Любовный треугольник

Савицкая Элла

Пока направляемся к кабинету врач что-то ещё говорит, но я пока не в состоянии слушать его советы. Все детали уточню потом.

– Вот сюда. Можете войти.

– Спасибо Вам.

Доктор уходит, а я осторожно открываю дверь, но так и застываю на пороге, не сделав шагу внутрь.

Первые секунды – ступор.. Пульс летит к чертям на бешеной скорости.

То, что я вижу кажется миражом. Бредом после бессонной ночи…

Но нет. Картинка реальна…

По центру палаты кушетка, на которой лежит отец, а в

кресле рядом свернулась Оля…

– Заходи, Давид.

Голос отца рывком оттягивает моё внимание на него.

Заторможено прохожу внутрь, машинально осматривая его бледное лицо. Под глазами синяки, пара сосудов в белках лопнули. Худой, осунувшийся.

– Ты как? – спрашиваю негромко, потому что ОНА спит.

СПИТ в палате моего отца…

Какого черта?

– Нормально уже.

От хриплого голоса отца Оля рывком приподнимает голову и тут же застывает. Наши взгляды встречаются, сужая палату до минимальных размеров.

Стены, потолок, пол под ногами плывут, пока меня водоворотом затягивает в зелень сонных глаз.

– Проснулась? – от заботы, которая сквозит в голосе отца меня прошибает.

Оторвав от меня взгляд, Оля поправляет одежду и волосы, спускает ноги на пол, обувает сапоги и подходит к кушетке.

– Здравствуй, - говорит мне мимолетом, а потом опускает взгляд на отца, - Как вы себя чувствуете?

– Уже хорошо. Спасибо тебе. Езжай домой, отдохни. Всю ночь тут провела.

Нахмурившись, как умственно больной ловлю каждое их слово. Она была здесь? Почему? Какого черта происходит?

– Хорошо. За Вами пока есть кому приглядывать, - с налётом улыбки взглянув на меня, забирает сумку и стискивает папины пальцы, - Поправляйтесь, Тигран Арманович.

Это её действие как удар в солнечное сплетение.

Впившись в них глазами, впитываю в себя каждую эмоцию на лицах. У неё – это искреннее волнение и забота, а у него – тепло и благодарность.

В ушах шумит, кровь в венах густой становится.

– Спасибо, Оля. Вечером забеги ко мне сюда. Разговор будет.

– Хорошо. До свиданья, - а после говорит мне, - Пока.

– Пока.

Напряжённо наблюдаю, как она забирает свою сумку и выходит из палаты. Лишь потом я ввинчиваюсь в отца требовательным взглядом.

Сердце тяжело бахает в груди, оглушает, лишает возможности думать.

– Что происходит, объяснишь?

– А что объяснять? – он чуть приподнимается, чтобы присесть.

Помогаю ему поднять подушку, а сам отхожу к окну. Непонимание, как узел на шее затягивается сильнее и сильнее.

Не ожидал этой встречи. И от этого не могу в себя прийти. По крови адреналин гуляет, как будто не Олю увидел, а укол толстой иглой в сердечную мышцу получил.

– Оля работает у меня.

– Что? – резко оборачиваюсь, - Работает?

– Да.

– С каких пор?

– Давно уже. Больше месяца.

–

Как так? – едва не давлюсь недоумением.

– Мне помощь нужна была. Временно не справлялся. Предложил ей, потому что она искала работу на неполный рабочий день. Но она отказалась. Думаю, так и ушла бы, если бы её Мариам не попросила.

– Мариам? Она в курсе?

– Да.

Нервно провожу пятерней по волосам. Всё это время Оля работала на отца, и сестра знала об этом, а я не в курсе?

– Оля помогла мне очень, - тепло, сквозящее в тоне отца, пробирается до самого нутра.
– Даже вчера, когда мне плохо стало поздно вечером, скорую вызвала и привезла сюда. Здесь, как я понял, её отец когда-то работал, поэтому врачи знакомые нашлись.

Точно, он ведь хирург был.

– По этой причине ей разрешили у тебя переночевать? – догадываюсь я.

– Думаю, да, - кивает он, а потом улыбается, - хорошая она девушка.

Не верю, что слышу это от него. Как будто попал в мир навыворот.

Нет, отец всегда хорошо отзывался о ней. В отличии от матери. Но я и подумать не мог, что в свете того, что происзодит в последнее время, он предложит ей работу.

– Мать в курсе, что она на тебя работает?

– Нет.

Даже знаю почему. Потому что Оля косвенно связана с Мари, а тема сестры теперь табу в нашей семье.

– Почему мне не говорил?

– Мы с тобой не шибко ладим последнее время. Говорим мало… Присядь, Давид, - отец указывает рукой на кресло, в котором минуту назад спала Оля. – Мне нужно с тобой обсудить важный вопрос.

Сощурившись, внимательно смотрю на него. Ани говорила, что отец не важно себя чувствует, но в разговорах по телефону со мной он всегда звучал бодро. Сейчас же его внешний вид подтверждает слова жены.

Он сильно сдал.

Прохожу к креслу и опускаюсь в него. Неумышленно провожу ладонями по мягкой обивке, таящей еще ЕЁ тепло…

– Я знаю, что в последнее время наши отношения изменились. Но кроме тебя мне просить некого.
– сжимает губы отец, повержено смотря прямо перед собой, - Я пытался вести ресторан, но сейчас, как ты понимаешь, я делать это не в состоянии. Поэтому я вынужден просить тебя о помощи. Ты сможешь переехать сюда и взять ресторан на себя?

– Я? – изумленно таращусь на него, - Пап, я ни черта не смыслю в ресторанном бизнесе. У меня совсем другой уклон работы.

– Ничего страшного. Разберешься, - поворачивает ко мне голову, - Я тебе всё объясню, пока лежу здесь. Плюс Оля поможет. Она мне это время, как палочка выручалочка была.
– Одно упоминание её имени рождает внутри броуновское движение. И очередную порцию непонимания. – А сейчас мне нужна помощь сына. Чужих людей я нанимать не хочу. Дела и так идут не очень. Только заинтересованное лицо может поднять ресторан на ноги.