Любовница мафиози
Шрифт:
Она попыталась надуться, как будто злилась, но я знал, что это не так. Ей нравилась моя властная сторона. Даже если я не мог прочитать это на ее лице, ее мокрая киска говорила мне об этом каждый раз.
Когда она торопливо поднималась по лестнице, я окликнул ее: — Постарайся держаться подальше от проблем.
Подняв руку, она показала мне средний палец.
Я покачал головой и усмехнулся. Мадонна, эта девушка. С ней никогда не было скучно, это уж точно.
Марко сложил руки на груди. — Ты закончил?
– Ты ведешь себя так, как будто я две
– Рав, это может оказаться очень плохо.
Я попросил его помолчать, не желая обсуждать это там, где кто-то может подслушать. Когда мы закрылись в моем кабинете, я сказал: — Ты зря беспокоишься. Я разберусь с Манчини.
– Он в бешенстве. Ты не слышал его голоса. Он узнал, что ты взял Франческу как свою mantenuta (перев. с итал. любовницу), что у тебя нет намерения женить ее на своем сыне.
То, что Манчини узнает об этой информации, было неизбежно. Я не пытался скрыть свои отношения с Франческой, и люди говорили об этом. Поэтому я не стал бы ему лгать, но мне не нужно было и его разрешение. Если бы я хотел навсегда привязать Франческу к своей постели, то Манчини ничего не смог бы с этим поделать. — Свяжись с ним по телефону.
Я снял пиджак и закатал рукава, пока Марко набирал номер Манчини по защищенной линии. Я заплатил целое состояние за привилегию конфиденциальности здесь, и даже тогда это было рискованно. Мы старались не использовать телефоны для наших незаконных операций, если только они не были одноразовыми.
Манчини взял трубку с первого звонка. — Да?
– Ciao (перев. с итал. привет), Роберто.
Я услышал шорох на другом конце, как будто он перемещался в место, где его не могли подслушать. — Ах ты stronzo (перев. с итал. ублюдок), — прорычал он в трубку. – Ты не имел права превращать мою дочь в шлюху.
– Твоя дочь не была невинной. В то утро в Торонто мы поймали мужчину, высунувшегося из окна ее спальни.
– Это ложь. Франческа никогда бы...
– Его имя Дэвид, и она трахалась с ним несколько месяцев. Ты совсем не подозреваешь, что происходит в твоем доме? — Это было оскорблением для таких мужчин, как мы, что мы не являемся хозяевами в своих домах.
Я мог сказать, что новость не понравилась Манчини. Он обдумывал это, вероятно, пытаясь понять, правда ли то, что я сказал, и как он может использовать это в своих интересах.
Я не собирался давать ему такой шанс.
– Allora (перев. с итал. тогда), я должен быть в ярости, что ты дал мне испорченный товар для моего сына, Роберто. Я ожидал чистую невесту, которая родит наследников Раваццани. Но вместо этого я взял Франческу в свою постель, и теперь о ней заботятся и уважают.
– Как твоя mantenuta, — сплюнул он. – Вряд ли это уважительное положение.
– Это лучшее, на что она могла надеяться, учитывая это. Тебе повезло, что я не отправила ее обратно к тебе и не потребовал полной выплаты задолженности. — Он не смог бы заплатить мне деньгами. – Или
– Им только шестнадцать. Они еще не готовы к браку.
– Здесь это не редкость, — сказал я, хотя я бы подождал, как я планировал поступить с сестрой Д'агостино.
– Я бы никогда этого не допустил.
Я рассмеялся, но это было жестоко и без юмора. — Ты мало что можешь предотвратить, если я того пожелаю. Не забывайте, с кем беседуешь.
– Это оскорбление для моей семьи, — сказал Манчини. – Другим моим дочерям будет трудно найти мужей из-за позора, который вы причинили Франческе.
– Это не моя проблема. Если бы ты лучше контролировал свою старшую дочь, то она бы вышла замуж за моего сына, как мы и договаривались. Оскорбление было нанесено моей семье тем, что ты отдал ее мне, зная, что она невинна.
– Я хочу, чтобы она вернулась домой. Немедленно.
Хотя Манчини не мог этого видеть, я позволил своим губам изогнуться в злобную ухмылку. — Ни в коем случае. Я оставляю ее у себя. Когда я решу, что с меня хватит, тогда я отпущу ее, куда она пожелает.
Я слышал его дыхание на другом конце, гнев был заметен в каждом выдохе. Он был похож на дракона, готового извергнуть огонь. Но у него не было рычагов воздействия на меня. Если в Торонто он мог быть могущественным, то во всем мире я был в сто раз могущественнее. Мое имя вселяло страх в сердца закоренелых преступников от Берлина до Бразилии, от Колумбии до Нью-Йорка. — Ну что, мы закончили? У меня есть дела.
– Пока, Раваццани.
Линия оборвалась. Я не был в восторге от того, что он бросил трубку, но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы беспокоиться об этом. Марко нахмурился, когда я подняла голову. — В чем дело? — спросил я.
– Ты был очень спокоен во время того звонка. Возможно, слишком спокойным?
Я развел руки. — Обычно ты ругаешь меня за вспыльчивость. Что именно? Ты хочешь, чтобы я был спокоен или зол?
– Я не знаю. — Он покачал головой. – Но после того поцелуя в прихожей и звонка Манчини, я должен задуматься, подходит ли тебе Франческа.
– О чем ты, блядь, говоришь? Подходит для меня? Она не красное мясо, Марко.
– Ты одержим ею уже несколько недель. Потом ты рванул в Рим, чтобы увидеться с ней, не позаботившись о надлежащей безопасности. И ты пришел с видом влюбленного щенка.
– Тебе лучше быть осторожнее, — мягко сказал я, пытаясь сохранить самообладание. – Ты мой кузен, но это не значит, что ты можешь относиться ко мне неуважительно. Мои отношения с Франческой тебя не касаются.
– Это касается бизнеса, братства.
– Нет причин для беспокойства. Ты просто забыл, каково это - трахать новую женщину.
– Я очень счастлив, трахая свою жену, Рав. Мне не нужна новая киска, чтобы чувствовать себя мужчиной.
Все мое тело вспыхнуло от оскорбления, и я вскочил на ноги. Я наклонился и прорычал: — Убирайся из моего кабинета, пока я не сделал или не сказал что-то, о чем могу пожалеть.