Магам свойственно ошибаться
Шрифт:
– Ну и как тут поговорить наедине? – поинтересовался Род, глядя на сопровождающего их драгуна. – Может, пойдем в нашу комнату?
– Уже нет времени, – возразила Мэгги. – Скоро начнется суд. Давай лучше выйдем во двор, поговорим там. Если, конечно, твой доблестный страж не возражает.
– Не возражаю, – сообщил драгун. – Да и как я могу вам помешать? У меня даже мушкет незаряженный. Капитан велел разрядить, а то как бы чего не вышло.
– Я вот чего понять не могу, – поделился своим недоумением
– Ты уверен, что тебе это интересно именно сейчас, перед судом, где ты – главный подозреваемый?
– Если все закончится хорошо, то какая разница, до или после суда? А если этот Локхард добьется своего, после суда мне уже будет не до того.
– Попытаться помешать Локхарду в голову не приходило?
– Чем же я ему могу помешать сейчас? Локхард будет доказывать убийство, Роксбридж – ему мешать. Что тут зависит от меня? Так что я тебя слушаю.
– Ну, как хочешь, – смирилась Мэгги. – Знаешь, кем я хотела стать в детстве?
– Не знаю, как ты, – улыбнулся Род, – а я в детстве хотел стать разбойником.
– А я в библиотеке отца нашла книгу по механике. Попробовала почитать, вначале было интересно, а потом стало непонятно. Тут как раз к отцу приехал по делам механикус какой-то, и вот во время обеда я попросила разрешения задать вопрос. Он разрешил. Я и спросила у него, что это за такой принцип рычага, на котором работают катапульты?
– Так я это знаю! Тут все дело в том, что…
– Успокойся, Род! Сейчас я и сама это уже знаю, разобралась. Суть в том, что он мне не ответил!
– Ну ты ж ребенком была, не поняла бы.
– Может, и не поняла бы. Да, скорее всего, не поняла бы! Но он ведь даже не попытался! И хоть бы сказал что-нибудь наподобие: «Мала еще, вот когда подрастешь…» Но нет! Он сказал: «Нечего девчонке интересоваться такими вещами!» Я ему сказала, что сама разберусь, раз он сам не знает или помочь мне не хочет.
– А он что?
– А он отцу говорит, что тому придется подобрать мне такого мужа, который выбьет из меня подобные глупости!
– Я думаю, ты не смолчала, – предположил Род.
– Конечно! Я сказала, что выйду замуж только за того, кого полюблю, а не за того, кого мне подберут!
– А они засмеялись и говорят друг другу, что я на самом деле наивное дитя, раз думаю, что меня кто-то будет спрашивать. Ну я-то не раз венчание видела, потому и говорю, что будут спрашивать, хотя бы священник, проводящий обряд венчания. И я на вопрос о согласии отвечу ему «нет», если жених меня не устроит!
– И над тобой опять посмеялись.
– Еще и как! А отец мне говорит, что невеста может отвечать, что ей вздумается, священник все равно всегда слышит «да».
– Я думаю, он преувеличил.
– Если и так, то ненамного. Я тогда ушла в свою комнату и плакала весь вечер. Пока не заснула.
– Погоди, Мэгги. Ты была ребенком, откуда ты тогда вообще знала про любовь? Это как-то не детское понятие.
– От мамы. Она мне часто рассказывала сказки, и в конце каждой сказки прекрасная девушка выходила замуж за любимого. И после каждой сказки мама плакала.
– Почему?
– Она любила другого, не отца. А выдали ее замуж, не спросив согласия. Это она мне перед самой смертью рассказала. А кто ее любимый, не сказала даже мне. Но это я вперед немножко забежала. Потому что ты меня прервал. Так вот, сказала я отцу, что выйду замуж только за того, кого полюблю, а он мне ответил, что если я хочу жить счастливо, то нужно наоборот – полюбить того, за кого выйду замуж. А если нет, так мне лучше в монастырь пойти.
– Чем же это лучше?
– Так отец сказал. Но я убедилась, что он прав. Потому что при мне только с монахинями мужчины разговаривали, как с людьми. Остальных женщин презирали. Конечно, еще королева могла рассчитывать, что мужчины хотя бы сделают вид, что ее слушают. Но королевой я стать не могла, потому оставался только монастырь.
– И как ты из монастыря попала в магический орден?
– В монастырь я так и не попала. Когда мама заболела, отец позвал к ней медикуса, не то французского, не то италийского. Маму я очень любила, потому предложила медикусу помочь чем угодно. Знаешь, что он мне ответил?
– Наверно, сказал, что твоя помощь ему не нужна?
– Если бы только это! Он сказал, что во всех делах женщины только мешают. И добавил, что мне лучше мужа поискать, чем морочить ему голову.
– А чем ты могла бы ему тогда помочь? Сейчас-то понятно, ты целительница не из последних, а тогда?
– Может, чем-нибудь и могла бы. Суть не в этом. Он, как и многие другие, презирал женщин. Считал, что мы годимся только для плотских утех и продолжения рода. Но тут свершилось чудо. Отец позвал на помощь еще и целительницу, и этот медикус разговаривал с ней, как с равной! Только потому, что она ведьма! И я поняла, кем мне надо стать, чтобы и меня считали человеком.
– Но твоей матери они помочь не смогли?
– Да, маму они не спасли. Хотя могли бы, если бы лучше разбирались в своем деле. Сейчас я это точно знаю.
– Но ведь у тебя не было магических сил, верно? Как же ты смогла попасть в магический орден?
– Я прочитала все книги для медикусов, какие только нашла в библиотеке отца, и хотя поняла в них очень мало, но этого хватило, чтобы меня признали начинающей целительницей и взяли в обучение. А дальше уже все только от меня зависело.
– А что сказал по этому поводу твой отец?
– Я ему объяснила, что белая целительница почти ничем не отличается от монахини. Разве что замуж может выйти. Он не возражал. Но когда я перешла в черный орден, вот тогда такое началось! Он мне сказал…