Любовный треугольник

Савицкая Элла

В уголках карих глаз собираются морщинки, а губы растягиваются в улыбку, которую я не видела уже очень давно… Простую, настоящую, открытую…

В груди щемит, а в желудке щекотать начинает.

Он помнит…

Кажется, мы сейчас оба вспоминаем тот момент, когда мне пришлось переночевать у него в спальне в тайне от родителей и Мариам, и чтобы я не голодала он принес мне целую тарелку мяса.

Чувствую, как и сама начинаю невольно улыбаться.

– Мясо вообще моя особая слабость. Его точно нужно оставить. Гуляш тетя Наринэ делает превосходный.

–

Согласен, - Давид мягко кивает. – и пахлаву тоже.

– Да…

Несколько мгновений мы не разрываем зрительного контакта. Словно время встало и мы вместе с ним замерли, продолжая улыбаться и смотреть друг на друга…а потом одновременно отводим взгляды. Давид опускает свой в планшет, а я свой перевожу в окно. Пульс быстрый-быстрый, и чтобы успокоить его, я снова с усилием направляю мысли в меню.

– А чем ты хочешь его разнообразить? – прокашлявшись, спрашиваю после.

– Классикой, - отвечает Давид, возвращаясь к столу и своей прежней собранной манере, - через дорогу ресторан, который пользуется довольно большим успехом у клиентов. Мне нужно выйти из его тени. Концепция семейного сработала не так, как нам бы хотелось. А удар на армянскую кухню, как мне кажется, ограничивает круг посетителей. Добавим немного нашей привычной кухни, Италии, Америки. Предоставим больший выбор, расширим винную карту, добавив продукцию Франции и Испании.

– Думаю, это должно сработать.

– Будем пробовать. Ты сможешь поискать поставщиков? Я пока поговорю с Владимиром и обсудим с ним примерные затраты.

Владимир – это бухгалтер, который работает на Даниелянов с недавних пор. Тиграну Армановичу пришлось сменить несколько людей. Он тоже пытался как-то выйти из кризиса, вот только про кредит мне ни разу не обмолвился.

– Да, прямо сейчас и возьмусь.

Вернувшись в комнату для персонала, занимаю компьютер и начинаю звонить поставщикам, с которыми мы уже работаем. Пока что просто пробиваю почву, потому, что для заказов нужно знать точные подсчеты того, что нам необходимо.

До конца дня Давид решает вопросы, я же прохожусь по кухне, делая для себя пометки о том, что забыла по ходу обсуждения.

Вечером после закрытия, одеваюсь, спускаюсь и сталкиваюсь с ним в зале. Помещение уже почти пусто, не считая клининга.

Давид же ещё не одет. Судя по всему, снова задержится.

– Я думал ты уже уехала, – останавливается около меня и бросает взгляд на наручные часы.

– Нет. Набрасывала кое-чего, чтобы не забыть, но обсудим уже завтра, если ты не против?
– застегиваю верхние пуговицы пальто, потому что ветер кажется разошёлся не на шутку.

Его свист даже в помещении слышно.

– Конечно. Отдыхай, - отвечает Давид, наблюдая за моими пальцами, просовывающими пуговицы в петельки, - Уходи раньше, тебе нет необходимости сидеть здесь до закрытия.

– Я не всегда остаюсь до закрытия. Просто пока много всего, нужно делать.

– Есть такое. Спасибо тебе.

Карие глаза перемещаются выше по моей шее, касаются губ, кончика

носа.

Чувствую, как к щекам стремится краска и дабы избежать зрительного контакта, киваю в сторону выхода.

– Не за что. Ладно, побегу, скоро мой автобус.

– Беги…

Подхожу к стеклянной двери, а когда собираюсь открыть ее, мне в спину неожиданно летит:

– Оль, давай подвезу тебя.

Сердце вздрагивает и падает на грудную клетку.

Стиснув дверную ручку, оборачиваюсь.

– Не нужно, спасибо. Я сама доеду.

– Просто подвезу, - Давид сокращает между нами расстояние и кивком головы указывает на улицу, - Там дождь пойдёт сейчас.

По прогнозу действительно ожидается дождь, но я уверенно мотаю головой, толкая при этом дверь наружу и выходя на крыльцо.

– Не сахарная, не растаю. Спокойной ночи, Давид.

Закрывая дверь, успеваю мазнуть по нему взглядом.

– Спокойной, Оля, - читаю уже по губам.

35 Ани

Ани

Слышу, как щелкает замок, ставлю сериал на паузу и встаю с дивана.

В коридоре Давид разувается и снимает с себя куртку.

– Привет, - встречаю его поцелуем в губы.

– Привет.

– Ты рано сегодня.

– Мне уйти? – бросает через плечо, вешая её на вешалку.

– Нет, что ты, - немного теряюсь, - просто привыкла, что ты приходишь последнее время поздно. Я наоборот рада. Ужинать будешь?

– Буду.

Пройдя мимо меня, Давид отправляется в ванную, а я на кухню.

В груди неприятно тянет, пока достаю из духовки горшочек с мясом и картошкой.

В последнее время я мужа почти не вижу. Понимаю, что дело в занятости в ресторане, но он изменился еще пока мы были в Ереване.

Полагаю, виной тому то, что я тогда не разделила его точку зрения по поводу поступка Мариам. Именно с того момента Давид стал вести себя иначе. Холоднее и отстранённее.

Я так боялась этого. Поэтому пересилила себя и созваниваюсь с Мари несколько раз в неделю. Не хочу, чтобы она пожаловалась на меня Давиду. Ну и плюс, меня всё-таки радует, что она чувствует за собой вину. Особенно после случившегося с Тиграном Армановичем.

Если бы Мариам не взбрыкнула и не отнеслась так к своим самым близким людям, с ним все было бы в порядке. И наша жизнь с Давидом тоже не изменилась бы.

Получается – один человек поступил эгоистично, а страдают теперь все вокруг.

– Я выключил телевизор, - раздаётся за моей спиной голос мужа.

– Правильно. Я все равно смотрела только, чтобы тебя дождаться, - ставлю на стол горшочек, и тарелку со свежеиспеченной лепешкой. – Приятного аппетита.

– Спасибо.

Поставив на угол стола ноутбук, Давид запускает его, а сам начинает ужинать, пока тот включается.

– Как дела в ресторане? – спрашиваю, заметив на его лице явный отпечаток усталости.

– Нормально. На неделю закрою его, чтобы внести изменения в меню и слегка поменять внешний вид и вывеску.