Любовь зла (фрагмент)
Шрифт:
Проблаженствовав в час, Хэл поднялся и направился на кухню. Проходя мимо Жанет, он вдруг обнаружил, что его рука сама потянулась к ней и зарылась в ее пышные густые волосы. Девушка подняла лицо и закрыла глаза, словно приглашая поцеловать ее. Но вот этого-то он почему-то сделать не смог. Да, он хотел этого. Но переломить себя и отважиться на первый шаг пока что было выше его сил.
– -Тарелки надо помыть,-- сказал он.-- Чтобы какой-нибудь случайный гость не заметил, что стол был накрыт на двоих. Раз уж я сподобился Метра, я вроде как должен отказаться
Если Жанет и была разочарована, то она этого никак не показала и тут же занялась уборкой. Хэл курил и продумывал, где ему достать столько женьшеневого табака. Ей так понравились эти сигареты, что у него и мысли не было убедить ее бросить курить. Один из членов экипажа, с которым у него хорошие отношения, не курит, но получает свой табачный рацион и потом распродает его команде. Что ж, можно использовать какого-нибудь очкеца в качестве посредника, того же Фобо, например... Но прежде все нужно тщательно продумать, чтобы исключить малейший риск.
Хэл вздохнул: Жанет рядом -- это изумительно, но ведь она уже начинает влиять на его жизнь и создавать проблемы. Вот, пожалуйста, он уже планирует уголовное преступление, словно для него это обычнейшее дело.
Жанет закончила уборку и остановилась перед ним с сияющими глазами:
– -А теперь, Хэл, maw namoo,* если у нас найдется чего-нибудь выпить, мы проведет потрясающий вечер! Он вскочил.
*Любовь моя (искаж. франц.)
– -Извини меня, я забыл, что ты не умеешь варить кофе.
– -Нет-нет. Я имела в виду ликер или какой-нибудь другой алкоголь,-- а вовсе не кофе.
– -Алкоголь? Великий Сигмен! Девочка, мы не пьем опьяняющих напитков! Это одно из самых омерзительных...
Взглянув на нее, он поперхнулся -- похоже, она опять обиделась. Но ведь, в конце концов, она не виновата: она пришла из другого мира с другой культурой. Она даже, строго говоря, была не совсем человеком.
– -Ну, прости меня,-- вздохнул он,-- это у нас запрещено религией.
Но ее глаза все равно продолжали наполняться слезами. Плечи задрожали. Она прижала его ладони к своему лицу и, уткнувшись в них, тихо заплакала.
– -Ты не сможешь этого понять. Но мне это нужно. Мне это необходимо.
– -То есть как? Что необходимо?
– -Пока меня держали в заключении,-- всхлипывая, забормотала она,-- у меня там было так мало развлечений и занятий... И мои тюремщики давали мне ликер, чтобы я меньше тосковала по дому. Да и время так шло быстрее. И прежде, чем я поняла это, я уже стала ал... ал... алкоголичкой.
Хэл сжал кулаки и зарычал:
– -Ах, эти жучьи дети!
– -Теперь ты сам видишь, что мне просто необходимо выпить. Мне сразу станет лучше. Потом, позже, я попытаюсь преодолеть это. Я знаю, я смогу, если ты мне поможешь. Но сейчас, поверь, мне очень-очень нужно...
– -Но...-- он развел руками,-- где же я тебе сейчас достану выпивку?
У него засосало под ложечкой при одной мысли, что ему придется где-то торговаться из-за бутылки по-подполы. Но... Он взглянул на
– -А может быть, у Фобо что-нибудь найдется?– - спросила она.
– -Но ведь Фобо был одним из тех, кто тебя тогда поймал. И если я так вдруг заявлюсь к нему и попрошу бутылку чего-нибудь такого, он может что-то заподозрить.
– -Но он может подумать, что это для тебя.
– -Ладно,-- мрачно сказал он, внутренне коря себя за свой похоронный тон: ведь она не в чем не виновата, ее нужно ободрить, поддержать... Но он ничего не мог с собой поделать.-- Пойми, меня ужасает сама мысль о том, что кто-то может подумать, будто я пью. Даже если это будет только очкец.
Она прильнула к нему, словно пытаясь слиться с ним в одно, и ее губы нежно прижались к его губам. Это длилось целую минуту, пока он почти силой не оторвался от не.
– -Ну как я могу оставить тебя?– - прошептал он.-- Разве ты не можешь хотя бы один день потерпеть? Только сегодня? А завтра я принесу тебе что-нибудь.
– -Maw namoo,-- она выглядела совсем несчастной,-- я очень бы хотела обойтись. Как бы я об этом мечтала! Но -- нет. Пока не могу. Поверь мне.
– -Я верю тебе.
Он отпустил ее и, понурившись, словно на плечи его легла огромная тяжесть, пошел в прихожую и достал из шкафа плащ и ночно-маску. Весь вечер испорчен. Он будет не в состоянии находиться рядом с ней, если из ее рта будет идти запах алкоголя. А она, конечно, удивится, почему он так холоден с ней, и у него не хватит духу признаться, что его от всего этого тошнит. Ведь это может ранить ее. Ей и так нелегко. Хотя, если он откажет ей в объяснении, это может ранить ее не меньше.
Прежде чем он вышел, она еще раз поцеловала его в мрачно сжатые губы.
– -Только постарайся поскорее вернуться. Я буду тебя ждать. Очень.
– -Ага.
11
Хэл Ярроу тихонько постучал в дверь Фобо, но никто не открыл. Ничего удивительного -- там, за дверью, было слишком шумно. Хэл постучал погромче, но так, чтобы не привлечь внимания Порнсена: раз уж он поселился напротив Фобо, то запросто мог высунуть нос наружу, чтобы разведать, что происходит. И хотя Хэл имел полное право навещать очкецов, сегодня ему не стоило привлекать к себе внимания. А то Порнсен мог в своем неуемном стремлении шпионить наведаться в квартиру своего бывшего подопечного в его отсутствие. А там Жанет. И тогда...
Но тут Хэл заставил себя рассуждать здраво: нечего ему пугаться. Порнсен трусоват и должен понимать, что если он себе позволит вольность зайти к Хэлу, то его там могут застукать, а так как теперь Ярроу ламедоносец, то это ему грозит разжалованием, и то и отправкой в Ч.
Наконец, когда, не в силах больше ждать, Хэл громко и нетерпеливо забарабанил в дверь, она распахнулась. На пороге, широко улыбаясь, стояла жена Фобо Абаса.
– -Хэл Ярроу!– - воскликнула она на сиддо.-- Добро пожаловать! А чего ты стучишь? Не мог так войти?