Мальчик и облако

Урусов Алексей

Возвращаюсь к машине, забираю большую коробку – деревянные кубики из разных пород, каменные и металлические шары и кубы, несколько кирпичей и кусков гранита. Что-то раскладываю на краю облака, что-то в центре…

С чувством выполненного долга закрываю калитку, и мы едем в город.

Владимир. Дом Перловых.

Ван Фэн, сразу после начала нового учебного года уехавший по своим делам, наконец-то вернулся, и я смог с ним увидеться. На моё сожаление, что мы лишились такого мудрого учителя, он ответил: – Я знаю, что ты умеешь хранить тайны. Я занимаюсь тем, что спасаю свой клан. За конец лета мы вывезли из Китая около двадцати тысяч человек – это не только мой род и мой клан, это ещё и много семей, которые десятилетия, если не сотни лет работают вместе с нами. За сентябрь переместили ещё около сорока тысяч.

Я надеюсь, что к концу следующего месяца нам удастся завершить эвакуацию всех, кого мне надо спасти. Мы к переезду готовились несколько месяцев: переводили деньги, закупали недвижимость, договаривались с властями. Первые прибывшие строили дома для жизни, цеха для работы и готовили поля для обработки. Тем, кто будет покидать Китай до конца года, придётся сложнее – у них не будет времени, чтобы закончить все дела на родине, и что-то придётся бросать. Но и проще, потому что здесь их будут ждать прибывшие ранее и освоившиеся на новом месте.

– Это был тяжёлый выбор. У нас было несколько путей. Был путь позора и забвения – мы могли отдать всё за бесценок и наш род бы не тронули, и он бы растворился в простолюдинах, забыв о деяниях своих великих предков и не оставив следа о себе; но все бы остались живы. Был путь войны – мы могли восстать против клана Шугуан и погибнуть, и о нас бы сложили легенды и воспели наше мужество и бесстрашие; но клан Фэн исчез бы.

– Я решил уклониться от этих двух путей – и сохранить клан и его могущество в месте, не досягаемом для врага. Мы уже начинали вывозить своих людей из Китая на юг и на юго-запад Азии, чтобы там обосноваться, но меня неожиданно поддержал князь Окинов, а затем и император Романов, предоставив нам новую родину. Великий древнекитайский мыслитель Сунь Цзы учил, что настоящий полководец выигрывает битву еще до начала. А для этого надо подготовиться так, чтобы сила, ресурсы, союзники, погода – всё было на твоей стороне. Я решил войну отложить до того момента, пока обстоятельства не сложатся в нашу пользу. Китайцы мыслят не годами и не десятилетиями, а веками – и вот там, в будущем, через многие годы, временщики ослабнут, а клан Шугуан – это временщики, которые сейчас алчно разграбляют Китай себе на пользу, и когда этот род начнёт слабеть, вот тогда мои внуки, а может и правнуки, выйдут на битву.

Я был поражён масштабами перемещения людей – даже простой выезд на два-три дня на фестиваль реконструкторов готовится месяцы. А здесь – десятки тысяч людей – и навсегда.

Конечно, я не мог ещё раз не поздравить его с получением дворянства.

Ван Фэн, точнее Иван Чжанович Фениксов сказал, что он был удивлён и потрясён, когда ему зачитали указы императора о приёме в гражданство и присвоении дворянства.

– Как он вообще? Император?

– Я воспринимаю его так, как китайцы воспринимают своего императора – как Сына неба, которому дарован небесный мандат на управление.

– Ну, да. Помазанник Божий, – подтвердил я.

– Русское восприятие отличается. Китайцы считают, что Небо может отобрать мандат у недостойного императора и передать его другому человеку, качества которого позволяют ему быть императором, даже простолюдину. В китайском народном создании закреплено, что свидетельством лишения небесного мандата являются стихийные бедствия. Поэтому в Китае часто после сильных стихийных бедствий начинались восстания, свергавшие правившие династии. В России, в случае проблем, власть передают другому представителю этой же династии.

Глава 22

Германия. Гамбург.

Директор филиала военной разведки Германии Георг Блюм был не в духе. Точнее, в тихой ярости. Такое состояние бывало у него с каждым годом все чаще. Вот и сейчас он выслушивал объяснения Анны-Лены Бирбокс – начальника отдела, в котором в понедельник обнаружилось исчезновение капитана Хайнца и его ярость с каждой минутой становилась всё сильнее.

– После этого я послала своего заместителя доехать до дома Хайнца, чтобы убедиться, что там не пропало электричество и не произошло ничего другого, что мешает ему прибыть на работу и выйти на связь. Когда он вернулся, то сообщил…

– Почему он не позвонил Вам от дома, когда обнаружил, что дом закрыт и внутри никого нет?

– Он звонил, но я в это время пошла на обед, смартфон в столовую я не беру, так что…

– Понятно. Не нужно было никого никуда отправлять. Согласно «Регламенту 3-9» в случае неприбытия офицера утром на службу, Вы должны были в течение пяти минут использовать все имеющиеся каналы связи, чтобы выйти на связь с капитаном

Хайнцем. В случае отсутствия отклика с его стороны – даётся ещё пять минут на установление связи с его семьёй. Если и это не получилось, – Вы сообщаете дежурному по Управлению; на этом Ваши функции исчерпаны. Дальше дежурный действует по своей инструкции.

– Этих регламентов такая куча, я ещё не со всеми ознакомилась. Ранее Хайнц никогда не опаздывал. За опоздание его могли лишить премии, и мне не хотелось оставлять его без денег.

Показав рукой, что ему нужно подумать, Георг встал и подошёл к окну. Думать ему было не нужно. А вот успокоиться – требовалось. Срочно.

– Непроходимая тупица, – думал он. – Эта дура даже не допустила с самого начала варианта, что семью могли убить, а дом заминировать, и тогда её зам, взявшись за дверную ручку, тоже бы погиб. Впрочем, зама не жалко – такой же политический назначенец, только из арабов. Она уже полгода в отделе, а документов до сих пор не знает. Да и о работе разведки представления самые туманные; точнее, – никаких. Куда мы катимся? Это выпускники военных вузов и разведшкол, пройдя специализацию, назубок знали все инструкции и регламенты и понимали, что надо делать. Политические назначенцы себя такой ерундой не утруждают, и с каждый годом таких «не утруждающих» становится всё больше. И одна из них – вон, сидит. «Пивнушка» – как сразу прозвали её офицеры управления. И фамилия подходящая («БирБокс» – с немецкого «пивной погреб»), и внешность вполне пивная, да и замашки, как у официантки-разносчицы. В фартуке и чепчике она бы смотрелась органично. Видел как-то её фотографию в форме: мундир сидит, как на корове седло.

Успокоившись и вернувшись за стол, полковник завершил беседу: – Я лечу в командировку в Берлин, прошу через два часа представить рапорт о Ваших действиях и действиях Ваших подчинённых и приложить подробный хронометраж.

Берлин. Штаб Федеральной разведывательной службы.

– Господин генерал, как следует из записей уличных камер наблюдения и переговоров по телефону, – начал доклад полковник Георг Блюм, – вечером пятницы капитан Фриц Хайнц с супругой и тремя детьми выехали на празднование дня рождения подруги его жены в город Розенгартен. В таблице указаны места и время событий. Мы полагаем, что, увидев данные о пробках на выездных трассах, он решил их обойти и проехать через мигрантские кварталы Хорбурга*. Навигация с его автомобиля показывает: переехав Эльбу, он ушёл с шоссе, и воспользовался короткой дорогой, по Деникштрассе. Авто Хайнца прошло две трети расстояния до кольцевого автобана, по всему маршруту держа приличную скорость. Но на перекрёстке с Люманштрассе его машина остановилась на четыре с половиной минуты; там могло быть ДТП или пробка, либо его автомобиль остановили каким-то другим способом. К сожалению, в арабских кварталах действующих видеокамер нет, и что там произошло, мы пока не знаем; поиск свидетелей ведётся. Но именно там, через две минуты после остановки, перестали работать смартфоны Хайнца и его семьи и больше они в сети не появлялись. Сам он никакого сигнала опасности не активировал, в результате дежурная служба до понедельника оставалась в неведении… Когда машина тронулась после остановки, она ехала медленно; затем свернула во двор, являющийся тупиковым и оборудованный закрывающимися воротами, и там автомобиль нашла группа спецназа вечером понедельника: это было не трудно, так как маячок работал от автономной батареи. Авто разграблено. Фрица, его жену и детей обнаружить не удалось. Поиски продолжаются.

Генерал Конрад Кинкель углубился в изучение бумаг, по порядку уложенных в толстую стопку и на десяток минут в кабинете генерала воцарилась тишина. Оторвавшись от рапортов и расшифровок разговоров, он начал задавать вопросы: – Почему подруга жены не обеспокоилась тем, что Хайнцы не приехали?

– Они с Фрицем недолюбливали друг друга. Он считал, что она плохо влияет на его жену; она его мнение о себе знала. Она подумала, что Хайнц мог поссориться с женой и они передумали ехать, и не хотела участвовать в семейном скандале.

– Если с Фрицем что-то случилось на перекрёстке, почему он не активировал кнопку опасности?

– Если стекло автомобиля разбили одним ударом, и сразу же прыснули туда газ, он уже не мог это сделать – на активацию нужно минимум две секунды времени. Но его могли спровоцировать, чтобы он остановился и вышел из машины, и тогда вывести его из строя можно было ещё проще.

Перелистнув несколько страниц, генерал Конрад Кинкель решил перейти ко второй части беседы: – Теперь о действиях твоих подчинённых, Георг …