Любовница. По осколкам чувств

Коэн Даша

— Точно, — вымучила я из себя улыбку, — Андрей…

— Мы уже в четвёртый раз знакомимся. Моя самооценка разорвана в клочья.

— У меня ужасная память на имена. Грешна, — скривилась я и поймала завистливый взгляд своей коллеге по цеху, к которой и захаживал вот этот самый импозантный во всех смыслах мужчина.

Да вот только заинтересовался он зачем-то мной — девицей, вечно одетой во всё чёрное, с синяками под потухшими глазами и с искусанными в кровь губами от постоянных рыданий.

— Сегодня кокосовый латте с малиной, —

улыбнулся Андрей и еще ближе подтолкнул мне стакан с ароматным напитком, — надеюсь, что именно он растопит ваше каменное сердце, Валерия, и вы всё-таки согласитесь пойти со мной на свидание.

А я, пока он всё это говорил, смотрела на мужчину и не видела его. Ничего — ни ясных, голубых глаз, ни резковатой красоты, ни серьёзных намерений на мой счёт.

Пусто. И я пустая. Абсолютно. Ничего не откликается. Мне ни горячо, ни холодно от этого, бесспорно, очевидного внимания к моей персоне. Наоборот — меня раздражает этот настойчивый мужчина. Ведь я уже трижды сказала ему «нет» и повторю в четвёртый.

— Мне очень жаль, Андрей.

Но я вру. Мне не жаль. Мне плевать, потому что я разбитая чаша и от меня нет больше никакой практической пользы, только что порезаться об острые края моих осколков, да выбросить за ненадобностью.

— Я буду пытаться снова, — ни капельки не смутившись, отвечает мужчина.

— А я буду надеяться, что вы всё-таки воспримите мои отказы всерьёз.

Смеётся.

— Я, кажется, влюблён, — и наконец-то отсаживается от меня, занимая место напротив своего дизайнера, непрерывно и с пылом кидая в мою сторону взгляды, полные восхищения.

А я внутренне рыдаю. Ну почему я не могла встретить этого человека раньше, до того как превращусь в ходящий труп? Хотя возможно, или даже скорее всего, и в этом с виду безобидном и искреннем мужчине сокрыты страшные тайны. Абьюзер? Алкоголик? Извращенец? Влюбчивый и непостоянный гуляка? Скупердяй? Грязнуля? Маменькин сынок? Зануда? Тиран?

Боже!

И снова удар в сердце, да такой мощный и резкий, что мне приходится зажмуриться и прикусить губу почти до крови. Шахов был идеальным для меня — во всём, чёрт его раздери. За исключением одного — он никогда не был моим.

Ни мгновения…

— Райская Валерия Дмитриевна? — слышу над собой женский голос и поднимаю глаза, недоумённо уставившись на личность неопределённого пола — коротка стрижка, пирсинг, мужской прикид.

— Да, это я.

— Вам просили передать, — и протягивает мне конверт из крафтовой бумаги.

— Я не возьму, — отрицательно и слишком активно затрясла я головой, боясь, что это снова весточка от неугомонного Шахова.

Может даже письмо с очередным признанием? Нет, я не вынесу и точно пойду на дно.

— А я и не курьер, чтобы вы отказывались, — буркнула, ни то девочка, ни то мальчик. Затем небрежно швырнула мне на стол конверт, развернулась и пошагала на выход, лишь через спину кидая отрывистое: — Это важно!

Важно…

Но до конца дня я так и не решилась

открыть злополучное послание. Смотрела на него, тряслась как Каштанка, а затем дважды бросала его в мусорную корзину. Но оба раза доставала спустя несчастные полчаса и снова полировала подозрительным взглядом.

Что там?

Когда же рабочий день подошёл к концу, я всё-таки собралась с силами, взяла конверт и, не открывая, разорвала его на две части. Но уже спустя минуту, шмыгнула носом и позорно сдалась.

Засунула две половинки в сумку и кинулась домой. А там, в тишине своей квартиры, сидя на полу и наглаживая белую, мягкую шёрстку Мяуса, я всё-таки открыла послание и совместила разорванные части одного целого.

И прочитала то, что там было написано.

А затем ещё раз умерла. От обиды, от боли, от очередного предательства того, кто ещё пару дней назад признавался мне в любви. Того, кто клялся, что не спал с женой, пока мы были вместе. Того, кто с пеной у рта твердил мне, что хочет будущего со мной, потому что не может меня забыть, ибо жизнь порознь превратилась в монотонное существование.

А теперь оказывается, что это очередная порция отборного дерьма, вываленного на мои уши. Потому что Данил Шахов беспринципный лжец. И не врёт он только при одном-единственном раскладе — когда спит.

Боже, ну вот зачем я его слушала? Зачем искала, за что бы зацепиться? Ведь на этот раз надежды на воскрешение уже не будет. Ни один долбанный некромант с этим не справится. Меня убили.

Снова. В спину. Хладнокровно. И навсегда…

И я бы могла не поверить написанному в письме, но к нему услужливо прилагались доказательства — снимки, очевидно, сделанные частным детективом или кем-то типа того. На них был изображён Данил, выходящий из медицинского центра с говорящей вывеской «Под сердцем» вместе со своей женой. И оба они улыбались…

Вот так и разбиваются сердца. Кто-то умирает. Кто-то радуется…

«Привет, Лера.

Спешу поделиться с тобой сногсшибательными новостями. Айза Шахова, жена Данила Шахова, беременна! Вчера, в клинике планирования семьи будущей мамочке подтвердили, что это не шутки, она действительно на сроке в семь-восемь недель и всё идёт по плану. Счастливым родителям вручили снимок УЗИ и даже позволили прослушать сердцебиение малыша. Представляешь? Так что, остаётся только порадоваться за чету Шаховых и пожелать здоровья их пока ещё не родившемуся ребёнку.

С глубочайшими соболезнованиями, такая же обманутая любовница, как и ты, Эллина Безрукова.

ПыСы — а Даня к тебе тоже на днях приезжал и клялся в вечной любви и верности, м-м?»

Рыдания сорвались с губ. Серная кислота заструилась по венам. Отбойный молоток зашарашил по мозгам. Но мне осталось только свернуться на полу калачиком, обнять себя и жалобно плакать, бесконечно шепча вопрос, на который я никогда не получу ответа:

— Ну как же ты мог?

Визуализация