Любовь и бытовая магия

Надейцева Вера

— Студентки вообще борются за честь постоять с ним рядом во время эксперимента, — продолжала тем временем Парма. — Да что студентки, я знаю некоторых преподавателей, которые с радостью согласятся ему ассистировать.

— Например, Талхиль? — не могла не ввернуть я.

— Да, она особенно выделяет мэтра. Согласитесь, замечательная пара бы вышла, если бы они сошлись. Оба такие красивые, — протянула мечтательно бесхитростная лекарка. — Только, к сожалению, мэтр все время занят и, как говорится, женат на науке. А Талхиль так страдает. Я даже заметила, что она в последнее время совсем загрустила и даже похудела.

Я невольно хмыкнула, представив Талхиль, в отчаянии заламывающую руки и рыдающую навзрыд. Что-что, а эта дамочка явно не испытывала искренних и глубоких чувств к Граа, только желание присвоить ценный приз. Но

лекарку я не стала переубеждать.

— Возможно, что-нибудь у них и получится, — дипломатически отозвалась я и спросила: — Вы уже подумали, что ещё хотели бы из одежды?

— Да, — встрепенулись Парма. — Мне обязательно понадобятся несколько плотных блузок и лекарский передник. Конечно, не все сразу, как у вас будет получаться. Материал и вашу работу я, само собой, оплачу.

— Тогда мы сейчас снимем с вас мерки и сделаем наброски будущих вещей, это не займет много времени.

Пока я доставала необходимое, взгляд лекарки зацепился за магизображение ронга, и она поинтересовалась, кто это.

— Мой жених, Киприото Ранос, — стараясь, чтобы голос звучал уверенно, произнесла я, так как в последнее время меня все чаще посещали упаднические мысли о нашем совместном будущем. Но, говорят, оптимизм и упорство — горы свернут, где бы только еще терпения набраться?

— Какой красивый! Вы — счастливица! Чем он занимается?

— Преподает, как и я. А ещё он очень серьезный учёный, — не могла не сказать я, вспоминая, как несколько минут назад Парма нахваливала Граа. Пусть знает, что не только местный алхимик занят важными делами!

— Наверное, вам было трудно расстаться надолго? — с сочувствием спросила магичка.

— Конечно, но я надеюсь, когда мы снова встретимся, больше не разлучимся. А теперь давайте определимся с моделями.

Спустя час счастливая госпожа Крукс отправилась в госпиталь, а я принялась доводить до ума детали эскизов. Мне хотелось, чтобы вещи получились максимально удобными и практичными, поэтому, поразмыслив, я добавила еще несколько карманов на брюки и блузки. Передник за счёт дополнительных вставок и прорезей вообще вполне был способен вместить небольшую аптечку. Ровные строчки ложились на плотную ткань с неохотой, но мне все было ни по чем. Швея творила.

Время бежит

Так и летели мои дни. Утром я проводила лекции. Активное пробуждение вследствие воя сирены или взрывов стало, как и предсказывал мэтр Герон, чем-то обыденным. Я уже не подскакивала с бешено стучащим сердцем, но спокойно ожидала, когда старшекурсники, тихонечко пробираясь мимо преподавательских домиков, постучатся ко мне и с наивными глазами, полными веры в мои силы, будут уговаривать привести их жилище в надлежащий вид. После того, как я несколько раз помогла ребятам ликвидировать последствия их неосторожности, меня стали, если не любить, то уважать. Студентки, конечно, ещё неодобрительно косились, видя, как Роми и его друзья балуют меня то свежей выпечкой госпожи Моди, то фруктами с городского рынка, и пусть я отказывалась, на моем преподавательском столике раз за разом волшебным образом оказывались сладкие подношения. Со временем и остальные курсы осмелели и пытались требовать от меня обустроить их быт с комфортом, однако тут я была категорична: учите предмет и сможете самостоятельно справиться с любой пылью и грязью!

Несколько раз преподаватели обращались ко мне за помощью. Нужно было привести в порядок архив, здание которого давно находилось в аварийном состоянии, и сколько госпожа Рус не упрашивала ректора выделить средства на реконструкцию, жадный гном твердил, что денег нет. Выслушав жалобы Акилы, я с курсом боевиков и стихийников в рамках практического занятия восстановила помещение и вычистила всю плесень и мусор, чем привела в неописуемый восторг библиотекаря. Оценив проделанную работу, она на радостях готова была меня расцеловать и горячо заверяла в своей дружбе. Спустя пару дней, по совету госпожи Рус, ко мне обратился мэтр Дэвуш. Погодник ещё долго меня благодарил за склеенный старенький метеоприбор, который был так дорог его сердцу.

Просьбы коллег, проживающих рядом со мною, я также старалась по возможности выполнять. Тетушка мне не раз говорила, что худшего врага, чем обиженный сосед, не придумаешь. Поэтому госпоже Галсс я, задействовав магию, вспахала грядки и установила небольшой парник, за что женщина-змея поделилась со мной редчайшими семенами пряностей. Мэтр Герон

просил меня подстраховать его на практических занятиях первокурсников, так как неопытные проклятийники ещё не владели силой в полной мере и выливали ее стихийно на окружающее пространство, портя вещи и распространяя в воздухе вредные вещества с магическими свойствами. Наше совместное занятие прошло на удивление продуктивно, а студенты, в очередной раз получившие доказательство необходимости владения хотя бы минимальными навыками бытовой магии, стали проявлять большее рвение на моих парах.

В общем, можно сказать, что в коллективе я прижилась. Моя идея с юбкой-брюками произвела фурор, и теперь многие хотели получить такую же модель, но, так как времени на шитье у меня оставалось немного, я брала заказы редко, создавая очередь на месяцы вперёд и улучшая свое финансовое благосостояние. Передник, который я создала для Пармы, настолько впечатлил лекарей, что Онор Катавасси лично просил ректора освободить меня от занятий и выделить средства, чтобы я смогла сшить партию для его подопечных. Сам гном, несмотря на вредность, был мною доволен, а после того как я безвозмездно согласилась на магическую уборку приемной и его кабинета раз в неделю, вообще называл меня не иначе как "Лялечка" или "дитя мое". А что? Мне не трудно: десять минут трудов — и можно больше не опасаться гадостей со стороны начальства. "Нервы — самое дорогое, что есть в организме, — любила повторять мне тетушка. — Беречь их — значит жить долго и счастливо". Кстати, после того, как я получила письмо от любимой родственницы, я немного успокоилась. Мы наладили связь, купив магические ящики для писем, и теперь быстрее обменивались сообщениями. Конечно, я безумно скучала по ней, как и она по мне, несмотря на бодрый тон писем. Однако, зная тётушку, я была уверена, что у нее все замечательно. Деньги я ей отправила, и Юдит их удачно вложила, став, как она ехидно заметила, завидной невестой. В ее письмах стал часто упоминаться господин Брау, торговец тканями, прибывший из соседнего мира. Он повстречал мою очаровательную тётушку на ярмарке и остался под глубоким впечатлением от ее деловых качеств и умения торговаться до последнего. Как сообщала моя родственница, этот наглец постоянно ходит за ней и не даёт проходу, отгоняя кавалеров и осыпая подарками. "Просто шагу не даёт ступить, берет измором как крепость," — жаловалась мне Юдит в последнем сообщении, но, читая между строк, я предполагала, что настойчивость мужчины не оставила равнодушной мою родственницу, и сердцем чую, не долго ей осталось жить в одиночестве. Ну что ж, я буду только рада ее счастью, тем более, я все ещё надеялась на брак с Киприото. Вряд ли наша совместная жизнь будет проходить на Гайо. А так у тетушки появится человек, о котором она будет заботиться, и который, надеюсь, сможет по достоинству оценить такую драгоценность, как моя обожаемая Юдит.

Что же касается меня, иной раз мною начинало овладевать отчаяние: мужские сердца так не постоянны и склонны к соблазнам, а вокруг моего ронга, уверена, вьются толпами молодые студентки. Помнит ли он о нашей мимолётной встрече? Возможно, мне померещилась его склонность? Но, воскрешая в памяти раз за разом его пристальный взгляд, его неприкрытый интерес и восхищение, я успокаивала себя, что такое не может привидеться. Поэтому, молясь Светлым богам и каждый вечер разговаривая с портретом любимого, я только считала время, оставшееся до нашей встречи. Сперва оно тянулось медленно, но потом, в будничных заботах, пролетел месяц, на исходе был второй, впереди маячили практические занятия и лето, которое, по клятвенным заверениям магметеорологов, на Торнтоне ожидалось непривычно жарким.

В целом я втянулась в университетскую жизнь и даже находила удовольствие в обучении студентов. В выходные я часто выходила в город: прогуливалась по узким улочкам или сидела у фонтана, если погода позволяла. Как и предполагал Квит, я полюбила кафе" Встреча", и меня с охотой приняли в число завсегдатаев. Иногда мы проводили время с Морой и боевиком. Глядя на них, я чувствовала радость: это была чудесная пара, которая гармонично дополняла друг друга. Он — высокий, мужественный, но удивительно нежный со своей избранницей, и она — сирена, темноволосая с блестящими глазами и ослепительной улыбкой. Иногда, конечно, мне становилось немного грустно и даже завидно, видя такую заботу, которой окутывал Квит свою любимую, но я надеялась, что похожее ждёт в будущем и меня.