М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

Сборник

драпироваться в байроновский плащ неприятно действо­

вали на многих действительно серьезных людей и при­

давали Лермонтову неприятный, неестественный коло­

рит. Но можно ли строго судить за это Лермонтова?..

Он умер еще так молод. Смерть прекратила его деятель­

ность в то время, когда в нем совершалась сильная

внутренняя борьба с самим собою, из которой он, веро­

ятно, вышел бы победителем и вынес бы простоту

в обращении с людьми, твердые и прочные

убеждения...

Появление Лермонтова в первых книжках «Отече­

ственных записок», без сомнения, много способство­

вало успеху журнала...

А. А. КРАЕВСКИЙ

ВОСПОМИНАНИЯ

(В пересказе П. А. Висковатова)

В начале февраля, на масленой, Михаил Юрьевич

в последний раз приехал в Петербург. Бабушка, усилен­

но хлопотавшая о прощении внука, не успела в своем

предприятии и добилась только того, что поэту разре­

шили отпуск для свидания с нею. Круг друзей и теперь

встретил его весьма радушно. В нем заметили перемену.

Период брожения пришел к концу. Поэтический талант

креп, и сознательность суждений сказывалась все яснее.

Он нашел свой жизненный путь, понял назначение свое

и зачем призван в свет. Ему хотелось более чем когда-

либо выйти в отставку и совершенно предаться литера­

турной деятельности. Он мечтал об основании журнала

и часто говорил о нем с Краевским, не одобряя напра­

вления «Отечественных записок». «Мы должны жить

своею самостоятельною жизнью и внести свое самобыт­

ное в общечеловеческое. Зачем нам все тянуться за

Европою и за французским. Я многому научился у азиа­

тов, и мне бы хотелось проникнуть в таинства азиат­

ского миросозерцания, зачатки которого и для самих

азиатов, и для нас еще мало понятны. Но, поверь м н е , —

обращался он к К р а е в с к о м у , — там на Востоке тайник

богатых откровений!» 1 Хотя Лермонтов в это время

часто видался с Жуковским, но литературное направле­

ние и идеалы его не удовлетворяли юного поэта. «Мы

в своем ж у р н а л е , — говорил о н , — не будем предлагать

обществу ничего переводного, а свое собственное. Я бе­

русь к каждой книжке доставлять что-либо оригиналь­

ное, не так, как Жуковский, который все кормит пере­

водами, да еще не говорит, откуда берет их» 2 . <...>

312

— Как-то в е ч е р о м , — рассказывал А. А. Краев­

с к и й , — Лермонтов сидел у меня и, полный уверенно­

сти, что

его наконец выпустят в отставку, делал планы

своих будущих сочинений. Мы расстались в самом весе­

лом и мирном настроении. На другое утро часу в деся­

том вбегает ко мне Лермонтов и, напевая какую-то

невозможную песню, бросается на диван. Он, в букваль­

ном смысле слова, катался по нем в сильном возбужде­

нии. Я сидел за письменным столом и работал. «Что

с тобою?» — спрашиваю Лермонтова. Он не отвечает

и продолжает петь свою песню, потом вскочил и выбе­

жал. Я только пожал плечами. У него таки бывали

странные выходки — любил школьничать! Раз он меня

потащил в маскарад, в дворянское собрание; взял

у кн. Одоевской ее маску и домино и накинул его сверх

гусарского мундира, спустил капюшон, нахлобучил

шляпу и помчался. На все мои представления Лермон­

тов отвечает хохотом. Приезжаем; он сбрасывает

шинель, надевает маску и идет в залы. Шалость эта

ему прошла безнаказанно. Зная за ним совершенно

необъяснимые шалости, я и на этот раз принял его

поведение за чудачество. Через полчаса Лермонтов

снова вбегает. Он рвет и мечет, снует по комнате, разбра­

сывает бумаги и вновь убегает. По прошествии извест­

ного времени он опять тут. Опять та же песня и катание

по широкому моему дивану. Я был занят; меня досада

взяла: «Да скажи ты, ради бога, что с тобою, отвяжись,

дай поработать!» Михаил Юрьевич вскочил, подбежал

ко мне и, схватив за борты сюртука, потряс так, что

чуть не свалил меня со стула. «Понимаешь ли ты! мне

велят выехать в сорок восемь часов из Петербурга».

Оказалось, что его разбудили рано утром. Клейнмихель

приказывал покинуть столицу в дважды двадцать

четыре часа и ехать в полк в Шуру. Дело это вышло по

настоянию гр. Бенкендорфа, которому не нравились

хлопоты о прощении Лермонтова и выпуске его

в отставку.

M. Б. ЛОБАНОВ-РОСТОВСКИЙ

ИЗ ЗАПИСОК

<Лермонтов> был молодой человек, одаренный

божественным даром поэзии; поэзии, насыщенной глу­

бокой мыслью, пантеистически окрашенной, исполнен­

ной пламенных чувств, овеянных, однако, некоей

грустью, отзвуком отчаяния и презрения, вошедших

в привычку. Он также вскоре погиб на Кавказе, вели­

колепно воспев его красоты. Там он еще больше про­

никся духом независимости и безграничной свободы,