М. П. Одинцов
Шрифт:
* * *
...Недавно на разборе летно-тактического учения в одной из авиационных эскадрилий, говоря о том, что
значит воевать по-современному, командующий авиацией орденоносного Московского военного округа
генерал-лейтенант Михаил Петрович Одинцов вспомнил один эпизод. Речь шла о действиях эскадрильи
истребителей-бомбардировщиков по «аэродрому противника». Многие тогда высказали высокое мнение
о действиях авиаторов. И в самом деле, если исходить из установленных нормативов, летчики заслужили
[142]
желать трудно!
Офицеры уже приготовились услышать одобрение от командующего. Однако мнение генерала оказалось
иным.
— Летчики действовали эффективно и даже красиво, — сказал он. — Но в современном бою надо
действовать еще искуснее...
Чувство нового... У командира оно должно быть особенно обостренным. Тогда он сможет смело
заглянуть в будущее, воспитывать и правильно ориентировать в жизни новое поколение воздушных
бойцов, своевременно определять ход развития военного дела и целенаправленно строить процесс боевой
и политической подготовки.
* * *
...И вот они, воздушные бойцы двух поколений, коммунисты, товарищи по профессии, говорят о
призвании и долге военного летчика, его ответственности за боевую выучку, за защиту неба Отчизны.
Они отлично понимают друг друга — заслуженный военный летчик СССР дважды Герой Советского
Союза и военный летчик III класса старший лейтенант Петров. У старшего — летный и боевой опыт, мудрость руководителя, у молодого — энергия и задор, неудержимое стремление к совершенствованию
профессионального мастерства, к овладению наукой побеждать.
Молодым летать дальше и выше. И конечно же, они непременно возьмут на вооружение все, что добыто
и завоевано прославленными ветеранами воздушных сражений за свободу и независимость нашей
великой РОДИНЫ, такими, как Михаил Петрович Одинцов — ведущий боевого строя».
Вот в такой буче авиационных будней и шла мирная [143] жизнь генерала Одинцова. Об этом и
рассказано было более двадцати лет назад в журнале «Авиация и космонавтика» подполковником А.
Бурых.
«Летать любит...» Сколько раз в различных документах встречалась эта фраза! Но какой же летчик не
любит летать? Вот только один вопрос возникает при этом: сколько можно летать начальникам
различных рангов?
Опыт показывает, что чем выше по должности командир, тем в большей степени подвержен он потере
летных навыков. Тут есть причины объективные и субъективные. Уже командир эскадрильи, занятый
массой разных неотложных дел, довольствуется чаще всего в своей личной подготовке к полетам нередко
лишь опорой на богатый опыт. Не будем закрывать глаза: бывает, к сожалению, что те, кого учат, старательнее готовятся к каждому
А тут любая попытка сфальшивить, пойти на поводу у тщеславия и честолюбия может обернуться
большими неприятностями, а то и бедой.
А как быть командующему? Одинцов считает, коль уж человек начал летать, если, конечно, он настоящий
летчик, он должен летать. Мастерство и опыт любого авиационного командира приобретается не в
тепличных условиях, а в реальной обстановке — в кабине летящего самолета. «Летчик не помидор — на
окошке под солнышком не дозреет», — любимая шутка Михаила Петровича.
Беседуя как-то с корреспондентом «Учительской газеты», он заявил: «Существует еще такое
обывательское мнение, будто авиационные генералы только по земле в машинах ездят и перестают
водить самолеты. Нет, на земле в нашем деле далеко не уедешь. Приходится, как скрипачу, неустанно
упражняться, потому что вождение самолета — тоже искусство, [144] если подойти к нему по-
настоящему, серьезно».
Одинцов без полетов не мог прожить и недели. И летал на любом самолете, пока, не «вылетается», до
того времени, когда машина, ее повадки, возможности не изучены до тонкостей, когда наступает сложный
момент: помимо собственной воли человек становится менее внимательным, у него понижается
требовательность к себе, что совершенно недопустимо для летчика. Так было, когда он был
подполковником и стал генерал-полковником.
Творческий поиск при этом для него — нормальное состояние. Авиации он отдает себя постоянно и без
остатка. Всю жизнь у него одна задача — учиться и переучиваться. Новый самолет — и снова «не
просыхает» спина. Снова на плечи ложится добавочная ответственность, чтобы то, что вчера считалось
исключением, сегодня стало нормой. И он вместе с рядовыми летчиками взлетал и садился, вел
воздушные бои, отрабатывал групповую слетанность, вычерчивал с ними схему полетных заданий, создавая сложный тактический фон, до усталости тренировался на тренажерах и аппаратуре. То
«притирался» к тесной «миговской» кабине быстрокрылых ласточек и привыкал к соколиному
одиночеству, то к стрекозе-вертолету приспосабливался...
Сколько раз приходилось ему начинать полеты с азов, подниматься на очередную ступеньку сложности, осваивая разные высоты и скорости! А первым всегда бывает не просто. Но такова уж почетная и трудная
роль командира — первому изучить новую машину, чтобы подсказать подчиненным, как действовать, ознакомить их с особенностями самолета, предупредить ошибки, осваивая новый самолет, почувствовать
его достоинства и недостатки. Он, настоящий хозяин неба, обязан уметь и знать больше, чем