Магнит для неприятностей
Шрифт:
По окончанию занятий я бодро шагала по направлению к кабинету Бондаря, на ходу вспоминая, как шла туда в первый день этого учебного года. Скажи мне тогда, что спустя несколько недель я буду вместе с Ковалевским, лично бы постучала по голове, проверяя, есть ли кто в домике. Я усмехнулась и открыла дверь во владения Лены.
По виду помощницы можно было легко определить, в каком настроении находится ректор. Сегодня молодая женщина практически порхала по кабинету, болтая с кем-то по телефону. Заметив меня, она повесила трубку, пообещав скоро перезвонить, кивнула в знак приветствия
– Ты сама всё слышала.
Я улыбнулась ей и зашла в кабинет ректора. Львович встал из-за своего стола и жестом указал мне на уголок с диваном и креслами. Сегодня, ввиду отсутствия тут Ковалевского, мой выбор пал на диванчик, где я расположилась, ожидая услышать, чего от меня хочет Бондарь. Преподаватель занял место в кресле напротив меня и внимательно посмотрел мне в лицо:
– Олеся.
– начал Львович весьма серьезно.
Я даже успела немного напрячься, а ректор продолжил:
– Я хотел тебя поблагодарить.
В этот момент я была уже озадачена, а потом до меня, наконец, дошло, о чем со мной разговаривает мужчина.
– Виталик мне рассказал о том, что это был твой план.
– говорил Бондарь, имея в виду встречу с Волковым.
– Ты не представляешь, как это помогло с решением проблем. Думаю, тебе не стоит пояснять детали, ты итак достаточно осведомлена.
Я кивнула, а Львович вновь заговорил:
– Спасибо, не знаю чем бы кончилось дело, если бы вы с Виталиком не вмешались.
В этот раз имя Ковалевского ректор произнес с заметной нежностью, и я, наконец, убедилась в теплых чувствах преподавателя к сыну, понимая, что вся та нервозность первых дней сентября была связана именно с целью визита Виталика. Бондарь просто боялся за сына и не желал сваливать на его голову свои проблемы. Спорить же с Ковалевским или пытаться его переубедить, как я уже знаю, абсолютно дохлый номер.
Мы поболтали еще немного на отстраненные темы. Львович спрашивал меня про учебу, а я с удовольствием отвечала. Мне было очень легко общаться с этим человеком, особенно учитывая его прекрасное настроение.
Окончательно Бондарь добил меня уже практически в дверях кабинета, по-отечески обняв и еще раз поблагодарив.
Я забрала у Лены какие-то очередные списки, которые требовалось заполнить, получила парочку конфет и, погруженная в свои мысли, вышла из приемной. Я шла по коридору, практически не смотря по сторонам, и, как оказалось, весьма зря. В последний момент каким-то чудом я успела затормозить, чуть не врезавшись в высокого мужчину, лет сорока пяти.
– Извините.
– сказала я, поднимая голову, смотря в лицо человеку, которого чуть не снесла с ног.
Я однозначно никогда не видела его раньше, однако черты лица казались смутно знакомыми. От серых глаз мужчины ощутимо веяло холодом, в какой-то момент мне даже захотелось поежиться.
Мужчина растянул губы в улыбке и произнес:
– Ничего страшного.
Я улыбнулась в ответ
– Олеся, верно?
Вот это поворот! Я постаралась не терять самообладание и максимально спокойным голосом, согласившись, спросила:
– Верно, а Вы?
– Меня зовут Сергей Викторович.- ответил мой собеседник, не отрывая взгляда своих ледяных глаз от моих, при этом не переставая улыбаться.
Ну, конечно, Диана была уменьшенной женской версией своего отца. Передо мной стоял Белов собственной персоной.
Тем временем мужчина продолжил:
– Я бы советовал тебе быть внимательней.
– В следующий раз буду смотреть, куда иду.
– ответила я, мечтая как можно быстрее закончить этот диалог.
– Я сейчас не только про это.
– уж слишком вежливо сказал Сергей Викторович.
– Речь скорей о выборе твоего окружения.
В этот момент за спиной Белова раздался знакомый голос:
– Что тебе от нее надо?
Мужчина проигнорировал вопрос Ковалевского, направляющегося в нашу сторону и, по-прежнему не отрывая взгляда от меня, сказал:
– Подумай над тем, что я сказал.
И не, говоря больше не слова, ушел, не забыв одарить Виталика презрительным взглядом.
Подошедший Ковалевский был чертовски зол. Он обнял меня и внимательно посмотрел в глаза:
– Что он сделал?
Я искренне удивилась такому поведению парня. Создавалось ощущение, что Белов должен был, как минимум, избить меня до полусмерти прямо в коридоре универа.
– Всё в порядке, он был солидарен с дочерью.
– я ответила абсолютно спокойно, не видя в словах мужчины никаких новых для меня фактов.
– В смысле?
– Виталик же, по-видимому, не совсем меня понимал.
– В смысле посоветовал повнимательней относиться к выбору окружения.
– процитировала я Белова, начиная понемногу беситься.
– Может, уже поедем домой?
Ковалевский на секунду стал сам на себя не похож, я даже успела подумать, не пора ли мне спрятаться в какой-нибудь укромный уголок, пережидая грозу. Однако, практически моментально его взгляд прояснился, и он привычно ласково ответил:
– Конечно.
Уже дома, не смотря на обычную нежность, а местами даже хорошую страсть, я замечала, что с Ковалевским происходит какая-то фигня. Как только я отворачивалась, парень становился хмурее тучи, а когда снова возвращала к нему свой взгляд, приобретал обычный вид.
Со временем моя бдительность притупилась. Виталик опять основательно вошел в мою жизнь, делая ее такой, какой она и должна быть в самом идеальном варианте.
В пятницу вечером мы поехали по магазинам, чтобы выбрать подарок на новоселье друзьям. После получаса скитания по торговому центру следом за мной, Ковалевский просто развел руками, и отрывисто сказав, что не мужское это дело, отправился в машину или ближайшую кафешку, чтобы избавить себя от мук выбора, причем моего. Сам он, относительно подарка не заморачивался вообще, предоставляя моей фантазии свободный полет.