М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

Сборник

тоиерея Александровского, взял от него священную

одежду, в которую немедленно облачился, и принял от

него кадило. После этого духовенство это погребальным

гласом обще начало пение: «Святый боже, святый креп­

кий, святый бессмертный, помилуй нас», и с этим вместе

медленно выходило из двора этого; за этим вслед было

несено из комнат тело усопшего поручика Лермонтова.

Духовенство, поя вышеозначенную песнь, тихо шество­

вало к кладбищу; за ним в богато

убранном гробе было

попеременно несено тело умершего штаб- и обер-

452

офицерами, одетыми в мундиры, в сопровождении

многочисленного народа, питавшего уважение к памяти

даровитого поэта или к страдальческой смерти его,

принятой на дуэли. Таким образом эта печальная

процессия достигла вновь приготовленной могилы,

в которую был опущен в скорости несомый гроб без

отправления по закону христианского обряда: в этом

я удостоверяю, как самовидец.

А. П. СМОЛЬЯНИНОВ

ИЗ ДНЕВНИКА

9 августа 1841 г.Что сделать с тем, который, поза­

быв все священное, презрев всеми чувствами, попрал,

затоптал стыд, совесть, честь, который, унизившись до

степени животного, отымает у бедного, умирающего го­

лодною смертию, последний кусок, единственную на­

дежду его — и все для того, чтобы удовлетворить свой

каприз, сделать по-своему? Или что сделать с тем, кто,

удовлетворяя своим глупым страстям, позорит, развра­

щает невинную девушку, губит ее навек, и потом через

короткое время сам же покидает ее на произвол судь­

бы? Суд людской определит ли наказание, достойное

этих двух преступников? Глас божий разразится ли над

ними?.. Теперь другой вопрос: как поступить с убийцею

нашей славы, нашей народной гордости, нашего Лер­

монтова, причислить ли его к категории первых двух

преступников или глядеть на него еще хуже — тем бо­

лее что он русский... нет, он не русский после этого, он

недостоин этого священного имени... Увы, Лермонтова

нет, к несчастию, это верно, хотя мы и желаем, чтобы

это были неверные слухи, он убит — убит подлым

образом — рукою Мартынова — дуэль была за М-е

Steritch. Секунданты были со стороны Лермонтова —

Глебов, а со стороны того — Васильчиков — сын Илла­

риона Васильевича — председателя Государственного

совета, и государь сказал ему, что его седины не спа­

сут сына. Кавказ, блаженный Кавказ был свидетелем

Его смерти, он счастлив, по крайней мере, в этом отно­

шении,

а мы несчастные, мы бедные, лишены даже

и трупа этого гения нашего века. Рано последовал он

Пушкину, рано скрылся от нас. Поступок Мартынова

подл, низок, ему, конечно, не следовало отказываться

454

от вызова и не следовало также пользоваться сча­

стием — первым выстрелом, он должен был разрядить

его на воздух — в этом случае я скорей бы самим собой

пожертвовал — мне было бы счастие погибнуть от руки

Лермонтова — и честь моя была бы ограждена. Не

так поступил Мартынов, он низок в моих глазах; дайте

мне право, дайте мне власть, я бы выдумал для него

достойное наказание; но я пока простой человек, я ни­

ч т о , — я раздражен и жестоко раздражен — уста мои

одни только в движении, они поминутно лепечут: cara

vendetta, cara vendetta *. Да, это не пустые звуки, не

простые слова — они осуществятся со временем. Две

тени, две милые дорогие тени взывают ко мне, тре­

буют мщения, я отвечу им — заплачу должное долж­

ным — будет время, будет мщение cara, cara, vendetta,

vendetta.

2 октября 1841 г.Кстати о Лермонтове: я должен

загладить мою оговорку, должен описать действитель­

ную причину его смерти, а не ту, которая была мною

рассказана 9 августа, а мне передана в искаженном

виде. Итак, была иная причина смерти Л е р м о н т о в а , —

и эта иная причина достоверна, потому что почерпнута

мною из письма из Пятигорска (где погиб поэт) барона

Розена 1 к брату одного из моих товарищей, который

сам читал мне это письмо. Печальное это событие про­

исходило в Пятигорске, где Лермонтов лечился. Из

числа молодежи тамошнего водяного общества нахо­

дился некто Мартынов, отставной артиллерист 2, редкий

стрелок. Едва показался он в том краю, как своими

странными манерами, неуместными выходками и, как

видно, даже ограниченностию ума навлек какое-то осо­

бое чувство на душу поэта, который сначала начал

тайно, а потом уж и явно над ним насмехаться, давал

ему разные эпитеты, как, например, «Montagnard au

grand poignard» **, и это было не без причины, Марты­

нов носил на себе всегда бурку и имел пистолет.

14 июля 3 Лермонтов был в каком-то особенном располо­

жении д у х а , — видно было, что он был чем-то недоволен,

и в эту минуту нужен был ему человек, над которым