Любовники
Шрифт:
Киваю, и мы выходим. На такси добираемся до его ресторана. У меня дыхание прекращается, стоило мне увидеть вывеску ресторана и яркие огни. Та ночь оскароносным фильмом прокручивается перед глазами, даже музыка в голове играет.
– Все хорошо? – интересуется. Не знаю, что ей ответить. Да и себе свой поступок пока непонятен.
Невнятно пожимаю плечами. Зубами шлифую губы, всю помаду съела. Зачем, спрашивается, красила их. Румяна и те сползли. Стала снова бледной, болезненной.
Стараюсь выпрямиться, спина гудеть
Нас встречает та же хостес, что и была в тот вечер. Она оглядывает сверху донизу. Скептически и с долей такого презрения, будто я и правда в джинсах и кофте пришла.
Неприятно стало. Словно тухлой водой облили и ходят вокруг, принюхиваются.
– У Вас заказано? – играет голосом. Он сладкий, желудок в спазме сжимается от тошноты.
– Нам бы столик, – включается Вера.
Я стою и коротко переключаю свое внимание в зал. Ищу его глазами. Цепляюсь за любую похожую деталь. Сердце выбивается, его удары громкие. Кожа вся покрыта испариной, но мне нежарко. Колотит сильно, словно вирус гриппа в теле выживает.
Нас провожают за столик и подают меню. Стоит над головой как грозовые тучи. Облаком сладких духов обдают и давит на плечи булыжниками.
И тут я замечаю его .
Игнат выходит из открытой двери в обнимку с какой-то блондинкой. На ней шикарное черное платье и крупные серьги. Босоножки изящные и подчеркивают тонкие щиколотки.
Сердце рушится вниз и бьется в припадке. Мне не хочется верить своим глазам, но они не врут. Это Игнат. Их пара такая яркая и заметная, глаза выдавливает.
Смотрю на него долго и не дышу, пока перед глазами мерцать не начинает.
Реакция на увиденное поражает меня не меньше, чем эта картина. Тяжело пока уложить по полочкам в голове, что я все-таки поверила ему, решила, что он выделил меня из толпы.
– Хм… это обычная для него дело, – как бы невзначай говорит хостес. От нее не укрылось, куда я смотрю. Тело все замерло и мне больно даже пошевелиться.
– П-почему? – сдавленно спрашиваю.
– Игнат часто цепляет так девушек. Потом они едут в отель, – пожимает плечами.
Меня словно медленно поджигают. Правда, что открылась, такая горячая, стопы загораются.
Игнат со своей блондинкой о чем-то шепчутся и, не замечая никого вокруг, уходят из ресторана. До меня доносится аромат его туалетной воды. Терпкая и сладкая груша, что намертво въелась во все рецепторы. Выпить бы кислоты, может, вытравит. Потому что не хочу больше чувствовать ее. Это запах – синоним моего разочарования… в себе.
– Идем, – Вера говорит тихо, но меня как из рупора оглушает. Хлопает по барабанным перепонкам.
Слишком много я вложила в ту ночь. Кусок свой оставила в том номере.
Иду как в коматозе. Руки – плети, ноги переставляю с шорканьем. В голове
А потом на меня накатывает смех. Истеричный и горький. Каждая клеточка моя источает его, содрогается в припадке. Не могу остановиться. Мы идем с Верой вдоль улицы, у меня уже глаза в пелене слез от этого смеха.
– Вот я дура, да? – переводя дыхание, говорю. Меня трясет от эмоций и чувств. Просто смешалось все в шейкере и долбится, соединяется, перемешивается.
Вера молчит. Обижать, что ль не хочет? А обижаться могу только на себя.
– Ты знаешь, к черту их. К черту Игоря, Игната этого… К чер-ту! Только надо взять себя в руки и идти дальше.
Слезы еще стекают по щекам. Но истерика сходит. В грудине еще что-то сжимается от обиды, выдавить хочется.
– Тая, у меня знакомой нужна уборщица два раза в неделю. Квартира хорошая, в центре. И деньги… тоже неплохие. Я могу тебя порекомендовать, – ловко переводит тему.
Уборщица? Она серьезно? Или считает, что я и так низко пала? Можно еще и покувыркаться в этой самой низине?
– Вера! Я – художница. Да, с работой сейчас проблемы, но… уборщица? – зло цежу. Как кнут хлещет эта злость.
– Ну, смотри. Только я тебя предупредила. Не успокоится твой Игорь, пока от тебя ничего не останется. Не найти тебе нормальной работы…, – чуть отходит вперед.
Я остаюсь стоять одна. На улице начинает крапать дождь. Капли крупные, но редкие. Слезы маскирует. Меня словно на нитки распустили, а связать что-то новое забыли.
Глава 10. Тая
Около полугода спустя…
Просыпаюсь оттого, что моя соседка по квартире гремит посудой. Делает это так громко, что в ушах стоит звонкий гул и голова трескается на крошки как старое засохшее печенье.
– Ой, прости, я, наверное, сильно шумела, – соседка бросает свои, слова словно шарики для пинг-понга швыряет.
Окидываю кухню взглядом и вижу погром. Недовольно вздыхаю и устало падаю на ближайший стул.
– Ты опять поздно пришла, да? – интересуется. А в глазах нехороший огонек загорается. Любопытство ее когда-нибудь погубит.
– Поздно.
Широко зеваю. Веки тяжелые, глаза закрываются. В теле привычная ломота, а ноги скованы кандалами. Так всегда после смены.
Полгода назад я так и не смогла найти работу. Мне словно все пути отрезали. Догадка, промелькнувшая в первые дни моих неудач, подтвердилась чуть позже. Вера оказалась права. Игорь мне так мелко и низко мстит.
Какой слепой и глупой я была, когда хотела рассмотреть в нем достойного и порядочного мужчину. При мысли, что мы с ним лежали в одной постели, занимались сексом, целовались, нутро выворачивает наружу и становится невыносимо душно даже в студеную осень.