Люди на болоте. Дыхание грозы
Шрифт:
что враг не &шт, делает свое дело, пока мы спим... Надо будет специально
присмотреться к вашему селу...
– Рады будем - приезжайте, посмотрите!.. А то так и глядят, чтоб опять
назад ..
– Назад дороги, Павел Васильевич, не будет! Надо смотреть вглубь, в
корень! Дороги назад нет, так и скажите всем! Партия оглядываться не
будет, большевики не привыкли оглядываться! Мы идем к сплошной
коллективизации - так решила партия. Коллективы - будущее
одного, не десяти - всех. И в нашем районе и во всей стране. Все - раньше
или позже - будут колхозниками.
К этому все идет. И те, кто сегодня еще в единоличниках, - тоже будут в
колхозах. Все. За исключением кулаков. Такова линия наша! Так и скажите
людям!
– Скажу... Дак мы будем ждать вас...
Башлыков, давая понять, что разговор окончен, вышел изза стола.
– Надо смотреть вперед, Павел Васильевич!
– Деловито добавил: - Так и
быть, в ближайшее время подскочу! Сам посмотрю, разберусь! Только вот
справлюсь с неотложными делами! Ну!
– он по-дружески крепко сжал руку
Черноштана.
Когда Черноштан протопал сапогами к дверям, Башлыков и Апейка смотрели
в окно, как он подбирал сено, отвязывал коня, как неторопливо, раздумчиво
выводил на улицу.
– М-да...
– Башлыков прошелся по комнате, стройный, по-юношески
упругий. Постоял, решительно крутнул ручку телефона. Приказал, чтобы дали
Олешники, позвали Гайлиса.
– Приветствую, товарищ Гайлис!.. Башлыков говорит!
Дятла нет?.. Редко бывает он у вас!.. Не оправдывай!
– Башлыков строго
хмурил черные брови, смотрел куда-то в угол острым взглядом. Он помолчал,
как бы давая Гайлису время уразуметь, что сейчас начнет о главном.
– Что
там у вас происходит? Разъяснить надо? Я о Глинищах спрашиваю! .. Творится
черт знает что под боком, а вы спите и сны спокойные видите! Спите! Не
видите, что делает у вас под носом кулачье!.. Не видите! Или заняли
оппортунистическую позицию, что еще хуже!.. Если не выправите - будем
говорить серьезно! На бюро!.. Передай это Дятлу!..
До свиданья!
Он тяжело положил трубку, мельком глянул на Апейку.
– Думаешь, зря пригрозил? Вижу по глазам. Напрасно так строго с
Черноштаном? ..
– Он глядел прямо в глаза Апейке.
– Обстановка требует. Не
такая обстановка, чтоб церемониться! Против силы - надо силой! Уверенность
и строгость! Пусть видят и чувствуют: руководитель есть руководитель!
Апейка понял: это не столько объяснение своего поведения, сколько
поучение ему, деликатному, мягкотелому. Хотел возразить, но Башлыков
сказал:
– Думаю, Глинищами надо заняться
– Харчев пусть займется... Но беда там, видно, не только в агитации
кулаков... Надо, по-моему, что-то делать в самом колхозе. Мы, по-моему,
мало считаемся с психологией людей. Надо как-то заинтересовывать людей.
Черноштан это правильно говорил...
– Заинтересовывать, заинтересовывать... Ох, эта психология! .. Жить она
не дает тебе! Менять надо ее, эту твою психологию!..
Апейка почувствовал, что спорить бесполезно. Смолчал.
Башлыков взглянул деловито, требовательно:
– Ну, докладывай, хвались - если есть чем!
Апейка сказал, где был в последние дни, где провес собрания, сколько
человек вступило в колхозы. Башлыков достал блокнот, переспрашивал,
записывал. Стал рассказывать, где сам был.
– Вчера заезжал к тебе на родину. Перед собранием зашел к старикам
твоим. "Дай думаю, посмотрю, как живут родители нашего председателя". Так
что - познакомился...
Понравились и мать и отец. Карась хвалил отца: "Мастер первой марки - и
в поле и на реке. И - честнейшей души.
Первый старик в колхозе", - сказал. Так что хорошее было знакомство!
Хорошие старики!
– Не обижаюсь!
– будто пошутил Апейка. Он усмехнулся скупо, хотя доброе
слово про стариков пришлось по душе ему и хотя видел - Башлыков доволен
искренне: чувствовал Апейка за этим, что чего-то Башлыков не договорил,
скажет еще что-то - не такое приятное. С чуткой настороженностью ждал. Он
не ошибся: через минуту улыбка с лица Башлыкова сошла, губы строго
поджались. Взглянул прямо в глаза, открыто, невесело:
– А брат! Ну и брат!
– Сочувственно покачал головою.
– Это - родня!..
Апейка промолчал. Молчание было долгое, тяжелое. Потом Башлыков спросил:
– Как ты просмотрел это?
– Почему просмотрел?..
Башлыков пояснил мысль:
– Харчев говорил: он помогал тебе при белополяках?
Продукты, патроны носил? Помогал нам... Бедняком был...
– Был...
– Переродился? .. За годы советской власти? ..
– За годы советской власти...
Апейка не скрывал, что разговор этот для него неприятен.
Он не любил говорить о брате, не только потому, что это была не такая
уж веселая тема для разговора, а больше потому, что ему при этом
приходилось как бы оправдываться, выгораживать себя, делать то, чего
Апейка не любил. К счастью, доказывать это почти никогда не приходилось.
Все в районе знали и его родню и его брата. Башлыкову, вскоре после того,