Любовь по обмену
Шрифт:
— Хэй… — Руки Джастина замирают, прерывая гитарный перебор. Он замечает меня и откладывает инструмент в сторону. — Зайка, иди сюда.
От всего происходящего кружится голова.
— Это ты сейчас играл? — Спрашиваю.
Хотя прекрасно видела все своими глазами.
— Да. — Американец берет мою ладонь в свою и решительно тянет. — Садись.
У меня легкие сжимаются так, что невозможно вздохнуть. Но он… садит меня к себе на колени. И теперь я даже взглянуть на экран боюсь.
Неужели, они уже поговорили? Степа, ровно как и отец, ничего
Но как же будет теперь?
Облизнув пересохшие губы, поворачиваюсь к монитору. Брат кажется спокойным и задумчивым. Он больше не барабанит по доске, ничего не говорит, просто разглядывает нас, словно экзотических бабочек под микроскопом. Будто видит впервые и не узнает. Его брови медленно ползут вверх, и я не понимаю, одобрение это или удивление.
Если бы не сильные руки Джастина, обхватившие меня в плотный кокон, точно бы сбежала от нахлынувшего смущения.
— Ты ему сказал? — Шепчу на ухо своему парню.
— Угу. — Как будто ни в чем не бывало, отвечает он.
— Пришлось откупиться? — Спрашиваю, имея в виду доску для серфинга в руках своего брата.
— Я, вообще-то, все еще здесь! — Напоминает Степа, наклоняясь к экрану.
Его физиономия заполняет все пространство монитора.
— Привет, — выдыхаю я.
Пожимаю плечами — что мне еще делать?
Вот, как-то так вышло.
Молчим.
Пытаюсь посмотреть на Джастина. Тот устало вздыхает. На брата. Тот хмурится, почесывая висок.
«Эй, мужчины, как мне вас понять?»
— Вы поговорили? — Перевожу взгляд с одного на другого.
— Да. — Говорят они хором и кивают.
И что? Пояснений не будет?
— Все нормально? — Интересуюсь. — К чему пришли?
Степа прокашливается, садится удобнее и складывает руки на груди.
— Договорились, что он не обижает мою сестру. — Прищуриваясь, говорит брат.
Так он придает виду серьезности.
— А он, в свою очередь, не обижает мою. — Добавляет Джастин.
Пока я пытаюсь сообразить, что это значит, пояснение появляется само собой: по ту сторону экрана на диван забирается Челси, которая беззастенчиво обвивает руками шею Степы.
Теперь она у него за спиной. Наваливается сзади и смыкает свои ладони у него на груди. Они прижимаются щекой к щеке и смотрят на нас, как на лузеров, которых только что лично обдурили в покер.
Мои глаза грозятся покинуть орбиты и вывалиться прямо на пол. Я вижу, как руки брата обхватывают маленькие ладони Челси и как нежно прижимают к груди.
Показываю пальцем в экран и, заикаясь, что-то бормочу, когда мой охламон целует сестру Джастина в щеку, а затем в подбородок. Прямо у нас на глазах.
— Ты… ты видел? — Вырывается из моего рта.
Оборачиваюсь
И эта парочка начинает целоваться, заваливаясь на бок.
О-о-о… теперь я понимаю, что чувствуют старшие братья. Пожалуй. Градов никогда не водил домой девчонок, и теперь я даже ощущаю что-то вроде ревности, видя, как он счастлив с Челси. Невольно приближаю свое лицо к экрану, будто это поможет мне увидеть, что творится вне зоны видимости камеры, куда свалились, смеясь и хихикая, эти двое.
— Видел. — Отзывается Джастин.
Мы смотрим на пустой диван на экране, как загипнотизированные. Меня клинит, а моего парня, кажется, клинит еще больше. Где-то там, на полу, эта парочка хохочет, возможно, щекоча друг друга или целуясь. А мы лишь переглядываемся и чувствуем себя так, будто нас обдурили. ОНИ должны были изумляться нашему союзу, а не мы ИХ.
— Эй, ребята, — напоминаю о своем присутствии.
Раскрасневшиеся и довольные они по очереди поднимаются с пола. Челси неуклюже одергивает футболку и падает на диван.
— О, простите. — Отмахивается мой брат, поправляя волосы и усаживаясь рядом с ней.
Они переплетаются в объятии, как пара обезьянок.
— Да. — Ржет Челси, ударяя его по коленке, словно это самая веселая шутка на свете. — Простите нас!
У них пылают губы и щеки. Они такие взбудораженные и счастливые, что мне тоже хочется улыбаться. Крепко сжимаю руку Джастина и бросаю на него короткий взгляд. Кажется, ему немного не по себе, но это тоже — только положительные эмоции.
— Как вы… — Всплескиваю руками. — Как вы…
Они понимают меня с полуслова.
— Вот так. — Смеется Степа. Он соединяет ладони вместе и показывает ядерный взрыв. — Бум! Пщ! — Вокруг них разлетаются воображаемые искры. — Да-да-да-дам!
Знаем такое.
— Вы уже сказали родителям?
Эти двое стихают. Улыбки сходят с их лиц. Теперь они серьезны, напряжены и даже растеряны.
— Нет. — Челси шмыгает носом.
Степа прокашливается, притягивая девушку к себе.
— Сначала, наверное, вашим скажем. — И указывает пальцем на нас.
Все верно, так проще: мои родители сейчас за тысячи километров от них.
— А мы — вашим. — Усмехается Джастин, имея ввиду своих маму с папой.
По сути, ничего такого в том, чтобы рассказать им, нет. Но мы все равно сейчас представляем из себя группу растерянных молодых людей, которые не знают, как их предки отреагируют на союз с парнем или девушкой из другого мира и социального слоя.
И мне даже становится жаль своего брата. Уверена, что мой отец все-таки примет Джастина в семью, а вот мистер Реннер ни за что не допустит, чтобы мальчишка из бедной (по его меркам) семьи ухаживал за его единственной дочкой. И Степе вряд ли будут рады в их доме, когда все откроется. А там уж все будет зависеть от того, насколько парень сам захочет бороться за свои чувства.