Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна
Шрифт:
– Хорошо, – кивнул Эндор. – И все оплачено?
– Именно так.
– Я видел вас сегодня на улице.
– Весьма вероятно, – согласился гробовщик. – Смерть постоянно за кем-то приходит. Она, можно сказать, преследует нас.
– Я уже где-то это слышал, – улыбнулся Тит.
– И она никогда не выбирает момент, – продолжил Клотен. – Нападает тогда, когда хочет. Такова суть вещей.
– И правда. Ну что ж, похоже, церемония организована достойно, благодарю вас. Я хорошо его знал. – Эндор всмотрелся в лицо собеседника,
– Они самые.
Тит всмотрелся в распечатки.
– Я бы хотел оплатить часть расходов, – сказал он. – Как я уже говорил; я хорошо знал покойного.
– Госпожа Залид уже все оплатила.
– Правда? Правда? – пробормотал он, – Можно посмотреть надпись на надгробии?
Гробовщик передал ему пикт.
– Какая печальная утрата, – произнес Клотен, – Смерть в зубах такого чудовища. Трон, я и не знал, что на Кароскуре остались такие хищники. Подумать только!
– И правда, – отозвался Эндор.
Он смотрел на изображение. На надгробии было его имя.
Алхимик закрыл свою лавку на ночь. Тит Эндор, стоя под снегом, колотил в дверь, пока адепт ее не открыл.
– Сегодня! – рявкнул Эндор, – Ты обещал результат сегодня!
– Вы пришли слишком поздно, – ответил адепт.
– Просто скажи, что удалось обнаружить, – бросил Эндор. Он странно себя чувствовал и не имел никакого желания спорить.
– Я истолок зуб. Как вы и предполагали, он принадлежал заурапту с Бронтотафа.
Эндор стоял в очереди у дверей в Театрикалу. За окнами сиял золотистый свет, из дверей доносились звуки увертюры.
– Любое место в амфитеатре, – сказал он девушке на кассе, проталкивая несколько крон в окошко.
– Сударь, вы хорошо себя чувствуете? – спросила она.
– Я в порядке.
Он взял напрокат бинокль, купил программку и бокал джойлика, после чего поспешил занять свое место.
Алый зрительный зал пульсировал, будто живой. Красный и черный цвета, множество людей. Спустя несколько извинений и благодарностей ему удалось добраться до нужного кресла.
Эндор прижал глаза к линзам бинокля. И, как обычно, свет отразился от оправы такого же бинокля в четыреста тридцать пятой ложе. «Попался, Малико», – подумал Тит.
Увертюра закончилась. Занавес разошелся в стороны, на сцене появились танцоры. А вот и она. Идеальные движения и баланс. Где же она пряталась?
Тело Эндора само по себе начало двигаться в ритме зендова.
– Вы не могли бы перестать? – попросила сидящая рядом женщина.
– Прошу прощения, – отозвался Эндор и замер, потягивая напиток.
Он снова перевел взгляд на ложу и увидел блики на оправе бинокля. Четыреста тридцать пять. Четыреста тридцать пять.
Разумеется, никакой ложи номер четыреста тридцать пять не существовало.
Рядом с ним
– А, вот и ты, – улыбнулся Эндор. – Очень вовремя.
Дознаватель странно на него посмотрел.
– Ты ведь знаешь, что я пытался с тобой связаться?
– Знаю, – вздохнул Либструм.
– Где ты был?
– Работал. Послушайте, сударь…
– Тсс! Нельзя разговаривать во время спектакля. Он прекрасен. Смотри, как они танцуют. Посмотри на нее.
– Сударь, я… сударь… меня прислали из ордо, – сказал Либструм. – Я был обеспокоен. Ваши звонки и все остальное… Во время вашего предыдущего медосмотра я настоял на кое-каких анализах. Они хотели, чтобы я вам сообщил. Мне так жаль, я никогда не желал вам ничего подобного, сударь.
– Чего не желал? Трона ради, посмотри на нее! – Эндор подался вперед, прижимая бинокль к глазам. Свет отразился от их оправы.
– Сударь?
– Что?
– Сударь, это черви. Мозговые черви. Врачи считают, что вы могли заразиться много лет назад. Возможно, от Хапшанта.
– Ом был яркой личностью.
– Сударь, ваш разум пожирают. У вас деменция.
– Не говори глупостей, Либструм. И вообще, где ты пропадая?
– Сударь, думаю, вам лучше пойти со мной. Я вызвал врачей. Они обеспечат вам комфорт в последние месяцы жизни.
Эндор опустил бинокль.
– Это какой-то трюк? – спросил он.
– Нет, сударь, – ответил Либструм.
– Послушай, она меня подловила. Очень хитрый ход. За ней тоже охотится заурапт.
– Простите, кто?
– Заурапт. Она отгоняла его ритуалами. А потом перенесла свое проклятие на меня, понимаешь?
– Нет, сударь, не понимаю.
– Да все ты понимаешь! – крикнул Эндор. Он протянул руку к бокалу, но обнаружил, что тот опустел. – Я пах точно так же! Я уже был целью. Она провела ритуал и перенаправила хищника, который преследовал ее, на меня. Я – ее кровавая жертва. Полагаю, это было несложно, учитывая, что проклятие уже висело надо мной.
– Сударь, врачи ждут. Они присмотрят за вами.
– Либструм? Либструм? – позвал Эндор.
Он уронил бинокль. Либструм исчез. Внизу, под ним, продолжался спектакль. Он сидел в ложе. Обернувшись, Тит посмотрел на номер на двери.
Четыреста тридцать пять.
Но ложи с таким номером не существовало.
Он странно себя чувствовал. Голова болела сильнее, чем когда-либо. Нужно было выпить, чтобы боль стихла. Джойлик на хлебных зернах с ледяной стружкой и ломтиком цитруса. Руки не слушались. Где же Либструм? Разве они только что не разговаривали?
Выступление закончилось под звон фанфар, и Театрикала взорвалась аплодисментами.
Все закончилось. Эндор улыбнулся. Он понял, что все это случилось не по его вине. Так уж сложились обстоятельства. Просто так сложились обстоятельства.