М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

Сборник

шутовском виде, и советовал сбросить с себя эту дурь,

наконец, нарисовал его в сидячем положении, держав­

шегося обеими руками за ручку кинжала и объясняв­

шегося в любви, придав корпусу то положение или

выражение, которое получает он при испражнении, и эту

карикатуру показал ему первому. Мартынов вызвал

его на дуэль. Положено стреляться в шести шагах.

Лермонтов отговаривал его от дуэли и, прибыв на место,

когда должно было ему стрелять первому,

снова

говорил, что он не предполагал, чтобы эта шутка так

оскорбила Мартынова, да и не имел намерения, а потому

не хочет стрелять в него. Отвел руку и выстрелил мимо.

Но Мартынов выстрелил метко, и Лермонтова не стало.

Не ручаюсь за версию причин дуэли и за верность

подробностей, но теперь еще у нас рассказывают так,

как описал я. Может быть, впоследствии откроется

463

что-либо другое достоверное, и я тогда не промедлю

сообщить и вам, но теперь могу ручаться только за то,

что Лермонтов убит и что убил его Мартынов. Вот вам

печальная новость, как бы я желал рассказывать их

как можно реже.

H. МОЛЧАНОВ

ИЗ ПИСЬМА К В. В. ПАССЕКУ

Пятигорск, 27 июля 1841 г.

Письмо мое, добрый и любезный Вадим Васильевич,

встретит вас в Пятигорске, а я тем временем буду

направляться в Москву. Последние дни пребывания

моего здесь были весьма печальны: смерть Лермонтова,

смерть нашего незабвенного Иустина Евдокимовича 1,

все это было в последние дни.

О Лермонтове, о кончине его, вы узнаете здесь все

точно. Бедный поэт! Проживи он далее, что было бы!

Иустин Евдокимович привез ему от бабушки его гостин­

ца и письма. Иустин Евдокимович сам пошел к нему

и, не застав его дома, передал слуге его о себе и чтоб

Лермонтов пришел к нему в дом Христофорович. В тот

же вечер мы видели Лермонтова. Он пришел к нам и все

просил прощенья, что не брит. Человек молодой, бойкий,

умом остер. Беседа его с Иустином Евдокимовичем

зашла далеко за полночь. Долго беседовали они

о Байроне, Англии, о Беконе. Лермонтов с жадностью

расспрашивал о московских знакомых. По уходе его

Иустин Евдокимович много раз повторял: «Что за

умница».

На другой день поутру Лермонтов пришел звать

на вечер Иустина Евдокимовича в дом Верзилиных,

жена Петра Семеныча велела звать его к себе на чай.

Иустин Евдокимович отговаривался за болезнью, но

вечером Лермонтов его увез и поздно вечером привез

его обратно.

Опять восторг им: «Что за человек! Экой

умница, а стихи его — музыка, но тоскующая».

Через несколько дней Лермонтова убили, что Иусти­

на Евдокимовича потрясло. Через шесть дней закрыл

глаза здесь навсегда и наш незабвенный Иустин Евдо­

кимович.

465

А. И. ВАСИЛЬЧИКОВ

ПИСЬМО К Ю. К. АРСЕНЬЕВУ

Пятигорск, 30 июля< 1841 г.>

Виноват я пред тобой, любезный Арсеньев 1, что так

замедлил отвечать на твое письмо. Но это последнее

время было у нас грустное и хлопотливое. Ты, вероятно,

уже знаешь о дуэли Лермонтова с Мартыновым и что

я был секундантом у первого. Признаться, смерть его

меня сильно поразила, и долго мне как будто не вери­

лось, что он действительно убит и мертв. Не в первый

раз я участвовал в поединке, но никогда не был так

беззаботен о последствиях и твердо убежден, что

дело обойдется, по крайней мере, без кровопролития.

С первого выстрела Лермонтов упал и тут же скон­

чался.

N. В. Перевернув страницу, я заметил, что она уже

исписана; ленюсь переписывать и продолжаю, читай

как умеешь.

Мы состоим под арестом, и производится следствие.

Меня перевели по моей просьбе в Кисловодск, потому

что нарзан мне необходим. Я живу здесь в Слободке

скромно, вдвоем с Столыпиным. Меня выпускают

в ванны и на воды с часовым. В Кисловодске холодно,

как и прошлого года. Кроме того, пусто, как в степи.

Мы с Столыпиным часто задумываемся, глядя на те

места, где прошлого лета... Но, что старое вспоминать.

Из нас уже двоих нет на белом свете. Жерве умер

от раны после двухмесячной мучительной болезни 2.

А Лермонтов, по крайней мере, без страданий. Жаль его!

Отчего люди, которые бы могли жить с пользой, а может

быть, и с славой, Пушкин, Лермонтов, умирают рано,

между тем как на свете столько беспутных и негодных

людей доживают до благополучной старости.

466

Ничего не умею тебе сказать нового о водах и водя­

ном обществе. Дом Верзилиных процветает по-преж­

нему. Эмилия все так же и хороша и дурна; Наденька

не выросла; Груша 3 не помолодела. Дома Ребровы

стоят на том же месте. В гостинице в окошках стекла

вставлены. По вечерам играет музыка. Вот и все.