Магнолия Паркс

Джесса Хэйстингс

— Ага, брат, — хлопаю его по спине. — Будем, если поймем как перестать быть зацикленным на ней... — я выдыхаю, качаю головой.

Нюхаю дорожку, передаю ему свернутую двадцатку. Он берёт её, нюхает, бросает на стол и откидывается назад.

— Так вот чем мы сегодня будем заниматься.

— И вот тем, — киваю на Алексис Блау.

Его брови лезут на лоб.

— Алексис Блау?

Киваю, делаю большой глоток. Слишком большой, как мне кажется, потому что Кристиан отбирает у меня стакан.

— Сегодня мы не пьем.

Я закатываю

глаза на него.

— Один раз передознулся...

Он досадливо смотрит на меня, берет напиток и уходит с ним прочь.

Я встаю, прохожу мимо Алексис Блау и киваю на лестницу.

Она извиняется перед теми, с кем разговаривала, берет меня за руку, и мы даже не успеваем спуститься до половины лестницы, как моя рука уже под её платьем.

Кристиан, наверное, правильно поступил, забрав у меня выпивку, потому что мир начинает становиться размытым.

И именно так я и хочу его видеть, если это мир, где нет Паркс. Достаточно притуплённым, чтобы изгибы тела, к которому я прикасаюсь, могли быть её. Но я сам себя обманываю — я бы узнал её тело с закрытыми глазами. Это не она. Она не двигается так. Паркс заставляет меня добиваться её, как и всего остального — а эта девушка всё делает за меня.

И мне уже всё равно. Я откидываюсь на спинку кровати.

Чувствую странное облегчение от того, что веду себя именно так, как Магнолия всегда от меня ожидает... Впервые за много лет чувствую себя в этом оправданным. Смотрю в потолок, выдыхаю, пока Алексис Блау спускается по моему телу вниз.

Кажется, я под кайфом сильнее, чем думал, потому что мне потребовалось минуты три, чтобы осознать, что в моей кровати ещё одна девушка — не знаю, откуда она взялась. А я-то думал, что у Алексис Блау просто волшебные руки.

Эта тоже из школы. Какая-то там Тальбо.

Тоже с потока Паркс. Ей бы это ужасно не понравилось. Это та версия меня, которую она ненавидит. Я закрываю глаза. Стараюсь выбросить её из головы. Переключаюсь. Тянусь к своей тумбочке, нюхаю еще несколько дорожек... убеждаю себя, что я её не теряю, я уже её потерял.

Теперь настало время потерять себя.

56. МАГНОЛИЯ

Сегодня день рождения Перри, и я не особо хочу идти, но Пэйли говорит, что я должна.

Она говорит, что Перри очень расстроится, если не появлюсь, и если кому-то стоит не приходить, то это Би Джею, но мы обе знаем, что тот придет, поэтому думаю, позднее я так или иначе его увижу.

Мы не разговаривали с тех пор, как были в Восточной церкви Святого Дунстана.

Я не хотела той окончательности, что прозвучала в моих словах. О том, что у нас ничего не получится. Конечно, получится, даже если я — круглый колышек, а он — квадратное отверстие — мне всё равно, я спилю свои углы, чтобы он был со мной.

Я готова на всё ради него.

Не помню, когда в последний раз мы не говорили так долго. Уже прошло больше двух недель, которые ощущаются как год. Год непрестанного состояния тревоги.

Словно он

выбил мой мир из равновесия, ощутимый дисбаланс в моей вселенной, а дисбалансы коварны, потому что проявляются там, где не ожидаешь.

Моё сердце словно хромает — уже давно, — но Том стал для него костылём. И не просто костылём, а настоящей больничной палатой. Если бы он был хирургом, я была бы в надёжных руках.

Но он не хирург, хотя и без того я всё равно в надёжных руках.

Хотела бы я найти слова, чтобы описать Тома, поставить его на достаточно высокий пьедестал, направить свет, который бы показал вам, насколько он идеальный мужчина...

И если вы пытаетесь как-то уследить за нашими отношениями, то я уже не знаю, кто мы друг другу. Перестала пытаться давать этому определение, а он не спрашивает. Мы точно не друзья, но каким-то образом он, наверное, мой лучший друг в последние время. Мы спим вместе — и между нами есть чувства. Такие чувства: окно растворено настежь, на веточках щебечут птицы, розы покрыты каплями дождя. Однако мы оба знаем, что он любит другую, с которой быть не может, а я другого, с которым мне быть не стоит.

Мы откровенны друг с другом. Я рассказываю ему все, какой смысл лгать?

Думаю, вместе — вот каков статус наших отношений, если бы приходилось цеплять ярлык, однако лучше этого не делать, ведь все слишком запутано. Все, что мне известно: он моя тихая гавань. Би Джей — шторм, который меня топит, а Том — место, где чинят корабль моего сердца.

Он взял меня на шопинг в Harrods после обеда и спросил: — Я иду с тобой вечером?

Кажется, я как-то упоминала об этом пару дней назад.

— Эмм... — высовываю голову из примерочной.

Примеряю шерстяное мини платье крупной вязки Weekend от Мах Мага, которая, по правде говоря, слишком повседневная как для наряда, что я привыкла носить, но мы с Томом почти не вылезаем из постели в эти дни, а в фатине спать неудобно.

— Я не думала, что ты захочешь, — уставилась на него.

Он откидывается назад, прислоняясь к стене.

— Это мой долг как твоего прикрытия.

Я выхожу из примерочной, подхожу к нему и подвожу взгляд.

— Мы до сих пор под прикрытием?

Он немного хмурится, обдумывая ответ, и убирает волосы с моего лица.

— Можешь пользоваться моим телом столько, сколько пожелаешь, — он пожимает плечами. — Укрытие, щит, спортивная площадка, — называй, как хочешь, мне безразлично.

Я слегка нахмуриваюсь.

— Тебе не помешает хоть немного переживать.

— Я и переживаю... — почесывает нос и качает головой. — Но я больше беспокоюсь о тебе, а твоё лицо выглядит определённым образом, когда тебе больно, будто ты олень, попавший в капкан, — и я просто обязан тебе помочь, — он утверждает это как о неоспоримом факте. — И я вижу, как ты пытаешься отказаться от этого гребаного идиота, с которым тебя связывает пол жизни, и когда будешь свободной, надеюсь, я буду первым в очереди.