Лютер. Книга 1. Начало
Шрифт:
— Эдриан Йорк, — задумчиво произносит он. — Это же похищение, про которое никто и не думал, что оно похищение. Верно?
Хоуи кивает, зная, что лучше не перебивать.
— Ну так вот. Выбор жертвы по принципу «не того, так другого». Что, если именно по этой причине он и выбрал своей жертвой Эдриана Йорка? То, второе похищение, Тома Кинтри — если оба эти эпизода и в самом деле меж собой связаны, — наводит на мысль о грубом спонтанном броске с целью схватить и уволочь свою жертву План, который у похитителя срывается.
—
— Именно. Скажем, он принял к сведению свой промах. Усовершенствовал метод. Вначале он делал ставку на грубую силу средь бела дня. Это не сработало. Может быть, он понял, что это слишком рискованно, и решил пойти иным путем.
— Не совсем понимаю.
— Я имею в виду: что, если он знал о тех кляузах, которые писала мать Эдриана?
— Крисси Йорк?
— Да. Что, если он знал о жалобах, которые Крисси Йорк подавала в социальные службы? Знал, что там ее терпеть не могут? Если он был в курсе происходящего, то мог сознавать и то, что у него есть шанс умыкнуть этого мальчишку Иорка прямо с улицы. Ну а если получится сработать быстро и незаметно… то никто и не поверит, что это вообще имело место.
— То есть похищение проходит без сучка без задоринки, — подытоживает Хоуи. — Но это не меняет того факта, что он молчал долгих пятнадцать лет. Так зачем названивать по радиостанциям именно теперь?
— Не понимаю, — признается Лютер. — Может быть, потому, что с Эдрианом Йорком все вышло гладко, а с Ламбертами нет?
— «Нет» в каком смысле? Ребенок-то у него.
— Смотря зачем он ему нужен. А может быть, Блэк растерян и чувствует потребность как-то оправдаться в содеянном.
— Но почему эта потребность появилась у него именно сейчас?
— Потому что он психопат. Не чувствующий ни стыда, ни вины. У него комплекс превосходства. Он считает себя исключительным и смотрит на всех сверху вниз. Презренные людишки вызывают у него лишь брезгливое отвращение. Но для него крайне существенно, чтобы они знали о том, что он лучше, выше их. Ему нужно их восхищение.
По дороге к своей машине он звонит Теллер. Просит связаться с территориальной полицией Эйвон-энд-Сомерсет, чтобы курьеры оттуда подогнали нераскрытые дела Эдриана Йорка и Томаса Кинтри. Запрашивает также координаты инспектора Патриции Максвелл, которая сейчас, вероятно, уже на пенсии. Затем набирает болезного Йена Рида и просит проглядеть старые репортажи Мэгги Рейли: нет ли там чего-нибудь, что может показаться необычным или странным.
Все эти версии, понятное дело, шатки: делу Йорка уже семнадцатый год. Но все равно нужно же как-то прощупать почву.
Затем Лютер звонит Зои и просит ее встретиться с ним.
Глава 10
Лютер держит путь сквозь плотный вечерний поток кейсов, зонтов, деловых костюмов, такси и в конце концов
ЭЛИЗАБЕТ КОЛЭМ
26 лет, Сток Ньюингтон. Погибла во время спасения своей семьи и дома, вынося во двор пылающий парафин. 1 января 1902 года.
ТОБИАС СИМПСОН
Погиб, успев спасти множество жизней при крушении льда на прудах Хайгейт. 25 января 1885 года.
ДЖЕРЕМИ МОРРИС
В возрасте 10 лет, во время купания на канале Гранд-Джанкшен, пожертвовал своей жизнью, спасая тонущего товарища. 2 августа 1897 года.
Мемориал героическим самопожертвованиям… Да, в Викторианскую эпоху умели придумывать названия.
Он оборачивается, а Зои уже здесь: дрожит в своем промокшем пальто, держа в руках два стакана магазинного кофе.
— Я видела в новостях, — сообщает она с ходу.
— Да. — Он берет кофе у нее из рук. — Скверный сегодня день.
Они стоят рядом, читая надписи на плитах. Потягивают кофе.
— Ребенок жив? — спрашивает Зои.
— Не знаю. Какая-то часть меня надеется, что нет.
— Ты домой-то сегодня придешь?
— Не могу. Роуз просила остаться.
На самом деле Роуз Теллер приказала ему отправляться домой и хоть немного поспать. Сейчас в нем нужды нет: на работу подтягивают сотрудников, которые сидели на больничном. Спецгруппы наблюдения готовятся мониторить больницы, травматологии и приюты. Там уже негласно дежурят сотни копов, дожидаясь, когда из мрачных лондонских туманов где-нибудь да вынырнет Пит Блэк с неумело закутанным младенцем на руках — живым или мертвым.
— Ты как, справишься сама? — спрашивает Лютер.
— Постараюсь, — отвечает она. — Бокал вина, да еще надо кое-что наверстать по работе: два часа сегодня проканителилась с этими чертовыми шестиклашками.
— Запри все окна и двери, — говорит Лютер, — поставь дом на сигнализацию. Двери лучше всего закрыть еще и на засов. И переднюю и заднюю.
— Я, кстати, всегда запираю и окна и двери.
— Я знаю.
— Тогда зачем говоришь?
— Мне так легче.
— Вот с этим-то и проблема, — вздыхает она. — Когда весь день во всем этом варишься, ты начинаешь видеть это повсюду.
— Я знаю.
— Но ведь не везде так.
— Я знаю.
— Когда мы были совсем еще молодыми и ты только начинал, — смотрит на него Зои, — помнишь, ты отправился в ту квартиру? Там, в одиночестве, умерла какая-то старушка. Преставилась и просидела мертвая в кресле почти два года. Высохла до состояния мумии.