Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)
Шрифт:
Но услышал, как ахнули Эмрис и Ламорак и открыл глаза. Перед ним стоял рослый красивый человек, примерно в возрасте отца Уррия, чертами безусловно напоминающее отражение Уррия в зеркале. То есть, конечно, это Уррий походил на незнакомца. И Уррий догадывался, кто перед ним. Он сразу понял, что это видение Алвисида.
Человек внимательным взглядом (словно видел - а, может, действительно видел?) осмотрел помещение и остановился на Уррие. Был одет посланец в блестящий, словно чешуя змеи на солнце, черный костюм, плотно облегающий тело, по костюму вспыхивали холодные синие молнии, похожие на небесные, только значительно
– Здравствуй, мой наследник, носитель силы, - медленно и торжественно проговорил человек-призрак. Голос его, громкий и властный, сейчас звучал торжественно и проникновенно.
– С тобой говорит Алвисид устами чудесного послания!
Уррий заметил боковым зрением, как верховный координатор тяжело встал перед выросшим до нормальных размеров человечком на колени не бухнулся, как давеча перед чудесным шаром рядовые алголиане, - а встал степенно, понимая кто перед ним и осознавая собственную значительность: сперва встал на левое колено, потом на правое и поклонился с крайней степенью уважения.
– Я слушаю тебя, Алвисид, - сказал Уррий, чтобы что-то сказать и быстро убрал меч сэра Алана на место. Положил ларец на кровать.
– Я - бог, сын могущественного Алгола, пришедший с ним из другого мира, где дух человеческий взлетел на непредставимые высоты и вывел людское племя в космос. Я и отец мой всемогущий Алгол пришли в этот мир, неся Добро. Но Добру всегда противодействуют. Ты наследник моей силы, и ты доложен спасти меня!
– Темные зрачки призрака уставились прямо на Уррия и юноша почувствовал, как что-то новое, чужое зарождается внутри него и поет тихонечко, как дудочка деревенского пастушка: тии-ии-тиии...
Уррий непроизвольно сделал шаг к посланцу Алвисида, протянул руку, чтобы дотронуться до него и рука прошла внутрь посланца, словно сквозь заколдованных Эмриса или Ламорака совсем недавно. Призрак не обратил на жест юноши ни малейшего внимания - он делал то, что когда-то велел ему его создатель. Он говорил:
– Ты должен спасти меня! Забудь все мечты, забудь свой дом и возрождай меня к жизни! Я вознагражу тебя. Я подарю тебе бессмертие. Я покажу тебе звезды. Мы будем вместе нести Добро в мир!
Внутри Уррия сильнее запело "тии-ии-тиии", порождая желание прямо сегодня сесть на коня, немедленно, и отправиться на этот чудесный зов. Но почему-то в памяти всплыли слова Луцифера: "Что есть Добро, а что Зло? Изначально задуманное Добро, может обернуться Злом. Добро и Зло - суть две стороны монеты!". И волшебный зов вдруг поутих, его почти не стало слышно.
– Спаси меня! Ты держишь в руках мой меч! Ты - мой наследник! Все помыслы твои теперь должны подчиняться зову в тебе - послушайся его, доверься ему, он приведет тебя к славе и бессмертию!
– Посланец словно завораживал, заклинал Уррия, как змея завораживает жертву.
И вдруг в волшебном призраке Алвисида что-то изменилось. Он сидел - сидел прямо в воздухе, на несуществующем стуле. И Уррий заметил, что боком странный гость вошел в угол массивного сундука. Выражение лица Алвисида чуть изменилось и он заговорил другим тоном,
– Это послание должно помочь тебе, мой наследник, в возрождении меня. К сожалению, только словом. Даже боги не всемогущи, мне не дано знать будущее. Но я знаю настоящее, поэтому посылаю тебе, не рожденный еще мой потомок, в год двадцать третий от Великой Потери Памяти свое изображение. Я не знаю, сколько пройдет времени - год, столетие, тысячелетие... Рано или поздно ты родишься. Ты, второй мой наследник. Первому наследнику достался наконечник моего боевого копья... Если ты не захочешь, или не сможешь возродить меня, третьему наследнику достанется кинжал, последняя надежда рыцаря. Но ты постарайся, наследник, ты не пожалеешь. Это послание ответит на твои вопросы... Десять тысяч вопросов я придумал себе за тебя и ответил на них. Скажешь что-либо вроде "проснись" или "вставай" и задавай вопросы, наследник... И можешь послушать мою историю, скажи только: "расскажи про себя"...
Алвисид замолчал. Лицо его замерло, взгляд словно остекленел. Он ждал вопросов.
– Откуда ты знаешь, что я тот, кому адресовано послание? спросил Уррий.
Поза незнакомца как-то мимолетно-резко изменилась: руки были сложены по другому, одна нога оказалась закинутой на другую. Он сказал:
– Если бы кто-нибудь, не владеющий силой Алвисида, открыл ларь, то умер бы на месте.
Уррий запоздало подумал, что Луцифер уже говорил ему об этом, а он столь безрассудно открыл ларец в присутствии друзей - вдруг они могли умереть лишь от этого. К счастью, это не так, как выяснилось.
– Хорошо, - сказал Уррий и сел на кровать.
– Расскажи про себя!
Посланец оказался стоящим. Он начал говорить. Уррий слушал внимательно, не перебивая. Эмрис и Ламорак стояли и смотрели на говорящее проницаемое изображение давно поверженного бога, как на чудо. Верховный координатор не вставая с колен, внимал, стараясь запомнить каждое слово. То, что он оказался в этот момент в комнате Уррия, он воспринял как божье благословение - не иначе, как сам Алвисид незримо направил его сюда. Для того, чтобы он справился с начавшимися испытаниями. Верховный координатор готов к ним - недолго уже осталось великому богу быть в расчлененном состоянии!
В комнате незаметно появился Триан и встал, тоже внимания чудесному оратору. Когда принесли корыта и горячую воду, чтобы пленники подземелья смыли с себя усталость, он проводил слуг в комнату Эмриса. А эль и хлеб с мясом принес в комнату.
Посланец Алвисида говорил долго. Он ходил по комнате, садился в невидимое кресло, снова вставал. Присутствующие не понимали больше половины того, что он говорил, а то, что понимали - в то трудно было поверить. Но не верить было нельзя.
x x x
Никто не посмел перебивать Бога, говорившего из прошлого двухвековой давности. Он кончил, улыбнулся своему наследнику, обладающему силой Алвисида. И мгновенно из середины комнаты переместился в позу, в которой сидел - так же уйдя спиной в угол сундука.
Координатор Фоор по прежнему почтительно и одновременно величественно стоял на коленях пред двигающимся и говорящим изображением своего бога и учителя. На лице его было блаженное, близкое к экстазу выражение.
– Что мне теперь делать?
– после долгого молчания спросил Уррий друзей.