Любовная проблема

Лорен Лэйн

— Я покажу тебе свой восторг другими способами.

Эмма чуть не замурлыкала, понимая, что за этим кроется.

Но сначала о главном. Она положила ладони ему на плечи и надавила.

— Я не шутила насчет моих туфель.

Уголок его рта приподнялся, и он кивнул головой в сторону гостиной. Она последовала за ним, присев на стул, чтобы освободить ноги от оков на шпильках, пока он шел на кухню.

— Есть что-нибудь выпить?

— Вода?

Он налил им два стакана из фильтрованного кувшина в холодильнике, и к тому времени, как он подошел к ней и протянул ей стакан,

ее туфли были сброшены.

Она пошевелила пальцами ног, поднося стакан к губам, ее глаза следили за ним, когда она делала глоток. Он держал свой стакан с водой, но не пил. Он наблюдал за ней.

Этот момент не должен был быть сексуальным. Это была просто вода.

И все же они одновременно поставили свои стаканы на стол, его вода слегка расплескалась, когда он рывком потянул ее со стула к себе.

На этот раз она была готова к его рту, и поцелуй быстро перерос из страстного в плотский. Ее пальцы быстро справились с его галстуком-бабочкой, развязав узел и отбросив его в сторону, чтобы ее пальцы могли добраться до пуговиц его рубашки.

Его руки скользнули по ее спине вниз к внешней стороне бедер, а затем снова вверх. Он слегка отстранился, когда она расстегнула первую пуговицу.

— Я уже говорил тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь? — сказал он грубым голосом. — Это все, о чем я мог думать. Я...

Эмма прервала все, что он собирался сказать, еще одним поцелуем. Она не хотела говорить. Было слишком много вещей, которые они могли бы сказать друг другу, чтобы все испортить.

Но сомнения все равно закрались, и на этот раз Эмма отстранилась от поцелуя, тяжело дыша и глядя на него.

— Речь идет только о сегодняшнем вечере, верно? — спросила она. — Пресловутый секс после свадьбы?

Его глаза слегка сузились, но потом он кивнул.

— Только сегодня вечером.

Они оба отвели глаза, зная, что в глазах друг друга хранится правда, с которой они не готовы встретиться лицом к лицу.

А потом Кэссиди целовал ее в шею, а она расстегивала его рубашку, и забыла обо всем, кроме того, как хорошо чувствовать его руки на себе. Как это было правильно.

Его пальцы нашли молнию на спине ее платья, потянув ее вниз, пока оно не упало на бедра. Эмма слегка покачнулась, чтобы сбросить его, и затем она стояла перед ним только в лифчике без бретелек и стрингах.

Он покачал головой, полуошеломленно глядя на нее.

— Эмма.

Ее пальцы расстегнули последние пуговицы, а затем спустили рубашку с его рельефных плеч, открывая взору подтянутое, стройное совершенство, которым был Кэссиди. Как звезда футбола в колледже, его тело было феноменальным, и было очевидно, что он придерживался тех же высоких стандартов совершенства даже после того, как его игровые дни закончились.

— Ты ведь знаешь, что у настоящих мужчин не должно быть шестипалого пресса, верно? — сказала она с улыбкой, слегка проведя по нему ногтями. — Это должно быть недостижимой фантазией.

Он поцеловал ее, улыбаясь ей в губы.

— Продолжай. Ты можешь

использовать меня.

— О, я так и сделаю, — сказала она злобным тоном. Ее пальцы нашли пуговицу и молнию на его брюках, рука просунулась внутрь и скользнула под трусы, чтобы найти шелковистую сталь Кэссиди.

Он издал резкий вздох, когда она обхватила его ладонью, поглаживая его так сильно, как только могла в пределах его брюк и трусов. Он позволил ей исследовать себя несколько мгновений, его глаза горячо смотрели на нее, прежде чем он грубо обхватил пальцами ее запястье, отводя ее руку от себя.

Но он не отпускал ее запястье, пока они не оказались в спальне. Эмма откинула угольно-черное покрывало, пока он снимал носки и брюки. Затем она села на кровать, опираясь на руки, в одном лишь лифчике и трусиках. Он повернулся, его голодные глаза блуждали по ней, и Эмма почувствовала прилив чистого желания, настолько сильного, что у нее перехватило дыхание.

Она забыла, что секс может быть таким. Должен был быть таким.

Он наклонился, положил ладони на кровать по обе стороны от ее бедер и поцеловал ее, его язык был горячим и властным, рот — обжигающим и требовательным.

Когда его пальцы проникли внутрь, коснулись ее бедер, а затем зацепились за тонкую ткань трусиков, Эмма откинулась назад настолько, что приподняла бедра, давая ему возможность спустить их вниз и снять.

Он отбросил стринги в сторону, а его рука оказалась между ее ног, остановившись перед тем, как коснуться ее. Его глаза остановились на ней, прежде чем он дал ей то, чего она хотела: его рука протиснулась между ее ног.

Эмма вскрикнула, но он не проявил к ней милосердия, его большой палец вращался в идеальном безжалостном давлении. Его рука не останавливалась, когда он дернул подбородком в направлении ее груди.

— Сними. Лифчик.

Эмма потянулась за спину, расстегнула лифчик, как было велено, и отбросила его в сторону. Был ли он таким властным раньше? Неужели ей это так сильно понравилось?

Его глаза опустились к ее груди. Он поставил одно колено на кровать, и она отодвинулась ровно настолько, чтобы освободить для него место, когда его рот опустился на ее грудь, а пальцы продолжили свою медленную пытку между ее ног.

Эмма ахнула, когда он провел языком по ее соску, а затем взял его в рот и пососал. Она наблюдала за тем, как впалые щеки и глаза закрываются, когда он лижет и сосет ее, а его рука подводит ее все ближе к грани рассудка.

А потом его другая рука нашла другую грудь, пальцы перекатывали сосок между большим и указательным пальцами, и она застонала.

Он ввел в нее палец, не переставая двигать руками и ртом, а потом Эмма кончила, ее тело взлетело в оргазмическое блаженство, которого она не испытывала со времен... Кэссиди.

Оргазмы не были такими хорошими с тех пор, как она в последний раз была с этим мужчиной.

Чёрт, как же это раздражало.

Он позволил ей прийти в себя, поцеловав ее в плечо, когда подошел к своей тумбочке и вытащил презерватив из ящика.