Любовь и прочие неприятности
Шрифт:
— Я уважаю твое несомненное мужество перед невзгодами, но лучше бы ты ответила честно.
Зои наградила его неприязненным взглядом:
— Я чувствую себя так, словно меня каток переехал. Счастлив? — «Сам спросил!» — И выгляжу наверняка похоже.
— Примерно, — хмыкнул Исандро, но его насмешка исчезла, когда у девушки задрожали губы. — Ты что, плачешь?
— Ох, прости, что не накрасилась к твоему приходу, но тебя сюда никто не звал. Что ты тут вообще делаешь?
— Меня позвала Джорджи.
— О господи, ну зачем?!
— Они волнуются за тебя.
Зои
— Я же сказала им, что все в порядке. Простая простуда…
— Можешь поточнее описать симптомы?
— Тогда ты уйдешь? У меня в голове бьют литавры, все тело ноет, и меня тошнит. Хватит?
— Исчерпывающее описание. Как я понимаю, наше сегодняшнее свидание отменяется.
Зои не могла открыть глаза, но у нее хватило сил, чтобы поправить его:
— У нас не свидание, а только секс. Знаю ли я, что это секс, он меня спрашивает! Конечно, я же не идиотка, — пробормотала она. Исандро задал ей этот вопрос после торопливого занятия любовью, пока дети учились кататься верхом, и эти слова крутились в голове Зои всю эту бесконечную ночь.
— Ну как тут наша пациентка?
— Доктор, вас-то кто позвал? — Подавив желание заявить, что она ничья не пациентка, Зои напомнила себе, что доктора, как и священники, хранят чужие тайны. И раз уж имя Монтеро или скорее его чековая книжка убедили врача навестить больную в воскресенье… Зои мрачно шмыгнула носом и закашлялась.
— Помимо общей раздражительности — головная боль, боль в суставах и, очевидно, высокая температура, — доложил Исандро, игнорируя ее вопрос. — Вероятно, тошнота. Тебя рвало?
— Не твое дело, черт возьми!
Рассмеявшись, немолодой врач предложил мистеру Монтеро оставить их с пациенткой наедине. После осмотра он подтвердил, что Зои подхватила сезонный штамм гриппа, и рекомендовал ей принять жаропонижающее, побольше отдыхать и пить много жидкости.
— Что я и так собиралась делать, — сообщила Зои Исандро.
— Что тебе принести?
— Просто уйди и оставь меня в покое.
Когда страдающая пациентка наотрез отказалась принимать уход и заботу, Исандро предложил другой вариант помощи — забрать у нее двойняшек до конца дня. Он не видел в этой идее ничего странного, пока на научной выставке не наткнулся на школьную подругу бывшей жены. Эмма была одной из немногих общих подруг, с которой он продолжал общаться после развода. Познакомив двойняшек со своей младшей, она мило улыбнулась Исандро:
— Хотела бы я познакомиться с женщиной, которая тебя одомашнила!
Эти слова не шли у него из головы. Это было глупостью, конечно, эта ее фраза. Он совершенно не изменился. Он мог прекратить эти отношения в любой момент. А дети его просто развлекали… хотя и очень утомляли. «Давай, Исандро, продолжай отрицать очевидное», — насмешливо хмыкнул его внутренний голос.
На следующий день Зои чувствовала себя усталой. У нее все еще болели голова и суставы, но температура упала. И это было хорошо, потому что она обещала приехать в аэропорт, чтобы встретить Хлою, Джона и Ханну. А до этого ей нужно было завезти двойняшек в школу. При мысли о предстоящем
— Дети, шевелитесь! — крикнула она, открывая входную дверь.
— Какого черта ты делаешь?
Зои резко развернулась на гневный окрик и вцепилась в дверной проем, глядя на высокого мужчину, шагающего к домику. Гнев Исандро выглядел пугающе, но Зои отказывалась быть запуганной. Прижав ладонь к пульсирующей голове, она вызывающе выпрямилась:
— Могу спросить тебя о том же. Я думала, у тебя сегодня совещание в Париже.
— Его отменили, — гладко солгал мужчина. Проследив ее взгляд, он протянул ей букет цветов. — Садовник узнал, что ты нездорова. — Он не собирался сообщать, что сам об этом рассказал. — По его словам, ты больше любишь ароматные цветы, чем оранжерейные розы.
— Правда. Как мило с его стороны, — улыбнулась Зои, ныряя носом в букет. — Я должна сказать ему спасибо.
— Я передам твою благодарность, а ты немедленно вернешься в постель.
Девушка вздернула подбородок:
— Ты не имеешь права врываться сюда и распоряжаться мной по своей прихоти. Я в порядке, и мне нужно отвезти детей, а потом в аэропорт…
— В постель! — прорычал Исандро ровно в тот момент, когда в калитку вошел почтальон.
— Доброе утро, — сказал он, вручая письма пунцовой девушке.
— Ну спасибо. — Ее синие глаза метнули пару молний в Исандро.
Вопль Джорджи перекрыл ее слова:
— Исандро пришел, Гарри, он отвезет нас в школу!
Зои в ужасе закрыла глаза. Границы ее отношений с Монтеро иногда размывались, но не до такой же степени!
— Нет-нет, никуда он вас не… Джорджи, иди…
— В машину, — приказал Исандро двойняшкам, и те пробежали мимо Зои раньше, чем она успела им что-либо сказать.
— Ты их не повезешь!
— Повезу. — Не обращая внимания на ее вопль протеста, мужчина выдернул ключи от машины из ее пальцев и сунул брелок в карман. — А теперь будь хорошей девочкой и возвращайся в постель.
— Не смей обращаться со мной как с ребенком! — «Даже если я веду себя как ребенок».
Исандро нахмурился, в раздражении на ее упрямство и еще больше — на свое желание о ней заботиться.
— Ты явно все еще нездорова. Ты ужасно выглядишь.
— Конечно, — фыркнула Зои. Но он, похоже, прав, с ней что-то не в порядке, если ей хотелось заплакать от его слов.
— Встанешь с постели раньше времени — дольше проболеешь.
«Еще бы сутки под одеялом… В идеальном мире».
— Ты теперь еще и доктор?
— А ты отвратительный пациент.
— Я должна…
— Тебе не пришло в голову, что твоим друзьям, а особенно Ханне, совершенно не нужен твой вирус?
У Зои упало сердце.
— Об этом я не подумала.
Развернув ее за плечи, Исандро подтолкнул ее в комнату:
— Вот и возвращайся в постель. Бога ради, женщина, в кои-то веки дай кому-нибудь другому взять ответственность. — Сигнал машины прервал его слова. — Мне пора.
«Ему гудят дети, и он отвечает! Чудо!»
— И это говорит человек, помешанный на контроле! — пробормотала Зои, когда дверь закрылась.