Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)
Шрифт:
– И что ты понял из этого ответа?
– иронично поинтересовался Уррий.
– Я уже читал некоторые Директории и знаю лишь одно - чтобы осмыслить все это, возможно, не хватит всей жизни. Либо надо принимать на веру каждое слово, либо отвергать, как откровенную ложь. Но разве можно не верить собственным глазам?!
– Я спрошу, - вдруг сказал Эмрис. Подошел прямо к двойнику бога и громко спросил: - Кто мой отец?
– Не знаю ответа, - после тягостного молчания, повисшего в комнате, ответил волшебный человек.
– Откуда ему знать?
–
– Алвисид же погиб двести лет назад. Неудивительно, что он не знает ответа. Завтра мы поедем все втроем к озеру Трех Дев и ты возьмешь Экскалибурн, - в голосе Уррия чувствовалась такая уверенность, что Эмрис даже вздрогнул.
Он пристально посмотрел на друга.
– Откуда ты знаешь?
Уррий помедлил, не зная как ответить, чтобы Эмрис понял и сказал:
– Эмрис, последние несколько дней со мной бывает так - знаю и все тут. Откуда это - я сам не пойму!
– Ты же наследник Алвисида!
– воскликнул Ламорак. В голосе его слышалась бескорыстная радость за Эмриса.
– Эмрис, ты возьмешь Экскалибурн, раз Уррий говорит! У тебя будет Экскалибурн, у Уррия вообще целая коллекция волшебных мечей!
– в голосе его послышалась нотка зависти. Но зависти не черной, хотя ему, конечно, и обидно немного.
– Ладно.
– Уррий повернулся к волшебному человеку, взял в руки ларец и открыл его.
– Хватит на сегодня.
Человек тут же уменьшился в размерах и Уррий не успел заметить, как он снова оказался лежащим в ларце. Юноша убрал ларец в сундук.
– Ребята, не открывайте этот ларец без меня, - сказал Уррий.
– У меня от вас секретов нет, но вы же слышали - если его кто откроет, не владеющий Силой Алвисида, сразу умрет!
– Уррий чувствовал перед друзьями самому непонятное ощущение вины.
Уррий решил, что если Эмрис действительно возьмет Экскалибурн, а скорее всего так и будет - чувство не обманывает!
– то он подарит Ламораку Неустрашимого. Придумает достойный повод, чтобы ненароком не обидеть друга и подарит! "Но говорить пока ничего не стоит", - решил Уррий. Он стал складывать свои трофеи в сундук. Взял Неустрашимого в руки и вдруг сказал:
– Ламорак, ты примешь от меня этот меч в знак нашей дружбы?
Эмрис и Ламорак удивленно посмотрели на Уррия. Это был поистине королевский подарок.
– Спасибо, Уррий, - ответил Ламорак и с трепетом взял меч. О, если бы на тебя напал целый отряд врагов, я был бы счастлив встать на их пути и убить их. Или умереть.
– Тебе не придется вставать одному против целого отряда, заверил его Уррий.
– Рядом буду я и мой Гурондоль.
– И я, - сказал Эмрис.
– И его Экскалибурн, - уверенно добавил Уррий.
Они все трое обнялись. Нет ничего священней и крепче мужской дружбы!
– думал каждый из них в этот момент.
Какой-то странный звук за окном привлек внимание Уррия. Он подошел к окну и высунулся по пояс.
– Странно, - сказал он.
– Какой-то столб во дворе устанавливают...
–
– Что?
– Уррий не поверил.
– Сарлузу?!
– Да, - подтвердил Эмрис.
– Отец Свер сказал, что ее сегодня же сожгут.
Уррий обессиленно подошел к кровати и сел.
– Ребята, идите мойтесь, - попросил он.
– Мне нужно побыть одному.
Глава четырнадцатая. ТУРНИР
"Сошлись они на середине поля.
Тот и другой пускают в дело копья,
Врагу удар наносят в щит узорный,
Его пронзают под навершьем толстым,
Распарывают на кольчугах полы,
Но невредимы остаются оба.
Полопались у них подпруги седел.
С коней бойцы свалились наземь боком,
Но на ноги вскочили тотчас ловко,
Свои мечи булатные исторгли,
Чтоб снова продолжать единоборство.
Одна лишь смерть конец ему положит."
"Песнь о Роланде"
То ли чародеи и маги, которым сегодня предстояло состязаться в своем искусстве, расстарались, то ли сам Господь Бог заинтересовался предстоящим турниром, но небо было идеально чистым, без единого облачка. Дул легкий ветер, навевая прохладу. Погода словно делала все от нее зависящее, чтобы рыцарям было удобнее показывать чудеса ловкости, храбрости и мастерства.
С раннего утра к ристалищу близ Роквуда стали сходиться люди. Сперва те, кто победнее, чтобы занять бесплатные места получше, потом горожане, который за места могли заплатить. Знатные рыцари и дамы о таких пустяках не беспокоились - их ложи на двух огромных трибунах, расположенных друг против друга по длинным сторонам боевого поля не займет никто без риска для здоровья.
Сэр Отлак, как истинный рыцарь прибыл на турнир с самого раннего утра, приняв лишь легкий завтрак. Но в свою ложу, расположенную на почетном месте неподалеку от королевской (всего через три), отнюдь не торопился.
Вместе с Мориансом он бродил между шатров, в которых готовились к поединкам рыцари, встречал знакомых и радостно обнимался, либо холодно раскланивался. Зашел в шатер, где готовился к турниру его старший сын, тщательно осмотрел его экипировку, тоном знатока посоветовал взять другой щит - чуть меньших размеров, зато легче. Проверил также доспехи и упряжь лошади Педивера - на прошлом турнире, если бы не зоркий глаз графа, заметившего прохудившийся ремень, быть бы сэру Педиверу на зеленой, помятой копытами, траве ристалища.
– Ты уверен, что хочешь сразиться именно с Гловером? последний раз спросил граф, который несколько волновался за исход поединка.
– Он самый сильный из всех шестерых.
– Отец, но ведь ты же сам всегда выбирал самого сильного противника, - ответил сын.
– Но может быть, не в первом заходе. Пусть он сперва встретится с двумя-тремя, чуть подустанет...
– Отец, ты же не ждешь, что я соглашусь с твоими доводами? резонно заметил Педивер.
Сэр Отлак сердечно обнял сына. Он гордился им.