Лютер. Книга 1. Начало

Кросс Нил

Лютер не отрывает взгляда от этой странички.

— Как?

— Легко. Ведь я знаю твой день рождения, знаю, в какую ты ходил школу, в какой университет, и так далее. Эти детали можно легко провентилировать в онлайне. Единственная загвоздка вышла с твоей фоткой: у меня под рукой ее не оказалось. Но я между делом знаю, что ты фанат Дэвида Боуи, разве нет? И знаю твой любимый альбом.

— «Low».

— Верно. Поэтому я ищу этот альбом, скачиваю его обложку и использую ее как твою аватарку. Все, кто тебя знает, смотрят на нее и прикалываются:

«Ну типичный Джон Лютер! Как был фанатом Боуи, так и остался!» И никому резона нет думать, что ты — это не ты. Все, что мне теперь остается, это сыскать кого-нибудь из твоих старых знакомых. Опять же, это не проблема, потому что я знаю, в какую ты ходил школу Я просто делаю рассылку с запросом по куче друзей.

— Скажи еще, что ты ее на самом деле разослал, — настораживается Лютер.

— За дебила меня считаешь? Я жить хочу. Так вот, я о том, что эта страничка сварганена за десять минут — исключительно в образовательных целях; просто чтобы показать тебе, как это легко — быть в Сети кем-нибудь другим.

— Ладно, это я понял. Интернет — хуже нет. И что?

— А то, что я прочесал всех онлайновых знакомцев и знакомиц Ламбертов. У Сары Ламберт их двести пятьдесят с гаком, у Тома Ламберта под семьдесят. Он пользователь довольно нерегулярный. Поэтому отодвинем его в сторону — когда понадобится, мы к нему еще вернемся. А пока сконцентрируемся на Саре.

Итак, у нее двести пятьдесят три знакомых. Из них сто восемьдесят пять хотя бы раз в неделю выходят на связь. Оставшиеся шестьдесят восемь — пользователи нерегулярные. То есть эти люди, как правило, открывают новый аккаунт и начинают делать рассылки: что они ели на завтрак да что такое сморозили их детки. Но довольно быстро это им надоедает, и рассылки у них с каждой неделей становятся все скуднее. Некоторые вообще делают одну-две отправки и решают: «Да ну его», и больше их там не видать и не слыхать.

— И сколько у нас таких?

— Полдюжины. Вот они: Тони Бэррон, Малколм Гранди, Шарлотт Уилки, Руби Дуглас, Люси Гэдд, Софи Ансуорт.

Лютер кивает, уже соображая: что-то смутно, но явно движется в его сторону.

— Я нынче утром на них всех вышел, — сообщает Бенни.

— В каком смысле? Официально, что ли?

— Обижаешь. Просто устроил обзвон под видом благотворительной организации.

— Эх, кореш, не на той работе ты работаешь! Ну и что, как оно?

— У Тони Бэррон, Малколма Гранди, Шарлотт Уилки, Люси Гэдд, Софи Ансуорт данные подтверждаются, по крайней мере на первый взгляд. Может, не мешало бы копнуть еще разок, поглубже, но я не стал рисковать понапрасну.

— Ладно, считай, что я тебе разрешил это сделать. А последнее имя?

— Руби Дуглас.

— Кто такая?

— Ходила в ту же частную школу, что и Сара Ламберт. В тринадцать лет уехала отсюда с семьей. Так что знакомство очень старое и поверхностное, если его вообще можно таковым назвать. Знакомая из тех, кого миссис Ламберт если и помнит, то уж во всяком

случае не видела больше двадцати пяти лет.

— Понятно.

— Эта самая Руби Дуглас авторизовалась в Facebook года три назад и в один и тот же день записалась в друзья к Ламбертам и кое к кому еще. После чего ни одного сообщения, ни одной рассылки. То есть вообще ничего, пока…

— Пока?

— Пока миссис Ламберт не объявила, что беременна.

Сердце, как кулак, бьет Лютера изнутри по ребрам.

— Ну-ка, покажи мне ее новостную рассылку, — требует он и читает секундой позже: — «Мы с Томом вот уже сколько недель как на иголках и просто изнемогаем от желания сообщить вам всем: мы беременны! Мы уже на пятом месяце!»

— Пятьдесят пять комментариев, тридцать восемь лайков, — констатирует Халява. — Один из этих лайков отправила Руби Дуглас. Это ее единственная реакция на что бы то ни было в Сети. За все эти три года.

Лютер долго молчит. Наконец спрашивает:

— Ты пытался на нее выйти? На Руби Дуглас?

— Да уж конечно. Само собой.

— Руби Дуглас — имя ведь наверняка липовое?

— Как пить дать.

— Так что, может статься, Пит Блэк пас Ламбертов в Facebook?

— Нет ничего проще, — кивает Бенни. — Серьезно. Люди понятия не имеют, кто и как наблюдает за ними в Сети.

Настроение у Лютера портится, стоит ему это осмыслить. Какое-то время он сидит задумавшись.

— Так их, по-твоему, погубило это объявление о беременности? Получается, он его ждал.

Бенни ничего не говорит. Что тут скажешь?

— А мы можем отследить пользователя в обратной последовательности? — вскидывается Лютер. — Вычислить его через аватар Руби Дуглас?

— Кто бы под ним ни скрывался, для авторизации он использовал бесплатный электронный адрес. Обратный маршрут не прослеживается. Отправка шла через другой интернет-провайдер.

— Может, попробовать выйти на него через этот провайдер?

— Один из них — узел беспроводного Интернета. Другой — кафе в Восточном Лондоне.

— А что, если там есть видеокамера? Можем мы отсмотреть записи за этот день?

— Спустя столько месяцев? Да ну… Шансы считай что равны нулю.

— Все равно, чем черт не шутит. Я кого-нибудь снаряжу.

Но по глазам Бенни видно, что это еще не все. Ему буквально не сидится на месте.

— Суть в том, — говорит он, — что слежка в киберпространстве — это не одно и то же, что слежка в реальном мире. Для того, кто этим занимается, Интернет все равно что халявная тележка с десертом. Еще бы: можно отслеживать любое количество людей — буквально десятки, если не сотни. Такому человеку известно, кто, когда и чем хворает и когда выздоравливает. Кто, куда и когда съездил в отпуск. Когда у кого встреча или выезд за город. Как выглядят их дети, как звать их кошек и собак, что они смотрят по телику. С таким же успехом этот субъект мог бы обитать у них дома.