Магнит для неприятностей
Шрифт:
Посетителей в клинике практически не было и, если на первом этаже, нам еще встретилась пара людей, ожидающих своего приема, то в коридоре на втором этаже, где располагался нужный подруге кабинет, не было ни души. Мы заняли место на нежно сиреневом диванчике напротив двери, за которой ее должны были принять через несколько минут.
Меня вновь начинало конкретно потряхивать, я беспомощно крутила в руках мобильный телефон, мечтая о том, чтобы Основский всё-таки появился, хотя в голове уже плотно засела мысль, что сосед либо не успеет, либо
Мы сидели молча. Лиза, зарыв голову в ладонях, а я, рассматривая помещение, в котором мы находились, ожидая приема. Теплый и светлый коридор с уютными диванчиками, расположившимися вдоль стенок, парой больших напольных горшков с растениями, напоминающими фикусы, и фотографиями с умиротворяющими видами природы на стенах, конкретно контрастировал с моим нынешним мироощущением. На душе было абсолютно паршиво.
За своими наблюдениями я не заметила, как дверь кабинета открылась, и девушка в розовом медицинском костюме произнесла:
– Елизавета Юрьевна, проходите, пожалуйста.
После чего она скрылась в кабинете.
Лиза рассеяно кивнула и встала со своего места. Подруга посмотрела на меня и спросила:
– Дождешься меня?
Я сделала усилие над собой и ответила:
– Конечно.
Девушка вымучено улыбнулась и направилась в сторону кабинета. В тот момент, когда ей оставалось сделать буквально пару шагов, раздался голос с противоположного конца коридора:
– Если сейчас ты зайдешь в эту дверь, то больше меня не увидишь.
Я обернулась и, наконец, смогла нормально вздохнуть. Глеб успел.
Таким я не видела соседа никогда. Основский был невероятно зол и напуган одновременно. Он быстрым шагом преодолел разделяющее нас расстояние и остановился в паре метров от Лизы. Девушка так и стояла не шевелясь.
Через несколько секунд, которые, однако, казались мучительно долгими, Лиза развернулась и посмотрела на Глеба, спросив:
– Как ты узнал?
– по щеке девушки скатилась непрошеная слезинка, а в глазах было отчаяние.
– Не так как должен был.
– резко ответил сосед, после чего задал Михайловской встречный вопрос.
– Зачем?
Теперь слезы по лицу подруги текли уже уверенными ручьями, однако парень не подходил ближе.
– Я испугалась.
– чуть слышно ответила девушка.
– И ты действительно этого хочешь?
– кивнув головой в сторону двери кабинета, поинтересовался Глеб.
Лиза спрятала лицо в ладонях, изредка всхлипывая. А потом, едва заметно, отрицательно качнула головой.
– Я бы сейчас мог устроить длинную лекцию о том, насколько неправильно ты себя повела, - вновь заговорил Основский, и я почувствовала, тон его голоса плавно менялся.
– однако, заставлять нервничать маму нашего будущего ребенка, наверное, неправильно.
И он улыбнулся! Я не верила своим глазам, а Лиза, по-моему, вообще на какое-то время потеряла связь с реальностью.
– Всё хорошо.
– негромко сказал парень, обращаясь в равной мере ко всем присутствующим.
Они стояли обнявшись, а я понимала, всё будет в порядке. Всё уже в порядке.
Я почувствовала себя лишней и, взяв сумку, стараясь быть максимально незаметной, направилась к выходу. Уже в конце коридора я позволила себе оглянуться, и встретилась глазами с соседом, который беззвучно одними губами прошептал:
– Спасибо.
Я вышла на улицу и вдохнула холодный октябрьский воздух. Дождь прекратился, поэтому можно было спокойно стоять, не боясь промокнуть. Я не знаю, сколько минут мне потребовалась провести, стараясь успокоиться и выровнять дыхание. Когда ко мне все таки вернулась возможность относительно здраво мыслить, я подняла глаза и осмотрела улицу.
На обочине перед клиникой я заметила припаркованную машину соседа и человека, которого здесь не должно было быть.
Ковалевский стоял на тротуаре в нескольких метрах от автомобиля Глеба, запустив руки в карманы теплой куртки, и смотрел на меня. Я подошла к парню и вопросительно взглянула на него.
– Хотел сделать сюрприз.
– пожав плечами сказал он.
– Когда ты позвонила, он забирал меня из аэропорта.
На дальнейшие расспросы у меня просто не было сил, и я прижалась к груди парня. Он обнял меня, и в этот момент, чувствуя такое близкое и уже родное тепло, я поняла, что просто не могу больше сдерживать копившиеся весь день эмоции, которые сейчас просто переполняли. И расплакалась.
Виталик нежно поглаживал меня по спине, давая возможность успокоиться, и тихо повторял:
– Ты всё сделала правильно.
Мы не стали дожидаться Лизы и Глеба. Им самим нужно было всё обсудить и побыть вдвоем. Ковалевский вызвал такси, которое довезло нас до платной стоянки, где мы пересели в ешку Виталика.
По пути домой мы заехали в магазин, где парень первым делом направился за кормом для Ромео, не забывая уверять меня, что курице кот однозначно предпочитает тунца. В принципе, на этом моменте я сама начала понимать взгляды своего квартирного рыжего монстра, обычно я не заморачивалась с выбором вкуса корма. Выходя из магазина и глядя на Виталика, несущего пакеты к машине, мне так хотелось верить, что теперь так будет всегда.
Отныне каждый день Ковалевский отвозил и забирал меня с учебы, проводя весь оставшийся день рядом. Он оставался у меня на ночь, в ванной даже поселилась его новая зубная щетка, а на полку шкафа переехали несколько футболок. Жизнь потекла размеренно и спокойно, когда вдруг вечером четверга Виталик решил затронуть больную тему:
– В субботу нам придется встать пораньше.
Я, стоя у плиты и тихо подпевая музыке, раздающейся из динамиков ноутбука, немного не поняла смысла сказанной парнем фразы: