Любовь и бесчестье

Рэнни Карен

— Боюсь, моя дорогая, это был насильственный брак. Принимая в расчет обстоятельства, мы сделали все возможное.

Графиня выпрямилась, с хлопком сложила руки, будто избавляясь тем самым от неприятностей племянницы и от нее самой, и улыбнулась старшей дочери:

— Можешь быть уверена, дорогая: твоя свадьба будет ослепительной и роскошной. Я устрою грандиозный праздник, когда придет твое время.

Аманда улыбнулась:

— Веронике будет приятно снова жить в Шотландии.

Ее мать передернуло.

— Варварская

страна. Трудно поверить, что наша дорогая королева любила ее все эти годы.

— Думаю, нам надо как-нибудь навестить их.

Мать посмотрела на нее с удивлением:

— Никогда прежде ты не проявляла интереса к путешествиям, Аманда.

— Но она ведь член семьи, матушка.

Графиня улыбнулась:

— Поговорю об этом с твоим отцом. Если мы не можем сделать ничего другого, по крайней мере, надо убедиться, что Веронике хорошо живется в Шотландии. В конце концов, у нее нет родственников, кроме нас.

— Если не считать ее мужа, — сказала Аманда. — Очень интересный мужчина.

— К тому же лорд, хоть этот титул и шотландский, — добавила графиня.

— Как бы то ни было, Монтгомери — красивый мужчина, — сказала Аманда. — Как хитро поступила наша маленькая Вероника, избегнув скандала и заполучив такого мужа.

— Если бы не ты, Аманда, мы бы так ничего и не узнали.

Нежная улыбка на устах матери означала, что дочь угодила своим родителям и они ею довольны.

Однако, рассказав родителям о постыдном поведении Вероники, Аманда лишила себя дополнительного источника средств. Зато ее дорогая кузина вышла за богатого человека.

Должен был найтись способ заставить ее потрудиться на благо Аманде.

Глава 8

Веронике подали свадебный обед в маленькой столовой, где время от времени появлялась озабоченная миссис Гардинер.

— Могу я что-нибудь для вас сделать, леди Фэрфакс? — спрашивала она снова и снова.

После того как миссис Гардинер спросила об этом в третий раз, Вероника поняла, что экономка не столько стремилась услужить ей, как показать свое сочувствие.

— Все замечательно, — сказала Вероника, через силу заставив себя улыбнуться. — Благодарю вас за вашу доброту, — добавила она, сознавая, насколько странно быть объектом жалости в свадебную ночь.

Миссис Гардинер кивнула и вышла из комнаты, оглянувшись несколько раз. Вне всякого сомнения, бедная женщина хотела бы получить объяснения отсутствию Монтгомери, но не посмела этого сделать в силу преданности хозяину.

Новоиспеченного мужа Вероники не было видно. Он и не подумал сообщить ей о своем местонахождении, как и о своих намерениях.

После бесконечного обеда Вероника удалилась в отведенную ей комнату, где ее встретили и приветствовали миссис Гардинер и молодая девушка, которую экономка отрекомендовала Веронике как ее горничную.

—

Право же, я не нуждаюсь в помощи, — сказала Вероника домоправительнице. — Видите ли, у меня никогда не было горничной.

— Да, ваша милость, но ведь теперь вы замужняя дама.

Вероника затруднялась решить, какая часть этого замечания смущает ее больше: то, что миссис Гардинер обращается к ней, употребляя ее новый титул, или то, что экономка решила, будто ее жизнь с этого дня изменилась.

И в самом деле брак изменил ее статус, превратив из бедной родственницы в жену богатого человека. День назад она называлась просто мисс Маклауд, а теперь стала леди Фэрфакс.

Однако оставалась такой же одинокой, как и в последние два года.

С помощью горничной Вероника переоделась в подаренный тетей Лилли и двумя своими кузинами прелестный пеньюар из лимонно-желтого шелка, выделенный ей из приданого Энн. После того как девушка ушла, Вероника поводила щеткой по волосам, пока они не улеглись волнами на плечи, и принялась изучать свое отражение в зеркале, отметив румянец на щеках.

Может ли мужчина счесть ее красивой? Как насчет Монтгомери? Или он видит ее такой, как есть, раз избегает брачной ночи, как избегал ее общества весь день?

Она стала новобрачной без мужа. Женой, оставленной супругом вскоре после брачной церемонии, оттого что он испытывал к ней антипатию.

И все же ее брак кое-что принес ей — свободу от чувств. К этой минуте Вероника уже была разгневана, и гнев ее возрастал.

«Я вас не люблю».

Но ведь и она его не любит.

Неужели желать любви слишком большая дерзость?

В волшебном зеркале Монтгомери Вероника увидела себя не одинокой. Она увидела в нем свою семью. И ощутила радость, оттого что увидела себя окруженной любящими людьми.

А что, в сущности, она там увидела? Возможно, она все это вообразила.

Но ведь теперь она могла заглянуть в него снова.

Зеркало было где-то в доме. Если, конечно, Монтгомери не вернул его законному владельцу. Но ведь муж сказал ей, что не знает, кому оно принадлежало.

Вероника бросила взгляд на часы на каминной полке. Где он? Уехал куда-нибудь кутить? В таком случае она могла спросить услужливую миссис Гардинер, где ее муж, но была слишком не уверена в себе, чтобы спрашивать об этом.

Вероника сняла пеньюар и надела свой поношенный халат из грубой ткани, туго стянула пояс, вышла из комнаты и направилась на третий этаж.

— Ваша милость, — сказала экономка, кутаясь в халат из плотной шотландки. — Чем могу служить?

Вероника заколебалась.

— Я ищу зеркало, — вымолвила она наконец.

Морщины на лице миссис Гардинер, казалось, стали еще заметнее и глубже.

— В вашей комнате нет зеркала?

— Я говорю о зеркале, украшенном алмазами. С надписью на обратной стороне. Думаю, на латыни.