Магония
Шрифт:
Дэй ныряет в такелаж прямо надо мной, раскручивая верёвку. Они со Свилкеном поют невероятно быстро. Поднимается сильный ветер, шквалокиты кружат вокруг, готовые вызвать ураган. Дэй кричит на меня, и я тоже пою. Пою, как никогда в жизни.
Джейсон. Джейсон. ДЖЕЙСОН.
Эта песня, музыка горечи врезается в Дыхание, отрывает его трубки. Он падает, хватается за грудь. Вокруг него вьются верёвки.
Взрыв, большой взрыв и «Регалекус»
ТрЯсЁтСя
И оседает с одного конца.
Джик сцепляется с Дыханием, сильнее, чем я могла представить. Она стоит на корабле Зэл, но сражается за меня. Я кричу, песня ревёт в моей глотке. Потому. Что. Я. Не могу. Поверить.
Я высвобождаю колибри из паруса. Они тёмными молниями летят в небо, быстро-быстро.
Моя песня набирает силу, Дэй её поддерживает, и одна оса отделяется от другого паруса «Регалекуса». Потом ещё одна. Рой спиралью поднимается в небо. Корабль тяжело неуклюже кренится.
Хейворд вздёргивает подбородок, делает глубокий вдох и начинает подбираться ко мне, чтобы блокировать.
НЕТ.
Я бросаюсь на неё со всей силы. Со всеми воспоминаниями. С каждой крупицей ярости. Со всем.
ДЖЕЙСОН.
Я открываю рот, и Милект с Дэем присоединяются ко мне. Между мной и Хейворд образуется песок. Я песней превращаю воздух в твердь. В нечто плотное.
«Задохнись», – пою я и представляю её легкие, представляю, как она жадно ловит воздух, так, как я всю жизнь боролась за кислород.
Я сбиваю ее с ног, но Хейворд не так-то проста. Она бросается вперёд, сжимая по ножу в каждой руке, пытаясь вырезать Милекта из моей груди. Пытаясь убить моего кэнвра.
Я пою сильнее, глубже. Чувствую, как трясутся предметы на корабле, шлемы Дыхания, такелаж.
Хейворд ранит меня ножом в руку.
У меня есть только голос, но он отталкивает соперницу, заставляет её корчиться, изворачивается.
Вокруг нас моя команда и Зэл сражаются с Дыханием.
Хейворд больно. Она стискивает зубы, держится только за счёт силы воли и снова кидается на меня.
Я реву, издаю пронзительный вопль, чувствую, как вибрируют связки, чувствую своего кэнвра. Передо мной Хейворд. Грохочет гром.
«ДЖЕЙСОН», – кричу я.
Я взываю к небу, прошу его спуститься ко мне. Прошу разверзнуться ради меня.
Воздух трещит. Вокруг вспыхивают молнии, небо раскалывается, а я всё пою – высоко и смертоносно.
Зарождающийся огонь. Чувствую его в кончиках пальцев, на языке, в зубах.
Я создаю шторм, вдуваю в него воздух, вкладываю частички наших тел.
Это последняя песня – точно не знаю, чья именно. Для Джейсона она, для Хейворд или для всего мира.
Милект в груди противится, и я кашляю, пытаясь набрать воздуха.
Воспользовавшись
Хейворд покидает судно последней. Она яростно кричит, бросает на меня ледяной взгляд и прыгает вниз.
Они исчезают быстрее, чем мы успеваем среагировать.
Моя песня тонет в слезах. Я не могу. Не могу.
«Джейсон».
Я слабею. Пою, но теперь не знаю, для чего. Осталась только скорбь, и минуту спустя я лишь всхлипываю.
Моя команда обыскивает «Регалекус», ныне висящий в небе на одном парусе. Они вскрывают шкафы, взламывают хранилища, забирают провизию.
Иду с Дэем словно во сне. Кальмар. Обгоревшая записка. Пропавший.
Мёртвый. Мёртвый?
Я словно в прострации. Не могу снова расплакаться перед Дэем. Вообще больше не могу плакать.
Если начну, то уже не остановлюсь.
Дэй отдёргивает занавеску с одного из иллюминаторов, и я вижу комнату, озарённую тем же пронзительно-серым светом.
– Мне жаль, – тихо произносит он.
– Что?
– Твоего друга. – Он смотрит на меня. Его лицо напряжено, губы искривлены. – Знаю, ты его любила.
– Я…
– Я знаю, каково это, – обрывает он. – Когда теряешь любимого человека.
Я закрываю глаза и остаюсь в темноте. Надолго.
– Что ты делала? – наконец спрашивает Дэй.
– Когда?
– Когда сбежала с сердцептицей Зэл.
– Ничего, – тупо отвечаю я. – Я совершила ошибку.
– Ты выпустила сокола.
– Да.
Дэй кивает:
– Даже если он предал Зэл, всё равно не помнит об этом. Лучше было его отпустить. У него нет песни, он бесполезен. Его следовало освободить.
Дэй открывает шкаф в углу. Внутри что-то бледное, словно… тело?
Боже, неужели это…
– Это лишь кожа, – поясняет Дэй. – Вроде той, в которой была ты. Хотя они действительно впечатляющие. Новые модели. Должно быть, Маганветар собирается спускаться вниз к подводникам. Полезная информация.
Дэй роется среди кож. Каждая висит в отдельном футляре. Я вздрагиваю. Дэй берёт меня за руку. Бесполезно. Он вытаскивает одну кожу из шкафа.
Это не тело. Плоская, пустая, почти как одежда. Бледная и печальная с умиротворённым лицом. Человекоподобная кукла, висящая в прозрачном пакете. Длинные светлые волосы. Бледная кожа, опущенные веки. Губы слегка приоткрыты.
– Как они вообще работают? – спрашиваю Дэя, пытаясь отвлечься.
Он вытаскивает кожу из пакета. На спине виднеется застежка.
– Касаешься их, и они оборачиваются вокруг тебя. Покрывают тело, органы. Та, что ты носила, делала тебя неотличимой от подводников, хотя должна была уже через месяц выйти из строя. Даже не знаю, как она столько продержалась.