Любовь ювелирной огранки
Шрифт:
— Джета сбежала…
— Вы виделись?
— Она сказала, я проклята. Думаю, у меня есть пара дней, — хрипло выдавила Пелагея. — К тому времени я как раз закончу…
Она прервалась и зашлась сухим неудержимым кашлем. А когда кашель прошел, забыла, что собиралась сказать.
— К нам через час делегация светочей прогресса прибывает, — не без досады сообщил Ли Тэ Ри. — Надо встретить. Побудешь тут одна? Я скоро. Честное слово, не задержусь.
Его объятия были из разряда тех, в которых мечтаешь остаться насовсем, но получается лишь на несколько
Пелагея была той, кого хочется обнимать вечность, но не судьба.
Они расстались, как расстаются перед долгим путешествием, когда ни у кого нет обратного билета.
Ли Тэ Ри надеялся, что у светочей прогресса найдется решение его проблемы. Встреча затянулась допоздна.
***
— К сожалению, здесь мы бессильны, — признал глава делегации и взглянул на Ли Тэ Ри, как на жертву гуманитарной катастрофы.
В празднично украшенном зале, в обрамлении пушистых блестящих гирлянд и разноцветных мигающих фонариков, повисла тягостная пауза.
— Если бы вы располагали ментальной лабораторией, тогда другое дело, — нарушила тишину новоиспеченная жена главы и многозначительно переглянулась с супругом. Они оба были до изнеможения красивы и, кажется, в прошлой жизни спасли друг друга от чего-то жуткого и потустороннего.
Их слова тяжело осели на сердце.
Прочие члены делегации сокрушенно совещались, сидя поодаль за круглым столом, оборачивались и качали головами. «Увы, господин куратор-шеф-снежный барс, мы не в состоянии вам помочь».
Их совсем не шокировало, когда из стены зала, пройдя насквозь нарядную новогоднюю ёлку, внезапно вырвался полтергейст. Перламутровый, волокнистый, как стратосферное облако. С воспалёнными вращающимися глазами.
— Я, конечно, эгоист последний и всё такое, — прогудел Сильверин эльфу на ухо. — Но вот что я тебе скажу. Бросай ты налаживать контакты с иными цивилизациями. У нас там такая драма разворачивается, всё пропустишь. Твоя Пелагея вот-вот призраком станет.
Ли Тэ Ри вскочил так резко, что светочи прогресса разом притихли. У него было чувство, будто он находится в кабине лифта, а лифт на огромной скорости несётся в шахту к летучим мышам.
— Ты еще можешь ее спасти, — обнадёжил его Сильверин.
Эльф бежал за призраком по искривленным ледяным коридорам, и у него в уме метались совершенно дикие мысли.
— Спасти как?
— Ценой собственной жизни, разумеется! Я, правда, не очень обрадуюсь, если ряды привидений пополнит зануда вроде тебя. Но…
Ли Тэ Ри не стал его дослушивать и завернул в заброшенную мастерскую.
На полу без сознания, как сломанная игрушка, несуразно и нелепо лежала Пелагея. Ее бескровное лицо искажала гримаса боли.
Эльф взял ее на руки и уже бросился было прочь, но Сильверин его остановил.
— Эй! Шкатулку-то нашу прихвати! Она тебе еще пригодится.
Ли Тэ Ри обратил на него отчаянный взгляд, сгрёб со стола шкатулку и сунул ее в просторный карман шлафрока, обнаружив там же кольцо. Кольцо, которое он собирался усовершенствовать
Он носил свою любовь, как перстень — старинный, громоздкий и баснословно дорогой. Эта любовь немного жала, была тяжелой и довольно обременительной. Но попробуй потеряй — и будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.
Пелагея утверждала, что у нее в запасе есть еще несколько дней. Но похоже, она ошиблась. Проклятье сжирало силы слишком быстро.
Ли Тэ Ри уложил ее на кровать в своей спальне, намотал на кулак гирлянду и включил нормальный человеческий свет.
— Ценой собственной жизни, говоришь? — обратился он к призраку. — А точно получится? Я провел кое-какие исследования: проклятье так просто не снять.
— Да точно, вот тебе слово изобретателя! Иначе я не болтался бы на этом свете неприкаянным духом и не преследовал бы так настойчиво свою цель, — капризно ответил Сильверин. — Учти, я помогаю тебе только потому, что мне за Пелагею боязно. А вы с ней вроде как близки. Так что, думаю, твоя жертва подойдет. Открой шкатулку.
— Что это?
— Аппарат для внутривенного вливания волшебства, — скрестив призрачные руки, надменно пояснил полтергейст. — Мы с Пелагеей его знаешь, сколько делали? Замучились. Он еще не испытан, кстати. Как раз испытание проведем. На добровольцах, так сказать.
Удерживая шкатулку в руке, Ли Тэ Ри медленно сел на кровать и уставился перед собой остановившимися от потрясения глазами.
— То есть, гарантии никакой? Ты мне сейчас кота в мешке подсовываешь, так?
— Возражаю, — возмутился фантом. — Аппарат на сто процентов в рабочем состоянии. Другой вопрос, что степень риска не определена. Ты можешь лишиться своего эльфийского дара. Или второй ипостаси. А может статься, что и жизни. Никто не знает, как шкатулка себя поведет при взаимодействии с твоей энергией, шеф. Поэтому я и говорю…
Пелагея вдруг заворочалась и застонала. И Ли Тэ Ри почувствовал себя так, будто его подстрелили на лету.
«Переходит в мир иной», — с преступным ликованием отметил про себя призрак.
«Плевать на риски! — решил куратор. — Делаем переливание».
Без этой упрямой феи, которая вечно на своей волне, его жизнь казалась бесцветной, пресной и даже как будто затхлой.
— Жду ваших указаний, господин изобретатель, — произнёс он вслух, сбрасывая с себя шлафрок, закатывая рукава и поспешно укладываясь рядом с Пелагеей.
— Приятно иметь дело с влюблёнными идиотами, — бессердечно ухмыльнулся призрак. — На всё-то они согласны.
Он всегда восхищался столь незамутнёнными персонажами. Так и подмывало подстроить им какую-нибудь пакость.
***
Юлиана пошаталась, как пьяная, день-другой, пришла в чувство и выдала такую блестящую идею, что хоть стой, хоть падай.
— А давайте, мы Джету заманим в этот… как его? Кукольный мир, — осенило ее. — Вершителя же вроде именно туда упекли?
— Жестокая ты женщина, — оценил задумку Киприан.