардо: Верно, я
Франсуаза Саган: Я тоже, а нам действительно по 40 лет?
Брижит Бардо: Да, и в сорок лет мы остаемся такими же!
Год спустя результатом этого диалога станет появление иллюстрированной книги «История Брижит Бардо, написанная Франсуазой Саган, с фотографиями Жислена Дюс-сара». «В 1954 году была мода на добродетель, а Брижит никогда такой не была, — отмечает писательница. — В 1975 году надо было быть непристойной, а Бардо не такая. Ей неизвестны эти два слова. Как всякое разумное животное, она лишена связей с христианской цивилизацией и ее табу, в то же время она их не нарушает и не испытывает к ним ненависти. Брижит Бардо — это женщина, которой было хорошо в теплом Средиземном море двадцать лет назад. Так же хорошо она чувствует себя там и сейчас».
Этим летом Франсуаза Саган и Жак Куарез вновь оказались в кругу друзей, которых называли «кланом Саган». Это выражение, часто употреблявшееся в то время, не очень нравилось писательнице. «Два основных качества, которые я требую от друзей, — это чувство юмора и полная бескорыстность. Юмор означает наличие ума и отсутствие претензий, а бескорыстность — это великодушие и доброта». Жюльет Греко пыталась найти точки соприкосновения между всеми людьми, что вращались вокруг Франсуазы Саган: «Быть может, это интерес к игре, смеху, шутке и ко всему, что в ней есть прекрасного и по-детски наивного». К прежним постоянным друзьям, таким, как Брюно Морель, Флоранс Мальро, Вероник Кампион, после появления романа «Здравствуй, грусть!» прибавились новые: писатель Бернар Франк, композитор Мишель Мань, манекенщица Аннабель Швоб де Люре и ее будущий супруг Бернар Бюффе, Жюльет Греко, Роже Вадим, Кристиан Маркан и Жак Шаэо. На фотографиях, сделанных в Сен-Тропезе, за столом Франсуазы Саган мы видим и случайных гостей: журналистку Мадлен Шапсаль и певца Шарля Азнавура. Его ум, своеобразие личности, одновременно харизматической и доступной, его известность и великодушие притягивали многих людей, искренность которых будет потом проверена временем. В компании Жак Куарез пользовался непререкаемым авторитетом. Вот уж настоящая душа общества! Именно он придумал на пляжах Сен-Тропеза вести настоящую войну йогуртами. Все началось с невинного броска этого молочного продукта, а закончилось повальным увлечением с последующим коллективным купанием в море. Юную Анн Бодуэн все время видели с Жаком, и на праздниках, и во время путешествий. «Мы были, — вспоминает она, — на танцах у Кастель в Париже, и вдруг кто-то из нас предложил поехать в Сен-Тропез, вот так, без причины, посреди ночи. У меня была «альфа», а у Жака Куареза «ламборгини». Он мне сказал: «Ты едешь за мной, если я удваиваю скорость, ты — тоже». Мы ехали по национальному шоссе-7, затем остановились в гостинице «Понш», но спали очень мало, во всяком случае, ночью, потому что заезжали во все ночные клубы: к Гилену, в Эскинад… Это был большой праздник, многие выпивали, и немало. Что до меня, то я пила, чтобы прогнать страх. Франсуаза была очень впечатлительна, гораздо выше многих в интеллектуальном плане. Ей хотелось быть в окружении людей, которые всегда могут дать достойный ответ». Анн Бодуэн навсегда останется верным другом Жака Куареза до самой его смерти 21 сентября 1989 года. Она рассказывала о своем друге, немного смешном и очень обаятельном: «Однажды, в день своего рождения, я организовала большой праздник в одной из летних резиденций нашего замка под Парижем. Помню, Жак въехал в дом на машине и разбил стеклянные двери. В другой раз одна пара, наши друзья, поехала на выходные в романтическое путешествие. Жак нанял вертолет и полетел за ними, сбрасывая им небольшие мешочки, на которых было написано: «Желаю успеха!».
В «клане Саган» Бернар Франк занимал привилегированное положение. «Мы дружили домами, и единственное, что нас разделяло, — это уходящее время», — говорила романистка. Об их дружбе ходили легенды, что позволило автору «Крыс» высказать следующую мысль: «Франсуаза Саган и я — это почти такая же пара, как Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар». В 1954 году, на коктейле, организованном издательством «Деноэль» на улице Амели Флоранс, Мальро представила их друг другу, и Франсуаза Саган тотчас же подпала под его обаяние: «Это был молодой человек с взъерошенными волосами, густыми бровями, приятным голосом и красивыми руками. Он иронически отнесся к малышке Саган, которую, однако, почти никогда не покидал, за исключением некоторых любовных похождений, как, впрочем, и она». Как и большинство французов, Бернар Франк прочитал роман «Здравствуй, грусть!» до того, как познакомился с его автором. Книга ему понравилась, но он совершенно не ожидал, что она вызовет такой скандал. Встретившись с молоденькой девушкой со светлыми волосами, он был очарован. Но не ее известностью, а умением водить машину, чего сам не умел. Перебросившись с ней парой фраз на коктейле, он подумал, что с этим непослушным ребенком совсем не должно быть скучно. Он переждал несколько месяцев, а потом нашел повод и позвонил ей. Он сообщил Франсуазе, что собирается возродить «Ревю бланш», и предложил ей сотрудничество. Она ответила: «Ну если хотите!» Проект очень быстро провалился, но ознаменовал начало большой дружбы. Потом она скажет, что из всех друзей он «самый умный, самый гениальный и самый утомительный». И добавит: «Для меня он один из самых талантливых авторов своего поколения». Вероятно, Бернар Франк всегда завидовал Саган из-за колоссальных тиражей ее книг и из-за того «капитала симпатии», которой она пользовалась у публики. «Мне казалось замечательным, что писатель может стать звездой, — говорил он. — В наше время в литературе есть две звезды, очень близкие во временном отношении, — это Сартр и Саган». Писательница, со своей стороны, была благодарна Франку за возможность вращаться в его литературном окружении.
Помимо дружбы с Бернаром Франком и определенной нежности к Мишелю Деону и Франсуа Мориаку, Франсуаза Саган редко встречалась с представителями интеллигенции. Ужины и литературные коктейли наводили на нее скуку. Если она иногда и посещала их, то всегда с недовольным выражением на лице. Так же как и Симона де Бовуар, она сторонилась своих собратьев по перу. В своей автобиографии, в главе «Сила вещей», Франсуаза признавалась: «Мне очень нравился легкий юмор Симоны, ее способность не обращать на многое внимание, не манерничать. Каждый раз, расставаясь с
Что касается Жан-Поля Сартра, то Франсуаза скажет о нем: «С ним все совсем по-другому». Она считает, что романисты слишком часто имеют склонность замыкаться на самих себе. Сартр был лишен этого недостатка. Она встретилась с автором «При закрытых дверях» в конце 50-х. Саган вспоминает о том дне, когда, чуть смущенные, они повстречались у гостиницы на улице Вавен. Действительно, и он, и она были не одни. В тот же вечер они вместе ужинали со своими официальными спутниками: Жан-Поль Сартр с Кастор, а Саган — с Ги Шеллером, своим первым мужем. Потом прошло двадцать лет, но они не искали встреч. И вот в 1979 году по случаю семидесятичетырехлетия философа — Сартр и Саган родились в один день, 21 июня, с разницей в тридцать лет — она написала «Признание в любви Жан-Полю Сартру» и хотела прочитать его своему кумиру до публикации в «Матен де Пари» и в журнале «Эгоист», где главным редактором работала ее подруга Николь Вис-няк. Содержание письма сводилось к нескольким строчкам: «В этом безумном, бесчеловечном и прогнившем веке Вы были и остаетесь умным, нежным и неподкупным. Пусть же вам воздастся по заслугам».
Жан-Поль Сартр, к концу жизни почти окончательно потерявший зрение, попросил прочесть ему это письмо и тотчас пригласил Франсуазу Саган вместе пообедать. Ему очень хотелось ее поблагодарить. Она заехала за ним на бульвар Эдгар-Кине, где он жил, и рука об руку они отправились в «Клозери де Лила». «Вы знаете, — сказал он ей, — мне прочитали ваше письмо о любви один раз. Оно мне очень понравилось. Но как мне попросить прочитать его еще раз, чтобы я мог насладиться всеми вашими комплиментами?» Романистка решила сделать запись письма, на что у нее ушло шесть часов — так сильно она заикалась. Пожилой писатель признался, что слушает его время от времени, особенно по вечерам, когда у него неважное настроение.
С этого момента и до кончины Сартра они будут встречаться за ужином каждые десять дней. Он будет ждать ее в назначенный срок в своих апартаментах в шерстяном пальто на плечах. Саган вспоминает, что тайком приносила ему виски и деликатно, с большим почтением резала ему мясо я тарелке Он говорил: «Вы, верно, очень любезная, прядав? Это хороший знак. Умные люди всегда любезны». Ему нравилось проводить время со своей поклонницей, так как она никогда не говорила об их личных отношениях. Он считал, что их беседы похожи на разговоры двух путешественников, встретившихся на платформе вокзала. «Мы говорили о жизни, о любви, — вспоминает писательница. — Главным образом о женщинах. По сути, мы говорили ни о чем: ни о моих книгах, ни о его — мы болтали о пустяках, и это было весело». Отец Франсуазы скончался как раз в то время, когда начиналась дружба с Сартром. Философ принял эстафету. А потом Жан-Поль Сартр тоже умер. «Я шла на его похороны и не могла в это поверить», — признавалась потом Франсуаза Саган.
Среди представителей интеллигенции она выделяла Жака Шазо, который был душой их компании и верным другом Саган до конца своих дней. Он скончался 13 июля 1993 года. Ему было 65 лет. Потрясенная его смертью, романистка с горечью сказала: «Я не верю ни в загробную жизнь, ни в перевоплощение душ, я атеистка с четырнадцати лет, но не могу поверить, что никогда больше не увижу моих друзей. Воспоминания неожиданно подкатывают к горлу, и ты оказываешься у какой-то стены с закрытыми глазами, шепча то одно имя, то другое». Жак Шазо, бывший танцор номер один «Опера-Комик» позировал скульптору Джиа-кометти, а потом стал натурщиком у Бернара Бюффе. У него была репутация самого настоящего парижанина из всех парижан, это был очень светский человек, и у него был очень изысканный круг общения: Роже Вадим и Брижит Бардо, Коко Шанель и Ив-Сен Лоран, Мелина Меркури и Мишель Морган и другие, причем это были верные друзья. Создатель «Мари-Шанталь», неотразимый и жеманный, он был настоящим денди, человеком со вкусом и с незаурядным умом. Франсуа Мориак говорил, что он восхищен «молодостью его сердца, ума и талантом блистать». В жизни Жака Шазо Франсуаза Саган всегда занимала особое место. «Говорить о ней для меня практически невозможно, — отмечает он в своей записной книжке. — Это женщина, которой я восхищаюсь и которую люблю больше всех на свете». Для Франсуазы Саган Жак Шазо, бесспорно, «самый забавный человек в Париже». В одной из своих книг-воспоминаний она посвятила целую главу смеху, и речь там шла именно о нем: «Это человек, который в сорок лет заставил меня плакать от смеха. В его юморе есть экстравагантность, мнимый здравый смысл, воображение, чувство смешного вкупе с истинным отсутствием поиска глубинного смысла, что превращает его шутки не только в уморительные, но и поднимающие настроение: у вас становится легче на сердце оттого, что вы так хорошо посмеялись». Как и с Бернаром Франком, так и с Жаком Шазо Франсуаза Саган поддерживала дружеские отношения в течение многих лет. «Это были отношения редкого качества, — сознается Жак Шазо, — то была настоящая привязанность. Одновременно у меня были кое-какие похождения с мужчинами, но между нами не было никакой ревности, никакого чувства собственности. Просто нам было хорошо вдвоем. Полное взаимопонимание, нежность, любовь без подозрений, без страстных сцен. Мы даже думали пожениться. К сожалению, это желание не совпало у нас во времени». Как-то вечером Франсуаза Саган торжественно попросила руки своего самого дорогого друга, на что он ответил отказом, так как был пылко влюблен в одного молодого юношу. «Хорошо, но, может, чуть позже», — рассеянно ответил он. Тем не менее это предложение поразило его в самое сердце. Через несколько месяцев наступил его черед просить руки Франсуазы. Но на его предложение Саган ответила довольно жестоко: «Нет, сегодня вечером я не в настроении». Это неудавшееся признание оставило глубокий след в душе Жака Шазо: «С тех пор я не переставал думать, что, быть может, прошел мимо чего-то важного, что могло бы полностью изменить мою жизнь». Они так никогда и не поженились, но их имена стояли вместе на афише, объявлявшей о романтическом балете «Любовь с первого взгляда» («L’Echange d’un regard»), который они создали вместе в оперном театре Марселя. Идея создать это произведение пришла Жаку и Франсуазе в тот момент, когда они проводили скучнейшие каникулы в Клостере в деревянном коттедже, отрезанные от всего мира из-за сильных снегопадов. Их дни протекали под оперу чешского композитора Фридриха Бедржиха Сметаны «Молдаванка». Жак Шазо предложил своей подруге написать либретто к балету на данный сюжет. Саган приняла вызов, и через десять минут либретто было написано. Действие происходило в зале оперного театра в Праге. Молодая женщина и офицер обменялись взглядами, и тут же вспыхнула любовь. Но судьба разделила их навеки. 12 февраля 1966 года по случаю постановки балета часть клана Саган встретилась в оперном театре Марселя: здесь Гастон Деффер, манекенщицы Аннабель и Бетгина, Бернар Бюффе, Ив-Сен Лоран, Режин, Мари Белль…