Любовница по ошибке

Робинсон Мэгги

Он скептически вскинул бровь. Шарлотта торопливо продолжила:

– Я обыкновенная. Скучная. Совсем не такая роскошная. И, конечно же, моя грудь не такая большая.

Бэй взглянул на портрет, потом на ее грудь.

– Ну, не знаю. Мне кажется, я был предельно точен. Попробуем еще раз?

Шарлотта почувствовала, что покраснела до корней волос. Ей бы следовало сослаться на головную боль и закончить этот художественный эксперимент. И чего-нибудь поесть. Но после обильного завтрака, который она съела, Бэй не поверит, что она уже проголодалась.

Сегодня утром у нее, наконец, проснулся аппетит. Скоро она растолстеет еще больше, если будет есть все, что готовит миссис Келли.

– Но на этот раз я хочу быть задрапирована. – Она знала, что это прозвучало раздражительно, но ничего не смогла с собой поделать. Это как-то неестественно, когда ты лежишь обнаженной среди бела дня, и довольно ухмыляющийся мужчина рисует тебя.

– Ну хорошо. Располагайся.

Шарлотта вернулась к кушетке. Она завернулась в штору как в саван и легла.

– Нет, нет и нет.– Бэй дергал и тянул до тех пор, пока не обнажились груди и половина живота. Он подпер ей щеку кулаком, подсунул подушки под локоть и разложил волосы. – Вот так лучше. Если тебе не нравится история про султана, выбирай сама. Скажи мне, кто ты.

– Я – Шарлотта, – проговорила она сквозь зубы. Костяшки пальцев впились в скулу.

– Что, обыкновенная, скучная женщина?

– Не будь таким противным. Я не могу говорить, моя рука должна оставаться неподвижной. – Она устремила взгляд на серый дождь и серое море.

– Ну хорошо. Значит, придется тебе доверить следующую фантазию мне.

Краем глаза Шарлотта видела быстрые движения руки Бэя, летающей нал альбомом, который лежал на коленях.

– Ты – женщина, дожидающаяся возвращения своего мужчины с моря. Его не было очень долго, и ты не уверена, что он вообще когда-нибудь вернется. Иногда по утрам, просыпаясь, ты чувствуешь себя слишком одинокой, чтобы вставать с постели.

Шарлотта слишком хорошо знала, каково это. Неделя перед появлением Бэя была ужасной.

– Ты хранишь все его письма и читаешь их, когда на тебя накатывает уныние.

Она резко повернулась, чтобы посмотреть на него, но он был поглощен работой и ничего не заметил.

– Он морской капитан?

– Вообще-то пират. Довольно известный.

– С женщиной в каждом порту, – сухо заметила Шарлотта.

– О, он предан тебе всей душой – пират-пуританин, если хочешь. Это рубиновое ожерелье – из зарытых на одном тропическом острове сокровищ. Он не может дождаться, когда приплывет домой и подарит его тебе.

– А где он сейчас? Накачивается ромом?

– Он попал в шторм. Мачта сломана, и паруса разодраны в клочья. Он может никогда не вернуться домой.

– Ох, какой же ты несносный! Это ужасная история! – Она села и прикрылась портьерой. Бэй присел к ней на оттоманку.

– Именно. Быть может, ты одобришь этот вариант?

Эта Шарлотта выглядела совсем не пресыщенной, но невыносимо печальной, выглядывая в окно в надежде увидеть корабль своего пирата. Теперь она была меньше выставлена напоказ, но все равно смущающе пышная.

–

Что ты думаешь?

– Думаю, это грех, что ты отказался от рисования. Ты отвратительно талантлив.

– Что ж, спасибо. Правда, не уверен насчет определения «отвратительно». – Он провел испачканной мелками рукой по волосам. – Черт, мне надо подстричь волосы. Интересно, удастся ли оторвать Фразьера от... кто там, Китти или Мэри?

– Китти. Я могу подстричь тебя. – Хотя жаль будет отрезать прекрасные локоны.

– Ага! Далила в моем доме! Ни за что. Я серьезно отношусь к своему мужскому достоинству. Не хочу искушать тебя острыми ножницами.

– Я бы ни за что не причинила тебе вреда, – сказала Шарлотта. За последнее время она поумнела, усвоила кое-какой урок. В следующий раз она вспомнит мамин совет и сосчитает до десяти, прежде чем выходить из себя.

– Очень приятно слышать. Пожалуй, тебе следует одеться к ленчу. Давай-ка я помогу.

Он размотал штору, в которую она была завернута, словно разворачивал подарок, затем взглянул ка кучку одежды, аккуратно сложенную Шарлоттой.

– Нет,– бросил он. – Пожалуй, не сейчас.

Он опрокинул ее назад, на оттоманку, на этот раз уложив не для позирования, а для удовольствия. По обыкновению, его рот и пальцы довели Шарли до завершения прежде, чем он вошел в нее. Она давно утратила всякое самообладание в руках своего султана-пирата. Теперь в ней сливались отчаянное желание тоскующей жены и чувственное мастерство гурии, она прижималась в его горячему, твердому телу, обхватив ногами, растягивая и сжимая мышцы, пока его семя не выплеснулось глубоко внутри ее. Не было в мире ничего, кроме них двоих, их неровного дыхания, влажной и ароматной кожи. Шарлотта благословила непогоду за то, что она держит их в доме. Когда бы еще Шарли так радовалась ненастью?

– Я знаю, о чем ты думаешь, – прошептал Бэй.

– Глупый. – Она взъерошила ему волосы. – Тебе нипочем не догадаться.

– Ты очень счастлива, что вернулась в Дорсет.

– Это правда, но не это главенствовало в моих мыслях.

Он привлек ее еще ближе.

– Тогда расскажи.

Шарлотта испытала непреодолимое желание рассмеяться.

– Не обижайся, Бэй, но я думала о погоде. В конце концов, я же обыкновенная, скучная англичанка.

Глава 21

Дождь шел больше недели, день за днем одно сплошное мрачное свинцовое небо и бурлящий океан. Рука Бэя уже увереннее держала мелок. Вскоре он перешел на тушь и акварель, послав в Лондон за свежими красками. Он никогда не был мастером рисования масляными красками, но твердо вознамерился совершенствоваться, пока у него есть такая восхитительная натурщица. Шарли научилась расслабляться, и их фантазии вышли далеко за пределы пиратов и султанов. Каждый сеанс заканчивался пылким актом любви. Почти половина его времени с Шарли прошла, и Бэй уже скучал по ней.