Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна
Шрифт:
– Сколько? – спросил Эндор.
– Четыре кроны, – ответил адепт.
– А если мне нужно сегодня вечером?
– Двадцать крон.
Эндор показал ему розетту, но адепта, судя по всему, это не впечатлило.
– Двадцать крон, – повторил он.
Тит отдал деньги и зуб из подвески Миры.
– Мне нужно знать, что это такое, сегодня вечером. Без вариантов.
Адепт кивнул.
Эндор покинул лавку алхимика и погрузился в холод местных улиц. Дождь постепенно превращался в снег.
Дорога привела его к Театрикале, серой и тусклой при свете дня. Эндор вошел. Уборщики драили мраморный пол и вытряхивали в мешки содержимое мусорных корзин.
– Мы закрыты, – сообщил администратор, подходя к Эндору. – Касса открывается в шесть.
Тит смерил его взглядом и представился:
– Моя фамилия – Эндор, и я – инквизитор Святых ордосов, – представился он.
На этот раз он решил не показывать розетту. Похоже, она больше ни на кого не оказывала влияния.
– Прошу прощения, сударь, – ответил администратор.
– Я тебя знаю? – спросил Эндор.
– Не думаю, сударь.
Работник Театрикалы был долговяз.
– У тебя нет черной шляпы с высокой тульей?
– Нет, сударь.
– У вас здесь работает танцовщица по имени Мира Залид. Я бы хотел осмотреть ее гримерную.
– У нас так не принято, сударь, – ответил администратор.
– О, прошу прощения, – улыбнулся Эндор. – Я думал, я уже сказал, что я – инквизитор.
– Здесь они все переодеваются, – сказал работник театра.
Эндор вошел в комнату и включил свет. Администратор остался снаружи.
В низком и длинном помещении вдоль стен стояли грязные зеркала, у двери – корзины, набитые грязным бельем. На перекладине висели белые полупрозрачные платья. На столах у зеркал лежали булавки, катушки ниток и наперстки. Тут же были горшочки с гримом, румянами и пудрой. В помещении пахло косметикой, потом и дымом.
– Где ее место? – спросил Эндор.
– Понятия не имею, инквизитор, – ответил администратор.
– Правда?
– Возможно, слева, третье зеркало. Вечером здесь трудно что-то разобрать.
Эндор прошагал к указанному месту, уселся на стул и посмотрел на свое отражение в грязном зеркале. Застоявшийся запах духов буквально валил с ног. В стакане под левой рукой были окурки от палочек лхо. Помадой в нижнем правом углу зеркала кто-то написал: «Удачи, Мира XXX Лило».
Тит открыл небольшой шкафчик. Он был полон крови. Эндор тут же захлопнул его, стараясь не расплескать ничего себе на колени.
– Можно оставить меня на минутку? – попросил он.
– Мне правда нельзя… – начал было администратор.
– Инквизитор! Инквизитор! – зарычал Эндор.
– Я подожду снаружи, – сказал работник Театрикалы и закрыл дверь.
Тит Эндор аккуратно открыл ящичек. Там не было никакой крови. Ящик оказался доверху
Он погрузил в них обе руки. Лепестки казались такими же холодными и мягкими, как снежинки или сомнительные улики. Наконец он нашел нож. Обоюдоострый и грязный. Эндор понюхал клинок. Кровь. Без сомнений, та же, что в ванной в восемьсот семидесятой квартире в Арбогане. Тит откинулся на спинку стула и вытащил пикт из кармана. Шаги танца, говорите? Разметка для тренировки? Ну конечно, нет.
Эндор решил, что нужно поручить Либструму заняться исследованием Числа Погибели. Надо раздобыть информацию. Нельзя относиться к Числу Погибели легкомысленно. Много лет назад было дело, один старый дурень…
Тит задумался: куда же подевался Либструм? Он уже много дней не видел своего дознавателя.
Снова погрузив руку в лепестки, Тит нащупал небольшой прямоугольный предмет. Визитная карточка. На одной стороне была надпись «Клотен и Сыновья, погребальные работы и прощальные ритуалы». Там же были адрес и номер вокс-связи.
С другой стороны красовалась надпись от руки: «Господин Тит, вам нужно закончить дела с этими людьми. Номер заказа – 87». Эндор подумал, что если четыреста тридцать пять поделить на восемьдесят семь, то выйдет пять.
– Уважаемый? – позвал Эндор.
Администратор открыл дверь и заглянул в гримерную:
– Сударь?
– Каковы мои шансы найти здесь что-нибудь выпить?
«Клотен и сыновья» расположились в мрачном оуслитовом здании в самом конце улицы Лимналя. В заснеженном дворе здания стояли блестящие длинные катафалки. Когда Эндор вошел, где-то зазвенел колокольчик.
– Могу я вам чем-то помочь? – спросил тучный молодой человек в траурном одеянии.
– Нет, не можете, – ответил Эндор. – Зато он может.
Тит указал на высокого стройного мужчину, стоявшего в дальнем конце небольшого цеха, пропахшего плесенью, среди рулонов темного бархата и штабелей самфорового дерева.
– Мастер Клотен! – позвал толстяк. – Это к вам.
Мастер Клотен вышел к Эндору. Даже без черной шляпы с высокой тульей не узнать его было невозможно. Именно такое жесткое и бледное лицо ожидаешь увидеть у человека, всю жизнь проработавшего гробовщиком.
– Что я могу для вас сделать, сударь? – спросил он.
– Заказ номер восемьдесят семь.
Клотен начал листать толстый гроссбух, но Эндор понял, что гробовщик и так знает, о чем речь.
– Да, конечно. Все оплачено. Гроб из налового дерева и забронированный участок на муниципальном кладбище. Надпись на надгробии уже готова. Восемнадцать плакальщиков. Два наших самых печальных мальчика уже готовы. Экипаж, запряженный лошадьми. Пышные венки. Два гимна уже выбраны и утверждены. Их будет петь приглашенный хор из Театрикалы. Вроде бы все в порядке.