Любовь к жизни
Шрифт:
– Приветствую лорда Драконьего Камня Станниса Баратеона,- вежливо начал Рейлине,- Прошу прощения, что не уведомил о визите…
– Зачем вы явились?- прямо спросил Станнис.
– Как зачем?- улыбнулся Рейлине,- Узурпировать трон Вестероса и просить вашей в этом помощи!
Станнис удивился. Во всяком случае, глаза его округлились. Жена его Селиса на всякий случай покинула помещение, глаза её тоже были как блюдца. Мелисандра, стоявшая за троном Станниса, посмотрела на Рейна с сочувствием и тоже отошла от трона на пару шагов.
– Должно быть, вам расхотелось жить…- начал сурово он.
– Наоборот, моя жизнь только начинается. Вот я и хочу прожить её так,
– Это произойдёт очень ско…
– Вовсе нет.
– ДАЙ МНЕ ДОГОВОРИТЬ!- рявкнул Станнис так, что Ширен задрожала и закрыла голову руками, а Джуди инстинктивно отшатнулся. Рейлине же всего лишь перестал улыбаться,- Ты пришёл в мой замок без приглашения, хамишь мне, угрожаешь, перебиваешь…
– Я делаю то, что обычно делаете вы,- тихо, но очень чётко произнёс Рейн.
И тут Джуди понял, что он задумал.
Король решил говорить со Станнисом так, как это делал сам Баратеон. Только довёл это до гротеска.
========== К вопросу о человеческой природе. ==========
– Сир Джуди, долго они там ещё будут орать?- спросила полушёпотом Ширен.
– Не могу сказать!- тем же полушёпотом ответил Джуди, поглядывая в шёлку,- Но вроде бы уже начали выдыхаться.
Они с Ширен сидели в надёжном укрытии за дверью уже больше получаса, и всё это время Станнис и Рейлине общались наедине. Мелисандра, вовремя почувствовав начало конца, пулей вылетела за дверь, за ней последовали все остальные. Их нетрудно было понять: разговор королей включал ругательства, оскорбления и даже рукоприкладство. Но Рейлине продолжал придерживаться выбранной стратегии и даже несколько перестарался: обвинил Станниса в ханжестве, лицемерии, привёл доказательства вины Станниса в смерти Ренли и Крессена, назвал «бессердечной ледышкой, неспособной править живыми людьми и не желающей даже понять их».
Впрочем, Станнис так же перешёл на оскорбления. Рейлине узнал, что он лжец, глупец, распутен как последняя портовая девка, слабак и неженка. И, вдобавок, страдает истерией.
Но если Рейлине мог продолжать перепалку бесконечно, то терпение Джуди Уоквэлла подошло к концу. Он смело ворвался в зал, схватил Станниса и Рейлине за шкирки и отвесил каждому по хорошей, смачной оплеухе, чтобы искры из глаз посыпались
– Вот что, склочные бабы, вы здесь рассусоливать до вечера можете, но сначала договоритесь уже о сотрудничестве или войне, что ли, а то сил уже нет слушать ваши вопли. Ваше величество, можете меня казнить хоть сейчас, только перестаньте вы уже с этим гадом переругиваться! И вы, лорд Баратеон, что вы нашего Рейна оскорбляете? Он-то хоть постарался объяснить, с чего он вас ледышкой и ханжой считает, а вы с чего его в слабости упрекнули? Он, чтоб вы знали, дракона завалил с одного удара. А вы даже дочери письма короткого за эти месяцы не прислали. Стыдно, лорд Баратеон, а ещё себя королём считаете. Да хороший король не оставил бы свою единственную дочь в стане врага! Король не убил бы исподтишка своего родного брата, притом младшего. Ладно, жена у вас некрасивая, сам видел, так что вам мешало взять другую, а не мучаться с этой двенадцать лет?
Молчите, вы уж наорались, теперь я с вами поговорю, мне на себя плевать. Вы, ваше величество, тоже дров наломали изрядно. Знали же, что язык ваш – враг ваш, и всё равно решили говорить сами. Да ещё и скандалить первым начали, как торговка базарная, славься Многоликий! Станнис вам не Теон, он красоты не чувствует и не понимает, ибо сердца человеческого лишён и глазами слеп, не видит красивой жрицы и доброго контрабандиста!
На Станниса было жалко смотреть. Он слушал тираду молча, тихо скрипя
Всегда было так: и до осады Штормового Предела, и после, и никогда Станнис не любил кого-то больше должного (даже родителей), и не видел радости ни в еде, ни в супружеском долге, ни даже в долге государственном, ничто его не трогало. Он не любил Ширен ни до, ни после серой хвори. Про Селису и говорить нечего – сына она ему не дала, дочь и до болезни не была симпатичным ребёнком, так что «любить» (если это слово применимо к Станнису) её было не за что.
– Так как король из вас такой же, как из меня септон, предлагаю по-хорошему поддержать Рейлине. Будете лордом всего Штормового Предела, женитесь ещё раз или Ширен замуж пристроите (тут тон Джуди на миг смягчился), и ничего с вами плохого не будет. Жили же вы как-то без трона восемнадцать лет, проживёте ещё столько же. А наше величество Боги послали, у него для этого всё есть. Но ему нужен человек, умеющий вести войну. Меня мало, вы нам очень пригодитесь. Хотите отыграться за Черноводную?
– Было бы кстати,- признал наконец Станнис.
– Тогда пожмите с Рейлине руки, договор сейчас за пять минут составим.
Некоторое время Станнис молчал. Джуди и Рейлине терпеливо ждали, когда же он хоть что-то скажет. Он смотрел на Мелисандру, выглядывающую из-за двери, и неожиданно увидел нечто странное, притягательное в пышной фигуре и сердцевидном лице. Он никогда раньше не видел этого, просто не хотел и мог видеть. Он посмотрел на Рейлине, и ему показались приятными изящные, благородные черты белоснежного лица, обрамлённого серебристыми волосами. Станнис в ужасе отшатнулся. Он испугался увиденного.
Чугун превратился в ковкую сталь.
– Что происходит? Меня околдовали?
– Что есть красота? Особенность ли это людей…или же хотим мы увидеть в соединении желаемого и действительного милые глазу и сердцу черты?- перефразировал Рейлине свой давнишний вопрос, занимавший его по дороге в Королевскую Гавань,- Должно быть, нечто среднее. Это деталь человеческая, которую видят желающие увидеть и не видят лишённые сердца…знаешь, Джуди, я не буду тебя казнить. Пожалуй, даже прибавлю тебе жалование. Есть в тебе что-то…
– Вы меня только в фавориты не берите,- пошутил Джуди, и рассмеялись все…кроме Станниса, но чувство юмора вместе с сердцем не пришло. Да этого и не нужно было: он подписал договор, пожал руку Рейлине и ушёл в полном расстройстве чувств. Ему предстояло разобраться в себе и своих новых, неожиданно появившихся чувствах.
Но Джуди это уже не волновало.
Теон, должно быть, проклял тот час, когда предложил Долишу написать небольшое эссе на вольную тему. В том-то и дело, что просил он о небольшом сочинении в фут, максимум в два. А Долиш на исходе второго дня притащил свиток в ярд и три дюйма, да ещё и мелким почерком!
Правда, надо признать, почерк у него выровнялся быстро. Уже на втором футе почерк из беспорядочного приобрёл определённость: ровный, ни одной кляксы, небольшой наклон вправо, без точек над буквами «i» и «j», последнее слово предложения заканчивается небольшой завитушкой. Но…Теон ожидал чего-то простого, бесхитростного, вроде «Пяти способов полировки лат» или, раз уж Долиш незаурядного ума, «Моей биографии». А не подробное описание, как по диалектизмам и форме бороды отличить рыцаря из Штормовых Земель от рыцаря из Простора, какую одежду предпочитает межевой рыцарь из Хайгардена или сколько кислолиста во рту держат рыцари из сёл, из деревень и из больших городов.