Малавита - 2
Шрифт:
— Ваш сын говорит то же самое, — сказала Лена. — Но когда он смотрит Олимпийские игры, то болеет не за американского чемпиона и даже не за француза, а за итальянца.
Тут какая-то ошибка. Этот мсье Уэйн ни в коем случае не настоящий, потому что настоящий мсье Уэйн —.это он, Фред, пусть даже он родился Манцони, а затем был Блейком, Брауном или Ласло Прайором. Теперь-то именно он носит фамилию Уэйн, которую выбрало для него ФБР, потом, не исключено, у него будет другое имя — Кларк, Робин, все равно что, только покороче и понеприметней, — но на данный момент на свете имеется лишь один Фред Уэйн. Нет, он не сумасшедший, хотя вполне возможно, скоро им станет,
— Он мне сказал однажды, что хотел бы даже иметь итальянское имя, — не унималась Лена. — А мне нравится Уоррен. Так красиво звучит: Уоррен Уэйн. Это вы выбрали для него такое имя, мсье Уэйн? Или Магги?
Чтобы доказать самому себе, что это он отец своих детей, Фред мысленно ухватился за такую картину: Бэль, совсем маленькая, едва умеет ходить, он приподнимает ее и подносит к колыбели, где лежит новорожденный: Смотри, это твой братик. При родах он, конечно, не присутствовал: у него были тогда разборки с профсоюзом торговцев морепродуктами, которые в тот вечер блокировали поставки, падлы. А сразу после родов он по приказу Дона Пользинелли на неделю уехал с заданием в Орландо. Это было в тот самый момент, когда Ливия больше всего нуждалась в нем, но тут уже он ничего не мог поделать. Впрочем, это ничего не меняло — дети были его и только его.
— Ответ тут простой, — сказала Магги, — я взяла имя своего любимого актера, Уоррена Битти. Я влюбилась в него, еще когда была в вашем возрасте, как половина всех американок. «Бонни и Клайд», «Небеса могут подождать», я видела их сто раз…
— И что сказали вы, мсье Уэйн?
— Меня бы все равно не услышали. Зато имя для Бэль мы придумали вместе и задолго до ее рождения.
Фред почувствовал, как ум у него заходит за разум, мозг начал напряженно работать: никогда в жизни он не позволил бы Магги назвать сына в честь Уоррена Битти, этого напыщенного дылды, красавчика, бабского любимчика, которому вторая половина американского населения с удовольствием набила бы морду. Он сам выбрал имя Уоррен, потому что так звали его любимого актера, Уоррена Оутса, игравшего в фильмах Сэма Пекинпа, главным образом в «Дикой банде» и «Принесите мне голову Альфредо Гарсиа», — крепкого парня, способного на крайнюю жестокость, когда того требовали обстоятельства. Это разумное и неоспоримое объяснение укрепило Фреда в мысли, что он и есть Фред Уэйн, отец Уоррена.
— Об этом еще рано говорить, — сменила тему Лена, — но есть такая идея: годика через два отпраздновать свадьбу и одновременно — новоселье в доме в Веркоре. Это будет праздник века!
Ах вот до чего дело дошло?
Фред представил себе свадебную фотографию: невеста в белом платье, сын в перчатках цвета свежего масла, толпа родственников и ни одного знакомого. Он поискал на фото себя и не нашел.
— Я сделаю все, чтобы присутствовать, — уверил Том, — однако, если не получится, надеюсь, вы не слишком рассердитесь на меня, милая Лена.
Стоя в коридоре в полной растерянности, Фред начинал понимать смысл разыгранной мистификации. Его исключили из семьи, заменив более презентабельным суррогатным отцом. Ну, как после этого удивляться, что этот человек — его заклятый враг?
— Мсье Уэйн, — сказала в заключение Лена, — знайте, что в нашем доме всегда найдется кабинет, где вы сможете спокойно работать, и поверьте, никто не станет вам там мешать.
Тихо ступая, Фред вернулся в кухню, поискал выпить чего-нибудь покрепче и нашел только остатки
Фред завел машину, развернулся в аллее, но вдруг засомневался и выключил мотор, чтобы еще раз поразмыслить. Вот он собрался бросить тут всю эту распрекрасную семью Уэйнов и их новенького папу, а может, лучше сыграть по-другому? Может, стоит вогнать их в холодный пот, чтобы они осознали всю глубину своей низости?
Он вернулся в дом и, уже не колеблясь, с решимостью убийцы, каковым и был, прошел по длинному коридору, стараясь произвести больше шума, чтобы быть узнанным издали. Перед тем как войти в гостиную, он услышал свой красивый низкий голос:
— Магги? Фред? Куда вы все подевались?
И лишь после этого, подобно старому лицедею, привыкшему тщательно готовить выход на сцену, появился сам — с распростертыми объятиями. Он увидел их сразу всех пятерых. Они сидели за столом, застыв от изумления, не успев донести до рта десертные ложки.
— Ну, что же вы? На телефон больше не отвечаем? Я оставил три сообщения, хотел предупредить о своем приезде. Весь день провел в надежде, что вы меня пригласите. Магги, иди сюда, я тебя обниму!
Она с усилием поднялась из-за стола и позволила этому видению, парализовавшему всех вокруг, поцеловать себя. С невероятной естественностью Фред приветствовал всю семью и под конец крепко пожал руку Квинту.
— А что это меня никто не представляет милой барышне? Том. Я кузен Магги и крестный Уоррена. А вас зовут…?
— Лена. Я…
— Это моя невеста, — сказал Уоррен с энтузиазмом смертника.
— Поздравляю! Желаю счастья! Что тут можно бросить на клык?
Избегая его взгляда, Магги медленно пошла за тарелкой.
— Они не рассказывали вам обо мне, мадемуазель Лена? Держу пари, что нет. Я живу в Ньюарке, но мне случается бывать в Европе по делам. Импорт-экспорт. Продаю всякую французскую хрень американцам и американскую — французам, а когда бываю в этих краях, обязательно заезжаю сюда. Так ты что, и мой мейл не получила, Магги?
— …Получила.
— Приютишь меня на эту ночь? Не то могу и в Монтелимаре, «У императора», заночевать, думаю, у них найдется номер.
— …Будь как дома.
Фред хлопнул Тома по плечу.
— Ну что, писатель? Готовишь нам что-то новенькое?
— …Да вот, работаю.
— Твою последнюю книжку я читал в самолете. Объеденье. Проглотил одним махом. Надо, чтобы ты как-нибудь сделал меня своим персонажем. Знаешь, у меня есть куча интересных историй.
— Могу себе представить.
— Как все-таки приятно снова оказаться в кругу семьи, — сказал Фред и поднял бокал за здоровье присутствующих.
Распрощавшись со всеми, Уоррен с Леной отправились к Деларю. Фред подождал, пока Бэль уйдет к себе, и с подозрительной кротостью обратился к Магги: