Любовь и доктор Форрест

Линдсей Рэчел

– Вы не должны так говорить!
– Лесли была потрясена истерическими нотками, послышавшимися в голосе Деборы.

– А почему бы и нет? Сейчас самое время. Ганс даже не взглянет в мою сторону, пока я наконец не стану свободной женщиной.

– И вы считаете, благоразумным рассказывать мне, постороннему человеку, о подобных вещах?

– А тут нет ничего секретного. Все прекрасно знают о том, что Филип отказывается развестись со мной. Он очень печется о своем собственном добром имени.

Лесли стоило большого труда продолжать сохранять видимое равнодушие.

– А если бы вы сейчас были не замужем, то герр Каспер

женился бы на вас?

– Конечно. Он любит меня. Просто он не хочет афишировать это, пока я еще замужем за Филипом. Все швейцарцы очень целеустремленны, а Гансу тоже необходимо думать о своей карьере.

– Как и вашему мужу, - сказала Лесли, прежде, чем ей удалось сдержать себя.

– Развод со мной теперь уже не нанесет вреда Филипу, - возразила Дебора.
– Он уже сделал себе имя. И в конце концов виноватой во всем оказалась бы я одна.

На бледных впалых щеках начал постепенно проступать нервный румянец, и заметив это, Лесли поспешила перевести разговор на более отвлеченную тему.

– Может быть вам все же лучше сосредоточиться на том, чтобы поскорее поправиться? А задумываться о будущем можно и потом, когда вам станет лучше.

– Я не стану чувствовать себя лучше до тех пор, покуда мне приходится переживать из-за Ганса! Все женщины без ума от него, все они сразу же хотят заполучить его себе. А он мой! Мой!

Дебора повысила голос, и Лесли тут же подошла к ней.

– Прошу вас, не расстраивайтесь так. Я уверена, что мистер Редвуд тоже хочет, чтобы вы были счастливы.

– И именно поэтому старается всячески привязать меня к себе все эти годы? Почему он до сих пор отказывается разговаривать о будущем?
– Дебора усталым движением откинула со лба выбившуюся прядку волос.
– Такой человек как Филип никогда не изменится! Мой единственный шанс вновь обрести свободу в том, что когда-нибудь мне все же удастся уличить его в чем-нибудь не слишком благовидном.
– Она горько усмехнулась.
– Но всерьез рассчитывать на это, увы, не приходится! Пуститься во все тяжкие - это не для него! У него все не как у людей!

Лесли направилась к двери.

– Надеюсь вы извините меня? У меня еще много работы.

– Вам не приятно выслушивать критику в адрес своего божества? Дебора громко рассмеялась, и в этот самый момент дверь открылась, и в палату вошел Ричард.

– Чему мы так радуемся?
– поинтересовался он.

– Так, ничего, - поспешила ответить Лесли.
– Ты что, меня ищешь?

– Да. Я хотел переговорить с тобой об одном из твоих пациентов.
– Он прошелся по палате.
– Как себя чувствуете, миссиз Редвуд?

– Отвратительно.

– У миссиз Редвуд депрессия, - пробормотала Лесли.

– Ничего, это скоро пройдет, - благодушно пообещал Ричард.
– Еще через несколько недель снег сойдет, и вы сможете любоваться горной зеленью.

– Просто нет слов!
– воскликнула Дебора.
– Никто не сможет заставить меня проторчать здесь до лета.

– И меня тоже, - усмехнулся Ричард.
– Правда, Лес?

Дебора сидела, переводя взгляд с Ричарда на Лесли.

– Вы что, собрались уезжать?

Слишком поздно Ричард спохватился.

– Нет, конечно же нет. Это было просто так... фигурально выражаясь. Он снова посмотрел на Лесли, засунул руки в карманы и вышел в коридор.

– Между вами что-то есть?
– спросила Дебора, когда дверь за ним закрылась.

– Совсем не

то, что вы думаете.

– Да уж... странно как-то. Он пришел сюда, чтобы увидеться с вами, а потом вдруг бросился прочь. И не пытайтесь меня обмануть.

– Я не собираюсь никого обманывать. Мне действительно пора идти. Я и так уже слишком здесь задержалась.
– Лесли открыла дверь и столкнулась на пороге с Филипом Редвудом.
– Извините, сэр. Я не вас не заметила.

– Вот это да, - сказала Дебора.
– И ты наверняка тоже пришел сюда для того, чтобы увидеться с нашей дорогой леди.

– А почему ты решила сказать мне об этом?
– мягко осведомился Филип.

– Потому что за минуту до тебя здесь уже был доктор Уайт. И приходил он, разумеется, не для того, чтобы посмотреть на меня. Вам вовсе нечего стыдиться, доктор Форрест.. Я уверена, что Филип постоянно находится в курсе всего, чтобы ни происходило в его драгоценно клинике!

– У меня есть куда более важные дела, чем слежка за персоналом, голос Филипа был холоден.

– Ну и нечего тут злиться, - возразила ему жена.

Не дожидаясь услышать продолжения этого разговора, Лесли вышла из палаты. Ей не было дела до острот, отпущенных Деборой по адресу Ричарда, но только она никак не могла забыть о том, что та говорила о Филипе. Его отказ обсуждать развод сейчас был, очевидно, напрямую связан с той выжидательной позицией, какую он решил занять в сложившейся ситуации; и все ради того, чтобы Дебора не узнала о том, что Каспер не собирается жениться на ней. Но ведь когда-нибудь она все же поправится настолько, что будет в состоянии узнать правд; к тому же ей, возможно, даже удастся каким-либо образом воздействовать на Филипа, чтобы тот ускорил дело с разводом. И как только она станет упорно настаивать на обретении свободы, Лесли сможет наконец узнать ответ и на тот свой вопрос, который не шел у нее из головы вот уже на протяжении последних недель: искренен ли был Филип, говоря о том, что ему безразлично, разразится ли связанный с разводом скандал или нет, что и сам он хочет обрести свободу, чтобы начать жизнь заново?

Но даже если это и на самом деле так, то с чего это она вдруг решила, что сама она, Лесли, должна будет всенепременно стать частью его будущего? И есть ли у нее право на такую вольную интерпретацию нескольких комплиментов, считая их предзнаменованием чего-то намного более серьезного.

Остановившись посреди коридора, она устало прислонилась к стене. Во многом она представляла себе Филипа таким, каким ей хотелось, чтобы он был. А это могло запросто заставить ее сделать ошибочные выводы, которые в дальнейшем стали бы причиной самого большого разочарования. Но в то же время о какой логике могла идти речь, когда они виделись с ним каждый день, и хотя их разговоры неизменно оставались сугубо официальными, но только ей было достаточно услышать его голос, как ее сердце начинало учащенно биться, и она ощущала себя влюбленной девочкой-школьницей. Возможно всего нескольких дней было бы достаточно, чтобы сосредоточиться, расставить все по местам - и решить наконец для себя, сможет ли она относиться к нему просто как к начальнику, или же, сочтя это невозможным для себя, подумать над тем, а не стоит ли тогда для ее же собственного блага как можно скорее уехать из клиники. Если она поступит именно таким образом, а Филип в конце концов вновь станет свободным мужчиной, то первый шаг тогда останется за ним.