Любовь и бытовая магия
Шрифт:
— Уважаемая госпожа Вирсон, у меня есть идеи, как вам помочь, но для этого понадобится ваше обещание носить только то, что я скажу.
Сонея напряглась: было видно, как в душе ее происходит борьба, но, собравшись с духом, она торжественно кивнула.
— Даю вам слово гелы.
— Тогда смотрите сюда, — я взяла бумагу и принялась делать наброски. Мне была понятна главная проблема женщины. Она комплексовала по поводу рожек, поэтому для её уверенности в себе и поднятия самооценки их нужно было спрятать. Мне когда-то на глаза попалось изображение традиционного костюма шавери. Так вот, женщины были одеты очень своеобразно: в широкие штаны-шаровары
— Считаю, что вам пойдет такой наряд, — уверенно принялась убеждать гелу. — Согласна, он немного необычен, но все приличия соблюдены: бедра прикрыты, силуэт не облегающий…
— Но щиколотки видны! — с вялым возмущением перебила меня Сонея.
— Ничего, ножки обнажим, зато рожки скроем, — привела я убийственный аргумент. — Учитывая вашу форму лица, такой головной убор вам бесспорно пойдет, а значит и остальное придется создавать в соответствующем стиле. Вы, как дама со вкусом, должны это понимать, — решила я немного подсластить пилюлю, предвидя очередной приступ упрямства со стороны гелы.
Ещё немного попрепиравшись для приличия, Сонея согласилась, и мы принялись снимать мерки. Неожиданно оказалось, что под унылым платьем секретарша скрывает гибкую и подтянутую фигуру, что меня приятно удивило.
— Согласитесь, это точно будет лучше вашего мешка, который вы ошибочно считаете одеждой, — ещё раз показала я набросок женщине, — и ректор точно отметит ваше преображение, он же не слепой! А любое внимание — уже результат. Будьте смелее! — продолжала я подбадривать Сонею. На этом мы расстались, и я пообещала через два дня предоставить результат своей задумки.
Что сказать! Комплект получился таким, что я решила и себе со временем сшить похожий. Серый цвет ткани я разнообразила узорами из бисера и цветных ниток, которые пустила от ворота до середины груди, по рукавам и низу шароваров. Работала я с вдохновением, вышивая на своей чудо-машинке распускающиеся цветы и экзотических птиц. Тюрбана я сделала два: один — темный с перышками, второй — светлее с мелкими ракушками в качестве украшения. Гела явилась, как договаривались, и долго ощупывала одежду, чуть не пробуя ее на зуб.
— Красиво, но я не смогу такое надеть, — призналась она.
— Это вам решать, — устало отозвалась я. — Свою часть работы я выполнила на совесть, остальное — за вами, — и я, аккуратно сложив, отдала вещи Сонее, которая сразу же ушла.
Спустя пару дней мне нужно было попасть к ректору, чтобы окончательно утвердить экзаменационные билеты, и я направилась в приемную. Зайдя, я увидела двух дам, довольно мило беседующих.
— О, а вот и госпожа Вэлис. Именно ей я обязана своим эффектным видом, — произнесла одна из них, и я с некоторым изумлением узнала в говорившей секретаршу. Да, такого результата даже я не ожидала: передо мной сидела элегантная, абсолютно уверенная в себе женщина. Тюрбан скрыл недостатки природы и подчеркнул высокий лоб, светлую кожу и идеально ровный нос. Оказалось, что у гелы тонкие щиколотки и маленькие ступни, которые изящно красовались в замшевых туфельках без каблука. Выглядела госпожа Вирсон так, будто скинула несколько
— Превосходный наряд, — неожиданно сиплым голосом произнесла незнакомка. — Вы — большая оригиналка, — повернулась она к секретарше, — думаю, мы подружимся: люблю необычных и смелых людей, — и дама по-простецки хлопнула по плечу гелу так, что та пригнулась. — А вы, милочка, — мастер с большой буквы, — обратилась она ко мне, — обязательно заскочу к вам в следующий раз, как приеду.
— А что, вы уже уезжаете? — с тайной надеждой спросила Сонея. — Какая досада! (На мой взгляд, вышло крайне неубедительно, но гномка, кажется, не обратила на это внимания).
— Да, сегодня. Вот пришла попрощаться, а малыша Корри нет на месте, — с сожалением вздохнула дама.
При таком фамильярном сокращении имени ректора лицо Сонеи невольно перекосилось, и она неодобрительно уставилась на говорившую. Гномке же все было ни почём: она достала курительную трубку, затянулась, с удовольствием выпуская сизый дымок, и начала рассказывать о предстоящем путешествии на модный курорт.
Вошедший в это мгновение ректор закашлялся, зеленея на глазах, и полузадушенно просипел:
— Мама, я же просил тебя не курить эту ужасную гадость — у меня аллергия!
— Ничего, сыночка, проветришь, — философски отозвалась гномка, щелчком пальцев открывая окно настежь. — Я вот тебя тоже просила на людях звать меня исключительно по имени — и что?
— Вы мама мэтра Кориуса? — потрясённо прошептала Сонея.
— Предпочитаю, чтобы это оставалось тайной: иметь такого старого сына не к лицу такой шикарной женщине, как я.
— Мама! — возмутился гном. — Я вовсе не старый!
— Что "мама"? Посмотри, на кого ты похож, — поморщилась дама. — Всего пятьсот лет, а уже весь седой, брюхо в штаны не помещается, борода редеет. Бери пример со старшего брата! Сегги на двести лет старше, а выглядит так, что с ним не стыдно по городу под ручку пройтись. Тебе срочно надо заняться собой. Ты себя запустил совсем. Нужно о себе заботиться, — наставительно вещала дражайшая родственница мэтра, постукивая тростью по ножке стула.
— Вот и я о том же постоянно твержу, — подхватила Сонея. — Сколько раз говорила, что ни одно дело не стоит здоровья, что нужно вовремя питаться и отдыхать, — с укоризной глядя на ректора, добавила она.
Гномка заинтересованно посмотрела на гелу:
— Бравиана Кориус. Можете ко мне так обращаться, — и протянула руку для пожатия Сонее, которую та с готовностью пожала.
— Корри, а почему ты не говорил, что с тобой работает такая достойная женщина? — повернулась гномка, нахмурив брови, к сыну, который не знал, куда деваться. — Вы же секретарь, милочка, я правильно понимаю? — обратилась она к геле.
— Кто? — выпучил глаза мэтр Кориус. — Госпожа Сонея — это вы? — наконец отмер маги и неверяще принялся вглядываться в гелу. — Я вас и не признал. Вы сегодня просто сами на себя не похожи.